Страница 78 из 116
Людей осталось весьма мало; война была продолжительная: осада и битвы продолжались 107 дней, а город не могли взять, несмотря на то, что настала зима. Вследствие мороза и холода война прекратилась: сняли осаду и войско ушло восвояси.
В городе осталось около 570 человек, спасшихся от меча, и те были ранены: одни излечились, другие умерли. А как услышал об этом султан турецкий, то оказал им благодеяние: послал им подарки, увеличил их жалованье и содержание; отправил к ним оружие и снаряды, а равно и жизненные припасы для городских жителей на всю зиму. Тогда опять воздвигли разрушенные и пробитые стены, укрепили бойницы, равномерно прислали к ним ратных людей для охранения города и для защиты во время войны».
Ещё не остывший от походных дней царь Пётр I начал готовиться к новому походу под Азов. На военном совете, состоявшемся в селе Преображенском, он сказал своим генералам, ближним боярам и единомышленникам из числа потешных:
— Всякий потентант (то есть человек, облечённый властью монарха. — А. Ш.), который только сухопутные войска имеет — одну руку имеет, а который и флот имеет — обе руки имеет.
Самодержец, одержимый мечтой получить для Российского государства незамерзающий выход в южное море, торопил всё Московское царство. Под Воронежем заработали многочисленные верфи, на которых строились десятки и сотни малых кораблей и речных судов. На верфи были согнаны чуть ли не со всей страны тысячи и тысячи плотников, кузнецов и прочих мастеровых людей.
Пополнялись солдатские полки. Генерал Патрик Гордон, занимавшийся этим едва ли не каждодневно, в частных беседах не раз напоминал своему воспитаннику об Азове, русском гарнизоне, оставленном в каланчах. Он просил царя не оставлять тех солдат и офицеров без «царской на то милости».
Пётр Алексеевич, весь в заботах и делах, пообещал Гордону позаботиться о них. Хотя и знал, что в минуту опасности к ним могут прийти только донские казаки:
— Хорошо, ваша милость. Я ещё раз отпишу атаману Фролу Минаеву. Пусть там, в Черкасске, блюдут каланчи. В случае чего — всем войском идти им на выручку...
Царь сдержал своё слово, хотя дел у него было хоть отбавляй. Он дал войску Донскому, его атаману и старшинам самые подробные наставления по несению ратной службы под турецкой Азовской крепостью. Патрик Гордон был ознакомлен с этой царской грамотой. В ней на Дон писалось следующее:
«И как к вам ся наша, великого государя, грамота придёт и вы б, атаманы и казаки и всё Войско Донское, по-прежнему и по сему нашему, великого государя, указу, служа нам, великому государю, новопостроенный город Сергиев и каланчи от неприятельского навождения берегли со всем усердным радением и до взятия и ни до какого разорения не допустили.
И послать бы вам от себя из войска в тот город и в каланчи и помочь того города, к прежним ратным людям в прибавку казаков добрых, сколко человек пристойно, без всякого мотчания, чтобы тех казаков в осаду и на отпор неприятелем был доволно, и чинить отпор с великим радением, обще с ратными людьми, которые в Сергиеве на каланчах оставлены, и бы ли б те казаки в том городе и на каланчах до приходу ратных московских и городовых полков неотлучно, и о приходе неприятелских людей проведывать всячески с великим радением, и с Сергиевским воеводою о бережении того города и каланчей чинить бы вам пересылки беспрестанные и от неприятелей опасные, а буде учинится к тому городу и к каланчам приход многих неприятельских людей и учнут над тем городом и каланчами стоять и приступать, и вам бы, атаманом и казаком, всем войском к тому городу и к каланчам итти и от неприятелей тот город и каланчи при помощи Божией боронить, сколко вам Всемилосердный Господь Бог помощи подаст, и показать в том службу и радение своё и до разорения, конечно, не допустить, чтобы тем неприятеля приступу и порадованья, а впредь будущему нашему воинскому промыслу помешки не учинить, а будет от неприятелей, сохрани Боже, Сергиевому городу и каланчам учинится взять или иное какое разрушенье, и то всё причтено будет в ваше нерадение; и писали б вы от себя с Дону в верхние городки к атаманом и казакам с нарочными гонцы наскоро, чтобы они из верхних городков шли к вам в Черкаской на помочь тотчас безо всякого мотчания и чинили б над неприятели воинские промыслы и осторожность всякую с вами обще, заодно, да и в Черкаской нашей, великого государя, казны со всякою осторожностию беречь же; а служба ваша и раденье у нас, великого государя, в забвении не будет, в том бы вам на нашу, великого государя, милость быть надёжным.
А наше, великого государя, жалованье для той службы к вам, атаманом и казакам, на Дон послано зимовой станицы с атаманом с Якимом Филиповым с товарыщи. А наши, великого государя, ратные люди с Москвы для того ж воинского промыслу над неприятели к вам на Дон посланы ж. А что у вас, атаманов и казаков, будет чинитись, и о том к нам, великому государю, писать чрез уставную почту, а о нужных великих делех с нарочными станицы.
А ся наша, великого государя, грамота послана к вам, атаманом и казакам, наскоро чрез почту, а такова ж прислана к вам будет в войско с станичники вашими, с Григорием Матвеевым с товарыщи.
Писан на Москве, лета 7204, февраля в 4 день.
Пропись дьяка Василья Бобинина».
Новый Азовский поход из Воронежа
Уже в ноябре 1695 года начинается подготовка к новому Азовскому походу, назначенному на следующий год. 25 числа царь Пётр Алексеевич, обеспокоенный тем, что уже с неделю Патрик Гордон не появляется у него в Преображенском, послал в Немецкую слободу сержанта Алексашку Меншикова. Тот явился в гордоновский дом и предстал перед его хозяином, лежащим в постели:
— Ваша милость, господин генерал, государь Пётр Алексеевич желает вас видеть в Преображенском. И испрашивает о вашем здоровье. Что требуется и каких лекарей прислать.
Патрик Гордон, прежде чем ответить, порадовал петровского любимца дорогим подарком — роскошным париком ценой в восемь рублей серебром, только привезённым из Амстердама в Москву через Архангельск. Только потом сказал:
— Будь зело добр, господин сержант. Передай его величеству мою сердечную благодарность за заботу о моём здравии. Скажи, как поправлюсь, так сразу и предстану пред его высокие очи.
— Будет передано, как сказано, Пётр Иванович. Знайте, как любит вас наш государь-батюшка...
На состоявшей в тот же день в Преображенской царской избе «консилии» решался вопрос о первоначальных мерах по подготовке к новому Азовскому походу. Пётр высказал сожаление, что на военном совете не присутствует такой заслуженный генерал, как военачальник его отца царя Алексея Михайловича Пётр Иванович Гордон.
Вечером государь посетил больного и до позднего вечера обсуждал с ним разные дела, всё больше военные. Шотландец советовал не тянуть с подготовкой похода на юг.
27 ноября был объявлен высочайший указ о предстоящем новом Азовском походе и о сборах к нему чинам московского служилого дворянства. Историк Желябужский так описывает то событие:
«Ноября в 27 день в среду, в Знаменьев день, слушали мы в Чудовом монастыре обедню, и того часу пришёл разрядный сын боярский и пошёл по церкви кричать, чтоб все шли стольники и всяких чинов люди в верх с сказке. Из Чудова все пошли в верх и с верху сшёл на Постельное крыльцо дьяк Артемий Возницын, а за ним подьячий Михайло Гуляев и почал честь:
— Стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы! Великие государи, цари... указали вам всем быть на своей, великих государей, службе... и вы б запасы готовили и лошадей кормили. А где кому у кого в полку быть у бояр и у ; воевод, и ваши имена будут чтены в скорых числах на Постельном же крыльце.
После того тот же дьяк вышел и сказывал:
— Царицыны стольники! Великие государи указали вам сказать, чтоб вы ехали в Преображенское все и явились декабря в 1 день».
Так первого числа последнего месяца уходящего в историю 1695 года началась официальная подготовка к новому военному походу московской рати. В тот же день, то есть 27 ноября, об этом был оповещён и больной генерал Гордон. Он понял, что ему вновь придётся потрудиться на честь государя Московии.