Страница 3 из 21
— Твое желание для меня закон, — ответила я ей.
Лейси направилась к швейным машинам и начала рассматривать катушки с такой тщательностью, что я сразу заподозрила неладное.
— Так, как у тебя дела с Ашером? — спросила Лейси таким тоном, видно думая, что он невинный. — Должна сказать, никогда не предполагала увидеть ваше… партнерство... в этом направлении, но похоже, ребята, у нас все сошлось... — она замолчала, намекая.
— Эй, позволь поправить тебя, — сказала я. — Я имею в виду это действительно странное партнерство. Самое странное, чем очень странная вещь на планеты, даже страннее, черт возьми, той вещи что Джиллиан Андерсон (Джи́ллиан Ли А́ндерсон — американская актриса, обладатель кино-, театральных и телевизионных наград, «Секретные материалы») Прошлась По Красной Дорожке В Этом Году, но это не самодовольная глупая ухмылка, в том понятии как делают самодовольную глупую ухмылку, приподнимая при этом брови и ставя кавычки пальцами у слова «партнерство». Это строго только бизнес.
— Ага, — сказала Лейси совершенно невозмутимо. — Конечно, и та сессия рот-в-рот в салоне была просто так? Вы подписали контракт?
— Это была ошибка, — подчеркнула я.
Я надеялась, что мой голос звучит более убедительно, чем я чувствовала себя на самом деле. Ашер был способен возбуждать и охлаждать, и были ночи, когда я просыпалась, крутясь на простынях, вспоминая жар его объятий, силу его рук, тепло его губ...
— Сексуальной ошибкой, и знаешь, что подруга, ты же знаешь, что сексуальные ошибки — это мои самые любимые виды ошибок, которые я обычно стараюсь делать как можно чаще, насколько способны человеческие силы, ну и что? Это была единственная сексуальная ошибка. Купон истек, предложение больше не действительно. И Ашер знает об этом.
— Угу, — повторила Лейси со своим непоколебимым скептицизмом, как гранит. — Ашер знает об этом и именно поэтому он полностью отступил, и именно поэтому он звонит тебе и днем, и ночью, и делает около шести тысяч маленьких одолжений, а то и больше, и появляется перед тобой в любое время суток, чтобы помочь тебе с твоим бизнесом. Что определенно кажется без подвоха, а не то, чтобы он хотел сокрушить тебя.
— Прошу тебя, я видела его modus operandi в действии и это не то, что ты думаешь, — возразила я. Я бы не возражала, если бы инсинуации Лэйси были правдой, но было совершенно очевидно, что Ашер уже двигался вперед с очередной недельной блондинкой. — Ты бредишь, подруга. Сверх естественная задница несуществующая вещь. Компании работают с инвесторами все время…
— Не так горячо, и не с достойными инвесторами, приносящими удовлетворение и веселье, — с усмешкой закончила Лейси.
Я вздохнула, она явно не собиралась сдаваться.
— Твоя идея по поводу веселья, напоминает мне выбор плитки для ванной, — сказала я. — Если рассматривать в таком случае то, да, Ашер — это невероятно весело, нам действительно весело работать вместе.
Я упорно стала вспоминать, как мы смеялись и шутили, пока летели на вертолете на ранчо. Это было не реально, не правдой. Все это просто оказалось очередным шаблоном поведения Ашера «о, смотрите, кто-то с грудью, я должен попытаться ее очаровать».
Я продолжала:
— И да, твоя идея по поводу «достойности», он безнадежный мужчина-шлюха. Потому что Ашер наверняка «достойный» (я ставлю кавычки в воздухе) «всего, что имеет две ноги и носит юбку», хотя наверняка для него можно получить ускоренный пропуск, если ты блондинка-супермодель, с IQ ниже, чем количество калорий в коробке рисовых крекеров, которые единственные ты съела за день.
— Ну, если ты так говоришь, — согласилась Лейси. — Мне просто казалось, что он в тебя влюблен, и ты могла воспользоваться им, как тонизирующим средством, пока ты так переживаешь из-за бизнеса, и если что-то произойдет между вами двумя...
— Подруга, я клянусь, ничего не произойдет, — ответила я. Я заставила себя принять совершенно безразличное выражение лица, хотя мой голос отчаянно колебался и скрипел. — Теперь мы партнеры, и это совершенно за пределами уравнения. Никто ни Исаак Ньютон, Эйнштейн или Хокинг, не остановят меня, чтобы двигаться вперед к нему в отношения.
Возможно, я плоховато скрывала свои эмоции, чем мне казалось, потому что Лэйси сделала то, что почти никогда не делала (она была почти физически на это не способна) отступила.
— Все в порядке, — тихо произнесла она, переключив свой взгляд на пришпиленный еще недоделанный бюстгальтер на экспонате, быстро переключив тему разговора. — Боже мой, это великолепно!
Отлично, я действительно предполагала, что он действительно был великолепным. Я не хвастаюсь или что-то типа того.
Ткань была, как паутинка, закрученная в крошечные взаимосвязанные петельки кружева столь тонко, что на первый взгляд казалась просто сверкающими тонкими нитями, как на паутине, на которых отражался и преломлялся свет. Только под пристальным взглядом можно было разглядеть небольшие промежутки между нитями, формирующие кружево, словно лепестки роз.
— Без бретелек и отличается своим цветом, — гордо произнесла я. — Совершенно незаметен под самой тонкой и легкой одеждой. И он достаточно долговечен, нежели выглядит, благодаря косточкам и усиленным швам.
Лейси едва слушала мои объяснения, ее глаза завороженно смотрели на бюстгальтер, пока она с осторожностью водила пальцами по кружевам.
Я помчалась к ней.
— И я знаю, что ты еще не решила насчет свадебного платья, но это должно лечь в основу твоего нижнего белья для свадьбы. Итак.
У Лэйси отвисла челюсть.
— Это для меня…, но ты была так занята, Кэти, тебе не следовало…
Я позволила ей еще пару минут по заикаться, словно неисправный магнитофон, прежде чем сжалилась над ней и нежно хлопнула ее по плечу.
— Подруга, есть бизнес, а есть дружба. Ты что думала, что я перестану создавать тебе приданое только потому, что для меня это немного затруднительно?
Лейси покачала головой, веря и не веря, смотря на меня по-прежнему удивленными глазами. Она опять осторожно приподняла вверх руку, поглаживая ткань снова, как будто ожидая, что она может исчезнуть, как в сказке.
— Немного затруднительно? Кэти, ты работаешь по восемнадцать часов в сутки. Я знаю, потому что ты позвонила мне и умоляла принести кофе и причитала, чтобы эта синенькая птичка за окном заткнулась, чертовая синяя птичка, какого хрена она продолжает петь, когда ты так устала и т.д., и т.д. и так до бесконечности. Приходится напоминать тебе, что ты должна есть, спать, черт, я удивлена, что еще не приходится тебе напоминать, чтобы ты не забывала дышать! И при всем этом, ты нашла время для меня? — Ее глаза были огромными и мокрыми от слез. — Для меня?
Если у нее сейчас потекут слезы, то я заплачу сама, но у меня есть строгое правило для слез, я читаю или смотрю сцену, где Шерлок Холмс и Мориарти дерутся у водопада. Эй, когда ты позиционируешь себя, как нахальную лучшую подругу с золотым сердцем и броней из стали, нужно сохранять свою репутацию.
— Не парься, Лейси, — сказала я небрежно, насколько уж могла, с недовольством смотря ей в глаза, ну, это на всякий случай, пытаясь выстроить вокруг себя гидротехнические сооружения, как вокруг Ниагарского водопада. — Ты моя лучшая подруга. Я всегда тебя прикрою от плохих парней или сделав сексуальное нижнее белье, или скрою убитое тело, того, кто посмел тебя обидеть, Так, перестань ты… уф!
Лейси заключила меня в искренние объятия такие сильные, которым может позавидовать даже удав.
— Ты — настоящая, буквально, самая лучшая, — прошептала она мне на ухо, с пошатывающимся дыханием. — Когда я вспоминаю о том, как ты поддерживала меня в отношениях с Грантом, и давала мне советы, что мне нужно делать и как, и не бояться своих собственных решений… Боже, Кейти, когда я думаю об этом… где бы я была сейчас без тебя…
Такие искренние и открытые эмоции заставили меня чувствовать себя настолько неудобно, гораздо более неудобно, чем зуд от порошка в паре с наждачной бумагой в моих трусиках, поэтому я неловко улыбаюсь и похлопываю ее по спине.