Страница 182 из 192
Как будто из дому вышел. А на деле — три дня через северное Приграничье, которое немногим добрее, чем юг.
— Ну и славно! — говорю я ему. — Мать — то как обрадуется! И Суил. Ты ведь и племянника еще не видел!
— Нет, — говорит он и смотрит прямо в глаза. Ясный бестрепетный взгляд, прозрачный и непреклонный, очень знакомый взгляд, достойный братец моей Суил. — Ты… ты не серчай, Тилар, только я не поеду.
— Почему? Я тебя чем — то обидел?
— Нет. Ты не думай… я тебя почитаю… только неровня мы. Суил… она пусть, как знает… а мы из чужих рук хлеб не едим!
В Тардане я иногда бываю свободен. Работы хватает — и те немногие дни, что я могу здесь побыть, рассчитаны по минутам. Но в гавани, в пестром кипении разноплеменной толпы, когда я гляжу на зеленую даль океана, на грязную грацию здешних пузатых судов…
— Биил Бэрсар! — он робко комкает шапку в могучих руках, привыкших к мечу и штурвалу.
— Рад вас видеть, итэн Лайол!
Еще одно редкое приобретение — Лайол Лаэгу, лихой моряк и отважный пират. Все ерунда, это просто огромный мальчишка, которому хочется поглядеть, что там за краем земли. Я знаю, но не могу рассказать. Кроме торных дорого к побережью Ольрика, есть еще не открытый никем Тиорон. Не открытый, не завоеванный, не разграбленный. Я не хочу ему зла. Пусть все идет своим чередом.
Лайол Лаэгу нашел меня в прошлом году. Не поленился приехать в Кас и добился встречи, хоть у нас как раз была небольшая война.
Огромный человек, робеющий и бесстрашный. Робеющий — потому, что я был последней надеждой, и если я откажу, придется проститься с мечтой.
Как легкое дуновенье бриза в удушье моей несвободы.
Я дал Лайолу денег на океанский корабль и кое — что просчитал. И вот он уже готов, наш «Ортан», стремительный и остроносый, словно вольная чайка в утином пруду.
— Значит, все готово?
— Да, — отвечает он с гордостью и тревогой. — Вот как пройдут шторма, на святого Грата, если господь позволит, отчалим.
— Жаль, что я не сумею вас проводить.
— Жаль, — отвечает он и еще свирепей комкает шапку. И, набравшись решимости:
— Биил Бэрсар, у нас не было разговору… но если я не вернусь…
— Мне будет очень жалко, итэн Лайол. Считайте, что мы — компаньоны, — говорю я ему, — и ваша доля несколько больше моей: вы рискуете жизнью, а я только деньгами.
— Спасибо, биил Бэрсар! Я — хороший моряк, — с простодушной гордостью объявляет он, — если я ворочусь…
— Корабль будет ваш, итэн Лайол. Мне не нужно ни золота, ни рабов, — говорю я ему, — только карты южного побережья. Как можно подробнее — особенно бухты и устья рек. И я буду очень доволен, если вы доберетесь с запада до Ольрика.
— Вы думаете… это можно?
— Вы это проверите, итэн Лайол. У меня есть еще одно желание, но это может стоить вам немалых трудов.
— Ради вас?!
— К западу от Олгона есть несколько островов. Когда — то их было больше, но из разрушило землетрясение, и там до черта подводных скал. Один из островов довольно большой. Я хочу получить его описание.
Я никогда не видел Островов. В мое время на Барете была военная база.
— Вы его получите, биил Бэрсар! Даже если утопну — по дну приползу!
Я больше не бегаю за весной. Я сделал в Лагаре все, что должен был сделать, и сделал в Тардане все, что должен был сделать, и теперь не спеша возвращаюсь домой.
— Да не злись ты, — говорит Эргис. — Нилаг путем рассудил. Ты его что, к Лансу пристроил?
— Да. Будет теперь домашний гром!
— Не. Зиран сама такая. А старшой?
— У Зелора. Вылечат — переправят.
Эргис поглядел на меня. Непроглядная темнота стояла в его глазах, и я сказал в эту жестокую темноту, в эту свирепую боль:
— Да. Его пытали.
— Е — его? Сынка Гилорова?!
— Помолчи, — попросил я его. — Если он дерется с памятью Огила, чего он будет щадить живых?
— И ты… ты простишь?
— Нет, — вяло ответил я. — Этого не прощу. Но ты лучше помолчи, Эргис, ладно?
И еще разговор — с гоном Эрафом. Я едва успел приехать домой. Едва обнял жену, едва поцеловал мать, едва успел переодеться с дороги — и вызвал его к себе.
Мы сидим в моем кабинете, но я еще не вернулся домой. Я все еще там, в пути. И не надо кончить это последнее дело, чтобы я мог, наконец, вернуться домой.
Гон Эраф изменился меньше, чем я. Он немного сгорбился и немного высох, но все та же приятная усмешка и все тот же пронзительный лучик в глазах.
Я очень спешу — но я не спешу. Мы прихлебываем подогретый лот, и я рассказываю о дороге, где я побывал и кого я видел. Сердечный привет от эссима Фарнала, да, он в добром здравии, он превосходно меня принял, и что творится в Кевате, да, я возобновил военные союзы в Приграничье и в Гирдане, нет, до Арсалы я не добрался, были более срочные дела.
Быстрый пытливый взгляд, но я пока не отвечу. Наверняка он уже знает о Карте, у гона Эрафа свои каналы, я уважаю его право иметь секреты и от меня. Я заведу разговор о Лагаре, это подводит к делу. Да, я имел беседу с тавелом Тубаром, нет, не наедине, с нами был алтвас Ланс, да, Ланс уже алтвас, этак я его успею увидеть досом…
— Нет, биил Эраф, никаких секретов. Я просто хочу, чтобы два — три полка постояли у квайрской границы. Кстати, дороги уже просохли…
— Куда же я должен ехать?
— Думаю, что в Лагар.
— То есть сначала в Лагар?
— Дорогой мой учитель! — говорю я ему с улыбкой. — Разве я стану возражать, если вы завернете в Тардан и навестите брата? Кстати, вам не кажется, что кор Эслан томится в Касе? Если он пожелает немного развлечься, я позабочусь, чтобы его путешествие оказалось приятным и безопасным.
— Но насколько я понимаю, вам угодно, чтобы это предложил ему я?
— Вы все понимаете, биил Эраф.
— Но он — ваш друг и конечно…
— Да, — отвечаю я, — конечно. Но если я попрошу его сам, в этом будет толика принужденья. Ваша же просьба останется только просьбой.
— Милый мой покровитель! — ласково говорит старик. — Не слишком ли вы отягощаете свою жизнь? Быть могущественным и всеми любимым?.. Очень трудно и, наверное, бесполезно. Те, что нас любят, предают нас ничуть не реже чем те, что не любят нас.
— Я знаю, биил Эраф. Просто у меня еще нет народа — есть только люди. Пусть их хоть что — то объединяет. Пусть они пока любят меня — это лучше, чем ненавидеть друг друга.
— Ну, хорошо, — отвечает он и отводит глаза. — Мне ясно, зачем в Лагар должен ехать кор Эслан, но зачем туда еду я?
— Пора кое — что упорядочить, биил Эраф. Я имею в виду торговый договор между Квайром и Лагаром. Пока между ними действует соглашения, которые заключили еще мы с вами в ту незабвенную весну. Эти соглашения подтверждались еще дважды, но не были включены в основной договор из — за неспособности квайрской стороны выполнить одно из условий.
— Выплаты за восстановление Карура?
— Да, биил Эраф. Я считаю, что поскольку со времени последней войны прошло уже два года и Квайру больше никто не угрожает, отсрочку надо признать исчерпанной и соглашения утратившими силу.
— То есть ввести обычные торговые пошлины на квайрские товары?
— Да.
Молчит, опустив глаза, вертит в руках серебряный набалдашник трости, а потом говорит с нежным укором:
— Не лучше ли на отложить разговор? Я знаю, чем вы разгневаны, и разделяю ваш гнев, но удар падет на Квайр, а не на Таласара. Квайрская торговля и так не процветает, ибо худо стало с сырьем…
— Я знаю это, биил Эраф.
— Два года, как Квайр не вывозит шелка. Биссал все еще не отстроен, поскольку отрезан весь юго — запад Кевата…
— Я и это знаю биил Эраф.
— Чего же вы хотите, мой господин?
— Таласару вредно иметь в казне лишние деньги. Если он хочет сохранить доход от торговли, пусть отдаст Лагару свой долг. Кстати, ему надо бы знать, что пока он не уберет войска от кеватской границы, шерсть для сукон Квайр будет получать только через Тардан. А о цене позаботитесь вы.