Страница 4 из 267
— В сущности, я готов согласиться на предложение, — произнес подполковник, с трудом сдерживаясь.
— Помимо само собой разумеющегося, сэр, может, связаться с базой? — Затруднения командира породили широкую ухмылку, которая почти надвое расколола черное лицо старшины.
Джек был лучшим командиром из всех, которых он встречал, но его всегда забавляло наблюдать, как он справляется с мелочными проблемами. Подполковник терпеть не мог возиться с подобной ерундой. Словно он уже родился генералом и просто ждал, когда наступит время для адъютантов разбираться с водителями и их упущениями.
— И признаться на весь эфир, что мой водитель идиот, вызывая по радио спасательную группу ради спустившего колеса. Рейнольдс, — сказал он, обращаясь к специалисту четвертого класса, стоящему навытяжку под моросящим дождем. — Я сгораю от нетерпения узнать, о чем ты думал.
— Сэр, мы ожидали предстоящую проверку оперативной готовности, — ответил рядовой, страстно желая, чтобы или прекратились неприятные позывы в мочевом пузыре и кишечнике, либо земля разверзлась и поглотила его.
— Ага, продолжай. И не ограничивай себя единственным предложением, — сказал подполковник.
— Сдается мне, я знаю, к чему он клонит, — усмехнулся сержант-майор.
Глубоко вздохнув, дрожащий специалист продолжил:
— Ну, этот комплект инструментов годен только для мелкой ерунды, вроде замены колеса…
— Как сейчас! — гаркнул подполковник.
— Так точно, сэр, — продолжал гнуть свое водитель, — и у хорошей машины редко когда плохие шины. А это хороший джип, и чертова шина совсем новая! Но при проверке оперативной готовности инспекторы знают, что за командирскими машинами наилучший уход, поэтому они их рассматривают через лупу. И если не найдут чего-нибудь серьезного, то начинают рыться в мелком дерьме, типа, где краска облезла. Ну вот, я напряг старшего по гаражу справить мне новенький комплект инструментов, и так как я не хотел, чтобы меня накололи…
— Так и знал, — расхохотался батальонный старшина. — Боже, этот фокус уже просто достал. В следующий раз, Рейнольдс, достань два комплекта и держи один в своей тумбочке.
— Рейнольдс. — Подполковник заставил себя сделать паузу. Откручивание головы идиота ничего не даст. Одной из причин его гнева было чувство собственной вины, что не заменил данное конкретное слабое звено до проведения занятий по оценке боевой подготовки.
— Да, сэр?
— У тебя просто редкостное отсутствие здравого смысла. — Хорнер разглядывал небо, как бы в поисках озарения.
— Так точно, сэр.
— Мне следовало отправить тебя постоянным водителем в административный отдел, — сказал подполковник, возвращаясь к делу.
— Да, сэр.
— И это не комплимент, — сказал офицер, его улыбка походила на тигриный оскал.
— Никак нет, сэр. Десант, сэр. — Рейнольдс знал, что когда подполковник так улыбался, с тобой было покончено.
Разведрота, думал он, вот что мне светит.
— Сержант-майор Эйди?
— Взвод оружия «Альфы». [7] — Пока шла дискуссия, старшина батальона изучал карту тактической диспозиции. Дождь собирался в лужицы на ацетатном покрытии, их приходилось постоянно стряхивать. К вечеру точно пойдет снег. Сержант-майор решил, что ему хочется вернуться в Центр тактических операций до этого момента. Все его теплые вещи находились там.
— Где? — спросил подполковник и шагнул к своему сиденью.
— К югу от следующего огневого рубежа, который должен быть слева через двести метров, затем поворот, и еще метров сто пятьдесят — двести. Справа поляна. Если я правильно помню, вдоль дороги на краю поляны стоит разбитая молнией сосна. — Старшина ездил по этим дорогам еще до рождения рядового Рейнольдса.
— Рейнольдс, — прорычал подполковник, уселся на сиденье открытого джипа и поставил ногу на забрызганную грязью лопату, пристегнутую к боковине.
— Сэр.
— Полагаю, ты сможешь пробежаться четыреста метров в своей полевой форме. — Подполковник принял ту же позу, что и сержант-майор на заднем сиденье, руки в перчатках засунуты под мышки, туловище согнуто, чтобы уменьшить площадь поверхности, излучающей тепло. Поза опытного и чертовски раздосадованного пехотного офицера, приготовившегося к долгому ожиданию под дождем пополам с мокрым снегом.
— Десант, сэр! — Специалист отдал честь, счастливый от представившейся возможности удрать подальше от стеклянного взгляда своего командира.
— Марш.
Сконфуженный специалист четвертого класса рванул с места, словно газель. От каждого шага мокрая красная глина разлеталась на метры во всех направлениях.
— Сержант-майор, — спокойным тоном произнес подполковник, когда фигура рядового скрылась за первым поворотом.
— Здесь, сэр! — громко отозвался старшина и выпрямился на сиденье, не вынимая рук из-под мышек.
— Сарказм? — сжато спросил подполковник.
— Сарказм? У меня, сэр? Никогда, — ответил сержант-майор, откидываясь на спинку сиденья. Затем он вытащил правую руку с почти сомкнутыми большим и указательным пальцами. Между ними могла бы уместиться горошина. — Может быть, совсем немного. Чуточку. — Произнося это, он раздвинул пальцы до максимального предела. — Чуть-чуть.
— Я собирался поговорить с вами насчет нового водителя… — сказал подполковник и позволил себе немного расслабиться. Ситуация была слишком дурацкой и никчемной, чтобы сердиться по-настоящему.
— О? Правда? — усмехнулся сержант-майор.
— Дело вовсе не в том, что он чертовски туп, — покорившись судьбе, продолжал подполковник. Сержант-майор имел право на свои смешки. — А в том, что когда он не самонадеян, он подобострастен.
— Ну что же, подполковник, — произнес старшина, снял кевларовую каску и почесал голову. Холодный ветер подхватил и понес облачко пушинок одуванчика. Завершив базовую гигиеническую процедуру, он нарочито старательно водрузил каску обратно на голову и тщательно застегнул все ремешки. После долгих полевых учений потертый брезент подбородочного ремня весь засалился и пропитался потом. — Сержанты люди маленькие, им не положено знать слов типа «подобострастен». Но если вы имеете в виду, что он любитель вылизывать чужие задницы, так именно поэтому он и получил эту работу. И он чертовски хорошо бегает. Полковник Вассерман придавал бегу большое значение.
Чернокожий будда, сам выдающийся бегун, удовлетворенно улыбнулся. С его точки зрения, в батальоне это было самым последним, что требовало капитального ремонта.
— Полковник Вассерман удержался на волоске от увольнения, и за дело, да и сейчас он двигает прямиком на улицу, — фыркнул подполковник.
Они со старшиной как могли старались подтянуть солдата до нужного стандарта, но у них просто ничего не получалось. Казалось, Рейнольдс являлся одним из тех солдат, которые наиболее полно удовлетворяли «старую гвардию». Он великолепно смотрелся во время проверок, но никак не мог вытащить голову из собственной задницы, когда дело доходило до боевой подготовки. Хорнер разочарованно вздохнул и смирился с фактом, что некоторые проблемы тренировкой не решить.
— В целом я руководствуюсь следующим принципом, — продолжал он. — Если полковник Вассерман считал что-то хорошей идеей, я стараюсь двигаться в прямо противоположном направлении. В каком-то смысле даже плохо, что я не могу идти за ним всю жизнь, он просто как маяк. Переведите Рейнольдса мягко. Напишите ему хорошую характеристику, за своей подписью, не за моей, и переведите в роту «Чарли». Подберите хорошую замену. Остается уповать на Бога, чтобы не пришлось попасть на войну с таким клоуном.
Некоторое время оба командира молча сидели и слушали шум дождя. Осадки, казалось, решили окончательно выпадать в виде мокрого снега, правда, иногда шел то чистый снег, то ледяная морось. Издалека доносилась канонада артиллерийского дивизиона, который на всю катушку использовал возможность раз в полгода настреляться от души боевыми. Подобная погода давала хорошую тренировку пушкарям.
7
В Армии США подразделения нумеруются буквами латинского алфавита — А (Альфа), В (Браво), С (Чарли), D (Дельта) и т. д.