Тело в дело. Сборник романов (ЛП)

В еженедельнике «Туризм» Валери случайно попалось на глаза иссле­дование новых запросов потребителя. Автор опирался на модель Холбрука и Хиршмана: в основе ее лежат эмоции, которые потребитель ис­пытывает по отношению к товару или услуге; выводы не содержали ничего принципиально нового. Сегодняшние потребители представали в статье менее предсказуемыми, более эклектичными, расположенными к филантропии, их поведение – более игровым. Они потребляют не для вида – они так живут; они менее суетны. Они умеренны в пище, следят за здоровьем; с недоверием относятся к чужакам, с опаской смотрят в бу­дущее. Они настаивают на праве менять свои пристрастия из любопыт­ства и склонности к эклектизму; отдают предпочтение надежному, дол­говременному, подлинному. Им небезразличны этические проблемы: солидарность с другими народами и прочее. Все это она читала уже сот­ни раз, социологи и психологи пережевывали жвачку, одни и те же мысли кочевали из статьи в статью, из журнала в журнал. Все это они с Жаном Ивом, собственно, уже учли. Гостиницы «Эльдорадора» были по­строены из природных материалов в стиле традиционной местной ар­хитектуры. Рестораны предлагали сбалансированное меню с обилием сырых овощей и фруктов в духе «критской диеты». Отдыхающие могли заниматься йогой, аутогенной тренировкой, китайской гимнастикой тай-цзи-цзюань. «Аврора» подписала хартию этического туризма и регу­лярно производит отчисления во Всемирный фонд дикой природы. Но, несмотря ни на что, «Эльдорадор» увядал.

– Думаю, люди попросту врут, – заявил Жан Ив, еще раз перечитав сводный отчет по анкетированию. – Пишут, что довольны, ставят га­лочку в графе «хорошо», а в действительности чертовски скучали во вре­мя отпуска, только им стыдно в этом признаться. В конце концов, я возь­му и продам все курорты, которые нельзя приспособить к программе «Открытия», и поставлю на активный отдых: сафари, монгольфьеры, мешуи в пустыне, прогулки на бугре, подводное плавание, рафтинг – все что угодно…

– Неоригинально.

– Да… – понуро согласился он.

– Надо бы провести неделю на одном из курортов – инкогнито, ничего особенного не делать, просто почувствовать обстановку.

– Можно… – протянул Жан Ив; он выпрямился в кресле, взял пачку распечаток. – Давай посмотрим, где самые плохие результаты. – Он быстро листал страницы. – Джерба и Монастир – полная катастрофа. Но с Тунисом, я думаю, мы в любом случае расстанемся. Тут все схвачено, конкуренты готовы снижать цены до баснословно низких. С нашей кли­ентурой нам здесь не выжить.

– У тебя есть покупатели?

– Как ни странно, да – Неккерман. Они рассчитывают на клиентов из Восточной Европы: Чехословакия, Венгрия, Польша… Публика небо­гатая, но Коста-Брава уже переполнена. Они интересуются также на­шим Агадиром и цену предлагают разумную. Я склонен его отдать, там никакого просвета, хоть это и юг Марокко. Мне кажется, курортники всегда будут предпочитать Марракеш.

– В Марракеше, между прочим, результаты плачевные.

– Знаю. Удивительно, что даже в Шарм эль-Шейхе не клеится. А там уж столько привлекательного: красивейшие коралловые острова, про­гулки по Синайской пустыне…

– Да, но это Египет.

– И что с того?

– Думаю, все помнят взрыв в Луксоре в 1997 году. Все-таки пятьдесят восемь человек погибло. Чтоб Шарм эль-Шейх продавался, надо убрать слово «Египет».

– И чем заменить?

– Не знаю. Писать, например, «Красное море».

– ОК, пусть будет «Красное море», – Жан Ив записал и снова при­нялся просматривать сводку. – В Африке все в порядке… По Кубе итоги скверные – вот что непонятно. Кубинская музыка в моде, латиноамери­канский дух тоже, в Санто-Доминго, например, все заполнено, – он по­смотрел описание гостиницы на Кубе. – Отель в Гуардалаваке новый, соответствует спросу. Программа не слишком спортивная и не слишком семейная. «На Кубе вы проведете волшебные ночи в безудержном ритме сальсы…» А результаты снизились на пятнадцать процентов. Я думаю, стоит съездить либо на Кубу, либо в Египет.

– Поехали куда хочешь… – устало ответила Валери. – Тебе в любом случае полезно отдохнуть без жены.

Наступил август; дни стояли знойные, душные, погода то и дело меня­лась: чуть ли не ежедневно налетали грозы, приносили прохладу. Потом снова прояснялось, и столбик термометра опять полз вверх вместе с уровнем загрязнения воздуха. По правде говоря, погода меня мало инте­ресовала. После знакомства с Валери я перестал посещать пип-шоу; ни­что другое в городской жизни не привлекало меня уже много лет. Париж никогда не был для меня «праздником»; с чего бы он стал им теперь? Лет десять-пятнадцать назад, когда я только устроился на работу в Минис­терство культуры, я шатался вечерами по кабачкам и барам – куда от них денешься; в памяти сохранилось лишь ощущение постоянной неловкос­ти. Я не мог ни с кем завязать разговор, мне совершенно нечего было сказать, танцевать я тоже не умел. Тогда-то я и начал потихоньку спи­ваться. Никогда ни при каких обстоятельствах я не жалел о том, что пью; крепкие напитки всегда поддерживали меня. После десятка пор­ций джин-тоника мне даже случалось – откровенно говоря, нечасто, всего четыре или пять раз, – собравшись с духом, уговорить какую-ни­будь бабу лечь со мной в постель. Кончалось это, как правило, крахом, я не мог завестись, и почти сразу засыпал. Потом я узнал, что существует виагра; избыток алкоголя нейтрализовал действие препарата, но, увели­чив дозу, можно было кое-чего добиться. Впрочем, игра не стоила свеч.

Все девицы, которых я встречал до Валери, в подметки не годились тай­ским проституткам; если я что и ощущал, то только в ранней юности с девчонками шестнадцати-семнадцати лет. Женщины из культурной сре­ды, с которыми я общался, – это вообще беда. Их интересовал не секс, а процесс обольщения, и делали они это вычурно, грубо, неестественно и совсем неэротично. В постели они просто ни на что не были способ­ны. Или извольте распалять их фантазию, разыгрывать пошлые спек­такли – от одной мысли о них воротит. Поговорить о сексе они любили, это да; собственно, только о нем и говорили, но непосредственное чув­ство у них напрочь отсутствовало. Мужчины, впрочем, мало чем от них отличались; у французов принято говорить о сексе по каждому поводу и не заниматься им; все это мне всерьез опротивело.

В жизни может случиться разное, но чаще всего не случается ничего. На этот раз в моей жизни действительно произошло событие: я повстречал женщину, с которой был счастлив. Август выдался на удивление спокой­ный. Эспиталье, Леган и прочие боссы «Авроры» ушли в отпуск. Валери и Жан Ив договорились отложить принятие важных решений до воз­вращения с Кубы, куда собирались отправиться в начале сентября; обра­зовалась передышка, период затишья. Жан Ив выглядел получше.

– Наконец-то он стал ходить к девкам, – сообщила мне Валери. – Давно бы так. Пьет меньше, успокоился немного.

– По моим воспоминаниям, здешние проститутки – не бог весть что.

– Эти немного не такие, они знакомятся через Интернет. Молодые, нередко студентки. Клиентов берут мало, выбирают и занимаются этим не только ради денег, Короче, он говорит, что совсем неплохо. Если хо­чешь, можем как-нибудь попробовать. Возьмем бисексуалочку на двоих; я знаю, мужики от этого балдеют; я, в общем, тоже девочек люблю.

Мы тогда не попробовали; но такое предложение в ее устах звучало умопомрачительно. Мне повезло. Она знала, как сделать, чтобы у мужчи­ны всегда сохранялось желание; понятно, полностью его сохранить не­возможно, скажу иначе: она знала, как поддерживать его на уровне, до­статочном для того, чтобы время от времени заниматься любовью, пока не придет всему конец. Тут, собственно, и знать-то особенно нечего, это очень просто, проще простого; но она любила это делать и сама получа­ла удовольствие, она радовалась, когда видела желание в моих глазах. Иногда в ресторане, возвратившись из туалета, она выкладывала на стол свои трусики, а после засовывала руку мне между ног и наслаждалась мо­им возбуждением. Или расстегивала мне ширинку и ублажала меня под прикрытием скатерти. Или утром будила меня фелляцией, протягивала мне чашку кофе и тотчас снова ловила губами мой член, а я ощущал головокружительный прилив благодарности и нежности. Она умела остановиться, не доведя меня до извержения, могла часами удерживать меня на грани. Вся моя жизнь превратилась в игру, игру возбуждающую и приятную, единственную, какая доступна взрослым; я погрузился в мир сладких желаний и бесконечного наслаждения.