Страница 27 из 48
Они смеются, каннибалы!
– Тебя перекрутят на фарш! пустят на удобрения для лука!
На удобрения?! какое свинство!
Ох и поездочка!
Вот их дорожная песня!
О, конечно! конечно! я же всего лишь желеобразное дерьмо на дне тачки! и бумц! и бэмц! О, камни мостовой! я знал! маленькие! огромные!.. степи Лапландии в Аррасе! подумайте!.. тачка встает на дыбы! улица! внезапно наскочившая на нее! они врезаются на полном ходу в трамвай! Это не случайно! и бэмц!!! чудно! они меняются местами, берутся за ручки тачки! «разойдись!» Марафон! совсем не случайно! это же преступление! Если б я прикончил какую-нибудь бабульку, они со мной и то обращались бы лучше! она причислит меня к патриотам! Ну вот, это нарочно! Я вижу парнишку Бартра и малышку Эльзу… со дна татачки! я их вижу! они бегут за нами!.. где-то далеко сзади! Они зовут!.. Они выдают меня деревьям!.. Они горланят… орут! Показывают на меня! Это меня они выдают окружающим! тычут пальцами!
– Ему боши платят! Ему боши платят!..
Ох, мои погонщики не ждут!.. Без остановок… вздох!.. «Катись, тележка! Давай, падаль!» Я вам говорю, они меняются местами!.. и поют, орут, несутся сломя голову!.. невероятно! Андрэ! Каналь! Эстрем! Рудольф! все из Французской академии!.. Смелее, ваши сиятельства! бегут еще быстрее, точно! путь от Гонесса до Парижа!.. тачка дымится!.. Ретонд! Компьень!.. от скорости все трясется!.. Я это вижу!.. Эти толчки, эти удары! мои потроха!.. пеллагра, гниль… лепешка! навозная жижа! что они там говорят!..
– А ты послушай, падаль! помет! репа! твоя Родина! Они поют! они поют!
Свою дорожную песенку.
Ах, Сена! Вот и Сена!.. Мост! А вот и мы!.. Район Дефанс!.. И поля!.. Нет, это Нейи!.. нет, еще нет!.. слева! слева! кромка воды… Смелей! А ну-ка!
– Дерьмовая! Дерьмовая у тебя душа!
Ах, все-таки поля!.. Отстойник!.. дорожки… Чтобы они не сбились с дороги! Дощечка! еще одна дощечка… еще одна!.. О, относительное равновесие! Они почти несут мою тачку!.. они ее осторожно приподнимают… как полицейские в Вашингтоне поднимали машину Ориоля…*[327] вы видели? только бы чего не вышло!.. Все вцепились в мою тачку!.. я тоже вцепился, изнутри!.. семь! восемь!.. двенадцать!.. тридцать восемь рук! один удар! плюх!они вываливают меня!.. в навозную жижу и плюх! Негодяи! Предатели! есть! готово! утонул! утонул! глотаю! дерьмо уже в горле! Уааааа! жижа поднимается!.. я вижу их наверху! я в жиже! они надрываются от хохота! Сибуар и Фарисейка!.. У них больше нет сил смеяться! Франсуа в атласных туфельках!.. парнишка Нарт!.. они одеты как для тирольского танца!.. короткие штанишки!.. и треуголки!.. Треуголки я видел, но вот штанишки?… были не видны мне со дна тачки… мне не все видно! Они очень быстро двигали ногами! непонятный галоп! их галоп непонятный какой-то! Все какое-то неясное!.. А вот отсюда мне их хорошо видно, на краю!.. Они нависали надо мной! Они обоссали меня сверху!.. у меня до сих пор ужасное чувство!.. они мочились на меня сверху… все! парнишка Нарт и малышка Эльза… Нет, не она!.. не она! ее трусы! она не могла их стянуть! Ей все помогали! рыдания Эльзы! какое горе! парнишка Нарт ей даже не помогал! Пацану Нарту они оторвали все пуговицы на ширинке! Одержимые! Изогнувшись дугой, он упирался, вцепившись в Ларангона. Он ссал на меня сверху! я его хорошо видел, нависающего надо мной и дрожащего!
– Ему платят! Ему платят боши! – кричал он.*[328]
Он показывал на меня пальцем! на меня, тонущего в навозной жиже! гнусная жизнь! И гнусны те, кто сейчас приходит! они хотят поссать! и Эстрем, и малыш Лео!.. они стягивают трусы с Эльзы!.. Скандал в отстойнике!.. Они все помогают ей стянуть трусы!.. чтобы помочиться на меня сверху!.. а я плаваю в жиже и глотаю все говно!.. Эльза! ее отчаяние!.. ее трусы не стянуть и десяти! двадцати! тридцати! отчаянный визг Эльзы! Они специально заставляют ее страдать! Они сплетаются вшестером! ввосьмером! чтобы вырвать у нее промежность! Как же она вопит! Я ору вместе с ней! Это не сон!.. Тот, другой, тоже орет! тот, что рядом! и акушерка из 16-й! Пипи! пиии! пипиииии! это на нашем бальтавском! Я не бредил!.. Я не бредил!.. Я видел!.. Я видел все!.. Я слышал все!.. ах! но только не тачка!.. Держись! Держись! Держись! за свой табурет! Держись! Держись! Я не хочу! вам смешно?… смешно?… Мы вопили хором… вместе с 16-й!.. с 18-й и со 130-й!.. Я перекрикиваю Хорька… тоже мне, потрясатель… «Ай love you!»… – кричу я ему!.. как у Шекспира!.. «Я люблю тебя!» пусть приступает! начинает! этот тип рядом! я их вижу насквозь! Ах! правда, я же их вижу! физиономию Франсуа в атласных туфельках, в треуголке, в костюме для тирольского танца! И Штюльпнагель*[329] под лестницей театра Комедии!*[330] «Сибуар»![331] он ее лапает, ничтожество! Пипи! Пипи! донельзя заумная мистика!.. все-таки такая банда вредителей, как они, отнимают у меня Лапландцев! украденный Ретондо, Ашер! мое мясо, вонючая похлебка!.. разъеденные тюремные стены! Я, уважаемый человек, бандит с большой дороги! самый настоящий предатель! Никогда не скандалил! я только лаял, чтобы мне поставили клизму, я потасканный всеми дорогами!.. эта кавалькада!.. в каком я состоянии! Скандал на парижских мостовых и во Фландрии! я, избежавший покровительства сильных мира сего! я никогда не стучал в парадные подъезды! они открывались как по волшебству!.. тачка и оп! и давай! ступица в огне! этот вопящий… пылающий хаос! тайком! двенадцать тысяч километров крадучись! какой стыд! позор! понятно, что сирены истошно воют!.. и лают собаки, и тревога в порту! и полицейские свистки заливаются вокруг! пожарные несутся по городу, по Бальтавии, с ее большими и маленькими лестницами и переходами: «Догнать бешеных! в «скорую» их! в «скорую»!» и двенадцать собачьих свор несутся по окрестностям! обрыскивают все кладбища! О! Да я вас развлекаю!.. бездельно валяюсь на дне!.. а Время?… Я убегаю от времени – но время меня догоняет!.. я хочу умереть на вилле!.. мой рассудок, разумеется, слегка пошатнулся, но мое безумие вовсе не в порядке вещей…
И этот мерзавец Сибуар со своей Фарисейкой!.. Извините, что вдаюсь в детали… я все вижу!.. я вижу все сквозь эти стены…
Где они сейчас, провидец?…
– Я все сказал! да, я сказал! я всех выдал! описание, приметы! Все! Тачка! Лук-порей! В нечистоты его, еще дальше, чем Ашер! здесь вывалить, оп!.. Сто раз перекрестился!.. и еще обоссал меня с бортика!.. Я видел их! слышал! Profundis! Profundis!.. костюм для тирольского танца и треуголки! я больше не отрываю глаз от стен! Им больше не удастся пустить мне пыль в глаза! Я возмущен! Я вне себя! Они опять издеваются надо мной, и я совсем потерял голову! А я всегда внимательно выслушивал чужие жалобы!.. Кто же выслушает меня?… Никто! не я ли лечил вас?… Никто!.. Всем все равно!.. О-па! О-па! да они сейчас себе все глотки надорвут!.. все здешние заключенные!.. веревки! орут на разрыв легких!.. я уйду, никто и не ойкнет! А, он сможет превратиться в улю-лю, Хорек! погрязший в рутине ужасов, привет тебе!.. Никто и бровью не поведет!.. Вы сидите на дне ямы, так заткнитесь… Вы заключенные из секции К!.. Вы, случайно, не с той стороны могилы?… ах нет, с той стороны кладбища?… с красивыми домами?… вы их видите, эти красивые дома?… восемь этажей достатка… Ах, извините!.. Все вы врете!.. Вы обозреваете лишь свою камеру… вы же не в тех красивых домах… вы в трех… четырех тысячах метров… от кладбища… что за великолепный вид!.. из вашей тюрьмы, я имею в виду… а там, за кладбищем… поначалу, когда у меня еще были хоть какие-то силы, я поднимался, дотягивался до отдушины, вровень… бритоголовые, я хорошо их видел… хорошо видел «восьмиэтажку», в трех, четырех тысячах метров!.. Сейчас у меня совсем нет сил… и потом, этот Гортензиа, выскакивает из пустоты и душит меня… он все время торчит возле решетки… Я видел эти здания, правда-правда… какие дома, дай бог всякому!.. А что вы знаете про рай?… существует ли он?… не существует? Рай – это когда хорошо, это дома, стоящие в трех тысячах метрах, обжитые, восьмиэтажные! полный комфорт! окна с занавесками, лифт, вот что я видел… Я действительно не могу больше подниматься… Я намертво кровью и струпьями присох к нарам… Я говаривал не так давно, что удавлюсь… хвастовство… А еще Гортензиа и остальные?… в треуголках?… тирольцы? они тут же возникнут, схватят меня за горло!.. к тому же Лео, Тото, Жюль!.. и Эстрем! Куда я убегу?… Они бы бросили меня в тачку и оп! в путь!
327
Визит в Соединенные Штаты Президента Республики Винцента Ориоля состоялся в 1951 г. и продлился с 28 марта по 10 апреля. 31 марта в Вашингтоне на один из правительственных лимузинов был совершен намеренный наезд. Лимузин подпрыгнул и врезался дерево. Шофер умер на месте, пассажиры были ранены.
328
«Если Селин поддерживал национал-социалистов, значит, ему за это платили» – Жан-Поль Сартр «Портрет антисемита».
329
Карл Генрих фон Штюльпнагелъ (1886–1944) – командующий немецкими оккупационными войсками в период с 1942 по 1944 гг.
330
Первая постановка «Атласных туфелек» Поля Клоделя состоялась в «Комеди Франсез» 26 ноября 1943 г. и стала событием культурной жизни Парижа. Присутствие в зале немецких офицеров вызвало бурный восторг присутствующих: «<…> грандиозное представление, толпы немецких офицеров, поклонников французской поэзии»; «немецкие генералы, занявшие всю авансцену, устроили Клоделю овацию». Герхард Геллер рассказывает в своих воспоминаниях «Немец в Париже», что Карл Эптинг, к которому часто захаживал Селин, «был возмущен тем, как много немцев пришло посмотреть «Атласную туфельку» в «Комеди Франсез», и тем, как бурно они выражали свое восхищение».
331
Сибуар – имеется в виду Поль Клодель, а также Ciboire (франц.) – Дароносица, таким образом Селин издевается над Клоделем.