Страница 84 из 88
Покончив с этим делом, Нартанович сказал:
– Ну, теперь розог наломать, да и стегать лайдака, если то не будет противно пану видеть, как твою шкуру стегают.
Нартанович искоса взглянул на угрюмого Передонова, усмехнулся, поводя своими длинными усами, и подошел к окну. Под окном росла береза.
– И ходить не треба, – сказал Нартанович, ломая прутья.
Владя закрыл глаза. Ему казалось, что он сейчас потеряет сознание.
– Слухай, ленюх, – крикнул отец над его головою страшным голосом, – для первого раза на году дам тебе двадцать, а за тем разом больше ж получишь.
Владя почувствовал облегчение: это – наименьшее количество, которое признавал отец, и такое-то наказание Владе было не в диковинку.
Отец принялся стегать его длинными и крепкими прутьями. Владя стиснул зубы и не кричал. Кровь проступала мелкими, как роса, каплями.
– Вот-то хорошо, – сказал отец, окончив наказание,-твердый хлопец!
И он принялся развязывать сына. Передонову казалось, что Владе не очень больно.
– Для этого-то не стоило и привязывать, – сказал он сердито, – это с него, как с гуся вода.
Нартанович посмотрел на Передонова своими спокойными синими глазами и сказал:
– В другой раз милости просим, – то лепше ему будет. А сегодня же достаточно.
Владя надел рубашку и, плача, поцеловал у отца руку.
– Целуй розгу, смаганец, – крикнул отец, – и одевайся.
Владя оделся и побежал босиком в сад, – выплакаться на воле.
Нартанович повел Передонова по дому и по службам показывать хозяйство. Передонову это нисколько не было занятно. Хотя он часто думал, что вот накопит денег и купит себе именье, но теперь, глядя на все, что ему показывали, он видел только грубые и неопрятные предметы, не чувствовал их жизни и не понимал их связи и значения в хозяйстве.
Через полчаса сели ужинать. Позвали и Владю. Передонов придумывал шутки над Владей. Выходило грубо и глупо. Владя краснел, чуть не плакал, но другие не смеялись, – и это огорчало Передонова. И ему было досадно, зачем давеча Владя не кричал. Больно же ведь ему было, – недаром кровца брызгала, – а молчал, стервеныш. Заядлый полячишка! – думал Передонов. И уж он начал думать, что не стоило и приезжать.
Рано утром Передонов поднялся и сказал, что сейчас уезжает. Напрасно уговаривали его погостить весь день, – он решительно отказался.
– Я только по делу и приезжал, – угрюмо говорил он.
Нартанович слегка усмехался, поводя своими длинными сивыми усами, и говорил зычным голосом:
– Что то за шкода, что за шкода!
Передонов опять несколько раз принимался дразнить Владю. А Владя радовался, что Передонов уезжает. Теперь, после вчерашней кары, уж он знал, что можно дома делать что хочешь, отец не забранит. На приставанья Передонова он охотно ответил бы какою-нибудь дерзостью. Но за последние дни Вершина не раз повторяла ему, что если он хочет добра Марте, то не должен сердить Передонова. И вот он усердно заботился о том, чтоб Передонову еще удобнее было сидеть, чем вчера.
Передонов смотрел на его хлопоты, стоя на крыльце, и спрашивал:
– Что, брат, влетело?
– Влетело, – отвечал Владя, стыдливо улыбаясь.
– До новых веников не забудете?
– Не забуду.
– Хорошо всыпало?
– Хорошо.
И так продолжался разговор все время, пока запрягалась тележка. Владя начал уже думать, что не всегда возможно быть любезным до конца. Но Передонов уехал, – и Владя вздохнул свободно.
С ним отец обходился сегодня так, как будто вчера ничего и не было. Владин день прошел весело.
За обедом Нартанович сказал Марте:
– Глупый этот у них учитель. Своих детей не имеет, чужих сечь ездит. Смагач!
– На первый-то раз можно было и не сечь, – сказала Марта.
Нартанович посмотрел на нее строго и сказал внушительно :
– В ваши лета человека выхлестать завсе не лишнее, – имей это в памяти. Да он и заслужил.
Марта покраснела… Владя сказал, сдержанно улыбаясь :
– До свадьбы заживет.
– А ты, Марта, – сказал Нартанович, – после обеда получишь хлосты. Отца не учи. Двадцать горяченьких дам.
5. Передонов быстро шел, почти бежал. Встречные городовые раздражали, пугали его. Что им надо! – думал он, – точно соглядатаи.
6. Знал он о горожанах поразительно много, – и действительно, если бы каждая незаконная проделка могла быть уличена с достаточной для преданья суду ясностью, то город имел бы случай увидеть на скамье подсудимых таких лиц, которые пользовались общим уважением. Любопытных было бы несколько судебных дел!
7. И во всей-то гимназии теперь 177 гимназистов, а мещан 28, да крестьян 8, дворян да чиновников только 105.
8. – Теперь вы, значит, не либерал, а консерватор.
– Консерватор, ваше превосходительство.
9. Когда Передонов вернулся домой, он застал Варвару в гостиной с книгой в руках, что бывало редко. Варвара читала поваренную книгу, единственную, которую она иногда открывала.
Многого в книге она не умела понять, и все то, что вычитывала из нее и хотела применить, ей не удавалось: никак ей было не сладить с отношениями составных частей кушаний, так как эти отношения давались в книге на 6 или 12 персон, а ей надо было готовить на две или на три персоны, редко больше. Но все же она иногда делала кушанья по книге. Книга была старая, трепаная, в черном переплете. Черный переплет бросился в глаза Передонову и привел его в уныние.
– Что ты читаешь, Варвара? – сердито спросил он.
– Что, известно что, поварскую книгу, – ответила Варвара, – мне глупые книги некогда читать.
– Зачем поварская книга? – с ужасом спросил Передонов.
– Как зачем? кушанье буду готовить, тебе же, ты все привередничаешь, – объясняла Варвара, усмехаясь с видом горделивым и самодовольным.
– По черной книге я не стану есть! – решительно заявил Передонов, быстро выхватил из рук у Варвары книгу и унес ее в спальню.
“Черная книга! Да еще по ней обеды готовить! – думал он со страхом. – Тогда только недоставало, чтобы ею открыто пытались извести чернокнижием! Необходимо ее уничтожить”, – думал он, не обращая внимания на дребезжащее ворчанье Варвары.
Но как уничтожить? Сжечь? Но еще оно, пожалуй, пожар сделает. Утопить? Выплывет, конечно, и кому еще попадет! Забросить? Найдут. Нет, самое лучшее – отрывать по листу и потихоньку уносить для разной надобности, а потом уже, когда она вся выйдет, черный переплет сжечь. На том он и успокоился. Но как быть с Варварою? Заведет новую чародейную книгу. Нет, надо Варвару наказать хорошенько.