Страница 7 из 48
Отказать в услуге жене друга! в маленькой услуге!.. вы мне рассказываете! Орест,[70] фурии, детская потеха! Дамочка, как «три меня», это что-то!.. Вы не подозревали о красоте античных тел, пока вас внимательно и высокомерно не ощупали, не вываляли в дерьме, отвратительно мерзкие трусы! Проклятие! Вы будете жалеть до конца дней ваших!
Не окажете ли вы мне небольшую услугу?
Эриний[71] на вас нет, сволочи! чтоб они вас разорвали на части! Врач? А на фига? Ах! Ах! Ах! обиженная дама в трансе! шарлатан! глупец! предатель! и как она вас нашла! отыскала! женщины, по сути своей, если вдуматься, я хочу сказать, с молодости, их два вида – те, которые ужас как хотят иметь детей, и те, которым перехотелось… иначе вам не отвертеться… Хотя с Клеманс дело странное… у них были и другие друзья-врачи… и все равно она пришла одна… и потом, что с ее месячными?… почти прекратились?… я не принимаю во внимание возраст… наш возраст! беременность? беременность? у бабули! уродины! вроде меня! годы! месяцы кормления!.. не аборт?… тогда что? просто визит?… идите в жопу! катитесь отсюда! Ах, а вдруг какая-то болезнь? Я больше не практикую! конец дружбе?… да чтоб я здесь остался? что я, святоша, остолоп, опасность грозит мне со всех сторон, по-вашему, я ни шиша не вижу? сомнамбула!.. она что, собирается предложить мне бежать? бегство в Португалию?… «спасайся, кто может» в Парагвай?… Нидерланды?… Гваделупу?… что, опять сидеть в тюрьме, я вас спрашиваю?…
Все прошло, закончилось… я снова размышляю… Чем она руководствовалась в глубине души? Присматривалась к моей мебели?… Надо было бы, чтобы Марсель прикатил с ней!.. грузовичком бы все и вывезли!.. Повторение Рюэй!.. жизнь – это сплошные повторения, до самой смерти… она нас сталкивает с теми же людьми, с «двойниками», если их самих больше нет на свете, те же жесты, тот же припевчик… прозеваешь их приход, их уход, и пошла непруха! провал! свист!.. Нам дано сыграть только одну роль и только в одной пьесе! Только в одной!
Ну вот, если б Марсель приехал на грузовике, он бы многое спас из моих вещей… А теперь все, я больше ничего никогда не найду… И поскольку я – «вечный должник», то на мое имущество жизнь наложила арест, мое будущее более чем определено!.. они, друзья, оказались ворами!.. быстро! быстро! Марсель! к грузовику!.. может, мне все-таки оставят кровать… слишком поздно отдаешь себе отчет в происходящем… А! Выбирайте своих убийц!.. Боги к вам благосклонны, вы разве не понимаете? чтоб тебе провалиться! Придурок!.. Она же пришла в самый удобный момент, Клеманс… она могла бы сохранить портрет моей матери… а теперь у меня его больше нет.
Послушайте, так как я от вас ничего не скрываю, на улице Га вено дом семь, пятнадцать шаек грабили меня одна за другой скажем… шестнадцать месяцев!.. вы себе представляете! Эту полную, вакуумную вычистку! Разве что паркет не тронули!.. мои спрятанные сокровища! Они вспороли сиденья кресел, разобрали по винтикам мебель, все перерыто, вскрыто! разорвано! занавески! бешенство! и еще раз бешенство! разнузданные псы!.. Я убит, я раздавлен… не проходит и недели без унижений!.. Я больше не подсчитываю подлости Правосудия… у меня было пять или шесть дел, закрытых «за отсутствием состава преступления»,*[72] лопнувших как мыльный пузырь… «Ваше дело на рассмотрении», «Дело еще не рассматривалось!»…*[73] я знаю, по крайней мере, с полсотни таких же идиотов, на долю которых тоже достались лишь обещания, оскорбления, откладывания, отказы, плевки… они сажают меня под стражу, я гнию, заваниваюсь, с меня слезает кожа… Они извлекают меня оттуда, снова суют в пекло!.. в яму! мертвечина! Я слушаю вести из Дворца… «Королевский двор торжественно собрал…» Это Би-би-си, сволочи! «Они знают все!..», вот уж свиньи! Припечатали… навечно! неограниченное присвоение чужих ценностей, железный ошейник, позорный столб, отброс нации! Его медаль – на Блошиный рынок! Пусть все его раны снова вскроются! Ах, калека? ах, 75! ах, процентов! Бейте, барабаны!.. Чтоб его разорвало, раздуло водянкой! Жирдяй! красный нос! Ой-ей-ей! Yes! десять тысяч процентов!
Это вам кажется надуманным? Я вам перечислю… они мне не оставили даже газовой плиты! как я прокипячу шприцы? я думаю о врачебной практике…
– А ваш Диплом?
Они мне его не оставили, негодяи! Они его тоже отняли, я вам больше скажу… я сейчас под следствием! великое Восстание!..[74] вы видите перед собой Тени Суда Чести?*[75] Французская армия, великая, ало-мундирная,[76] 14-го!.. Они нанесли мне оскорбление в последний раз, в отместку им я возвращаюсь в Европу! Я проиграл сражение! Все мои слова впустую! Степи! Москва на ладони! и все в сохранности! колокольни! Кремль! остальное! не поджигать!*[77] только в шомпола! тактика! сердце! униформа! Вы бы это все увидели, если бы они не разорвали мой Диплом! Пусть они теперь возблагодарят Небеса! они бы меня с удовольствием вышвырнули в лагерь экстремистов!
Каждый рискует по-своему… Есть судьба, есть погонщики, есть бездельники, есть сумасшедшие, есть «прекращение дела за отсутствием состава преступления»!.. Смотрите, например, Деноэль*,[78] они с ним разделались, вот! А со мной так не вышло, у меня нет «прекращения за отсутствием»!.. Рам! Стам! Грам!*[79] О, у меня, конечно же, есть одна идея, глубоко тайная и выстраданная… это совсем маленькая идейка, которую убили бы, если б узнали!.. но вы не убьете ни меня, ни идею, мадам!
Да, жить! Это вам, господа, не шутки шутить! Я вас слышу! Существовать? Процветать? Держаться? Ну, ладно, вы покупаете у меня три Лизон,*[80] четыре «Феерии»… это намного забавнее, чем то, что я выживу, или то, что вы мне заплатите! Ну да! велосипед! мой старый приятель! моя вилла! всё! повсюду чудачества! я болен, истощен физически, но я перестану шутить только после своей смерти! последний вздох! доказательство здесь, в восьмом проблеске надежды, сочащемся по крестцу, из подмышек, из локтей, из кровоточащих глаз, из мокрого зада… а я насвистываю! Вы бы меня слышали! Белая ворона!.. Стоический комедиант? или! тогда? Я никогда не был одержим манией «побольше заграбастать»! Мои бесконечно меняющие маски!
Но осталась только пеллагра в прямой кишке! Статья 75*[81] и Прокуратура! четыре аннулированных и выброшенных «ордера»! и этот Гаэтан Серж Гортензиа,*[82] черный Заседатель в Посольстве, председатель союза Ненормальных, дипломатов, политиков, колонизаторов и мелких людишек, которые оскорбляют меня с самого утра! И это наваждение, которого нет даже в кодексе высокой морали, могло бы довести безумное горе до непристойно продрогшей обезумевшей седины? Этот Гортензиа приходит на рассвете! он влетает в форточку, издевается надо мной… вы бы видели его рожу! черное на белоснежном! и если вам не до шуток, хочется заорать: лучше смерть! он является ко мне именно с рассветом… в то время, когда другой, тот, что рядом, вопит не так громко… когда завтракает новая смена тюремщиков… тогда, когда я недолго могу побыть наедине с собой… у меня видения?… у меня фантастически обостренный слух? это манера смеяться! не более! у меня натуральный смех… ах, от временного улучшения снова к гнусности… Это не все!.. Так вы покупаете мою «Феерию» за три франка? Положим, за три франка? три довоенных франка, что ходили перед Великой Войной! так сказать, в подарок! и я сам в подарок! вот! От одной уступки к другой! я не люблю вас! Вы мне причинили слишком много зла! от измены к измене, откровенная подлость! вы можете издохнуть! а я крикну «Корейцы здесь!»*[83] Я так старался! ну наконец-то подсчитали? Вы покупаете «Феерию»? Вас раздражает текст? Это ваше дело! Смеюсь здесь только я, я, обглоданный, покрытый струпьями скелет! Забавный жребий выпал на мою долю! пятьдесят лет вкалывал… открытия, честь и совесть, героизм… медаль мне дали даже раньше, чем маршалу Петэну,[84] *[85] я, обобранный мародерами до нитки! опозоренный хулиганьем, на эшафоте Брюж Байон! «полные штаны»! Ах!
70
Орест – согласно греч. мифологии убил мать и ее возлюбленного, мстя за убитого ими отца.
71
Эринии – в греч. мифологии богини мщения. Им соответствуют римские фурии.
72
Дело Селина никогда не закрывали с формулировкой «в связи с отсутствием состава преступления». Первое обвинительное заключение, вынесенное заместителем генерального прокурора Жаном Сельтенспергером в октябре 1949 г., предписывало рассматривать дело Селина не в уголовном, а в гражданском суде и предусматривало взятие под стражу по постановлению об аресте. После назначения начальником судебной канцелярии Рене Майэра 28 октября 1949 г. приговор был отменен. Сразу же после этих событий был назначен новый заместитель генерального прокурора.
73
В период между вынесением приговора 21 февраля 1950 г. и амнистией 20 апреля 1951 г., т. е. во время более чем годичного тюремного заключения, Селина живо интересовало, примут ли французские власти во внимание те 18 месяцев заключения, которые он провел в Дании.
74
Великое Восстание – имеется в виду Кампания по Очистке Франции от коллаборационистов, начавшаяся вскоре после высадки союзных войск в Нормандии в 1944 г.
75
Тема этого Суда Чести Погибших в Великой войне будет продолжена далее Трибуналом «1-го Призрачного» эскадрона, и это не будет просто Суд Чести.
76
Форменные брюки пехотинцев французской армии с 1835 по 1915 гг. были красного цвета.
77
Решение о сожжении Москвы, принятое командованием русской армии (графом Ростопчиным), дабы не оставлять Наполеону чести взятия города в сентябре 1812 г., является историческим фактом, подробно описанным у Шатобриана в «Замогильных записках», перечитанных Селином в 1946 г.
78
Убийство Робера Деноэля, издателя Селина, произошло 2 декабря 1945 г. на Бульваре Инвалидов и так и осталось нераскрытым. В следующей фразе Селин вспоминает об этом убийстве, чтобы подчеркнуть свою полнейшую непричастность к нему: «Но я же никого не завалил», – и высказать протест, что его дело не было прекращено за «отсутствием состава преступления».
79
Точный текст считалочки звучит следующим образом: «Am Stram Gram», но, кроме того, Stam – составляет первый слог названия города Стамгерихта, a Gram – фамилия начальника медицинской службы в Сонбу, выведенного в качестве персонажа в романе «Из замка в замок».
80
Имя Лизетта впервые появляется в романе «Смерть в кредит», так зовут жеманную служанку («Она попрыгунья, наша Лизетта»). Имя Лизон приобретает особый смысл при прочтении книги.
81
Постановление об аресте от 19 апреля 1945 г. было построено на статье 75, пункт 5, Уголовного кодекса, который гласит, что подлежат наказанию «все французы, во время войны поддерживавшие связи с иностранными властями или с их представителями, используя их в целях, направленных против интересов Франции» Но в ходерассмотрения дела обвинение стало строиться на другой статье (статья 84, пункт 4) Уголовного кодекса, что влекло за собой более легкое наказание.
82
Ги Жерар де Шарбонньер (1907–1990) в 1945 г. был назначен в послом Франции в Копенгагене. Как посол он настоятельно требовал выдачи Селина. Последний же в письме от 26 ноября 1949 г., напрямую обращаясь к министру юстиции Рене Майэру, который признал его невиновным, пишет об «упомянутом Шарбонньере», называя его «двурушником и вишистом, который очень надеется отправить его, Селина, на Монруж, решив таким образом наш давний спор». Ги де Шарбонньер был государственным служащим Министерства иностранных дел при правительстве Виши, потом присоединился к движению Свободная Франция (после 1942 г., после Сталинграда).
83
Оккупация Южной Кореи армией Северной Кореи произошла 25 июня 1950 г., а ввод американский войск – 27 июня. Селин, заканчивая посвящение другу из Дании Оле Виндингу уверениями в своих дружеских чувствах, добавляет: «Это безнадежно! эта Корея!»
84
Филипп Петэн (1856–1951) – в Первую мировую войну командовал армией, защищавшей Верден (1916 г.); глава вишистского правительства, предатель Франции (1940 г.). Селин допускает небольшой анахронизм: звание маршала Петэн получил только в 1918 г.
85
Селин получил медаль за участие в военных действиях 24 ноября 1914 г. Эта награда помогала продвижению по службе не только солдатам и унтер-офицерам, но и генералам. Маршал Петэн был награжден орденом Почетного легиона 23 августа 1918 г.