Страница 5 из 13
Пространственные аспекты восприятия Я связаны с неосознаваемой работой определенных мозговых механизмов, тогда как восприятие пространственных характеристик разума не ограничено нашей биологией. В принципе разум может быть чем угодно, что мы способны себе представить. Это различие между ощущением разума и теоретизированием о разуме имеет решающее значение для целостного понимания того, чем «является» разум. Чтобы заложить фундамент этого понимания, нам сначала надо разобраться, как восприятие пространственных характеристик собственного разума направляет его исследование.
Всякое нейробиологическое исследование стремится разложить сложные психические состояния на управляемые компоненты. Один из возможных способов – изучение пациентов с локальными повреждениями мозга, которые клинически затрагивают только один из этих компонентов, – оказался эффективным при разработке моделей работы сенсорных систем. В частности, этот метод помог выяснить, что наша зрительная система состоит из целого ряда специализированных нейронных цепей (модулей). Каждый модуль обрабатывает свой аспект зрительного восприятия, например линии, контуры, цвета или направление движения. Вместе они создают зрительный образ. Мы будем использовать этот же подход для препарирования различных ментальных ощущений, которые совместно образуют наше чувство Я.
Для начала рассмотрим три примера того, насколько радикально нарушения электрической активности мозга могут изменить чувство Я. Читая эти описания, обратите внимание, как чувство физического положения может отличаться от ощущаемого положения той точки, откуда ведется наблюдение за миром.
ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ
Пациент № 1
Молодой человек 21 года, шесть лет страдающий от практически неконтролируемых судорожных припадков, проснулся с необычным, ошеломляющим ощущением. Встав с кровати и обернувшись, он увидел себя по-прежнему лежащим в постели. Он разозлился на «того парня, который, я знаю, был мной и который не собирался вставать и рисковал опоздать на работу». Молодой человек попытался разбудить спящее тело, начав кричать на него, затем попытавшись трясти и даже попрыгав на своем «alter еgo из кровати». Но тело не реагировало. Озадаченный столь очевидным раздвоением собственного существования, молодой человек испугался своей неспособности сказать, кто из двух людей является им на самом деле. Несколько раз его телесное осознание переключалось со стоящего на лежащего в постели и обратно. В лежачем состоянии он ощущал себя вполне проснувшимся, но полностью парализованным и напуганным фигурой самого себя, склонившегося над ним и колотящего его. Он подошел к окну спальни и снова взглянул на свое тело, по-прежнему лежащее в постели. Чтобы «прекратить непереносимое чувство разделенности надвое», он выпрыгнул из окна третьего этажа.
К счастью, молодой человек упал на кусты и отделался синяками и царапинами. Неврологическое обследование зафиксировало периодическую судорожную активность, провоцируемую медленно растущей опухолью в левой височной доле мужчины. Опухоль была успешно удалена [8, 9].
Художественная литература полна удивительных историй про двойников-доппельгангеров. «Вильям Вильсон» Эдгара Аллана По в попытке заколоть своего двойника убил себя. В «Портрете Дориана Грея» Оскара Уайльда герой покончил с собой, чтобы избежать ужаса преследования со стороны его второго Я. Читая подобные истории, мы с готовностью подавляем свое недоверие: мы понимаем, что это метафора, а не реалистический рассказ. Хотя приведенная выше история и кажется фантазией, она представляет собой правдивое описание относительно редкого неврологического феномена – аутоскопии, который наблюдается при определенных типах пароксизмальной мозговой активности (т. е. судорожных расстройствах и мигрени). Такое ощущение временно раздвоенного и нестабильного Я обеспечивает замечательную отправную точку для движения к пониманию того, как генерируется чувство физического Я.
Пациент № 2
55-летний мужчина, страдавший судорожными припадками с 14 лет, испытывал повторяющиеся однообразные приступы странных телесных ощущений. Иногда он начинал неожиданно ощущать, что кто-то чужой внедрился в левую часть его тела и теперь левая половина его головы, верхняя часть его туловища, его левая рука и нога больше ему не принадлежат. Во время одного из приступов он чувствовал, что существует только в правой половине своего тела, при этом он сохранил способность вести нормальную деятельность и даже читать лекции.
Пациент № 3
30-летний мужчина в течение 12 лет страдал судорожными припадками, для которых было характерно ощущение онемения в ногах, груди и шее. Во время приступов он терял ощущение всего, что находится ниже его подбородка, так что ему казалось, что голова отделена от тела. Он одновременно ощущал себя как наблюдателем своего тела, так и объектом собственного наблюдения [10].
В первом примере больной чувствовал и знал, что он стоит у кровати, но при этом сохранял непоколебимую уверенность, что иллюзорное тело, лежащее в кровати, тоже принадлежит ему. Это ощущение принадлежности – можно назвать это чувством «свойности» (mineness) – многими специалистами в области познания расценивается как центральный элемент самоосознания. Посмотрите на свои руки. Хотя у вас нет сомнений в том, что это ваши руки, установление факта принадлежности не требует сознательного размышления. Чувство принадлежности является настоящим ощущением, не отличающимся от ощущения веса книги, которую вы в данный момент держите в руках. Зрительная и проприоцептивная[8] входящая информация сообщает нам о положении частей тела, тактильная информация позволяет определить, с чем мы соприкасаемся. Собранная вместе, эта информация преобразуется в целостную схему тела – репрезентативную карту тела и его отношения к окружающему миру, которое ощущается как «свое».
Представьте себе, какое бы замешательство мы испытывали, если бы нам пришлось всякий раз проводить различие между «собой» и тем, что нас окружает, или, что еще хуже, тем, что является «мной», а что – «другим». Видя руку, быстро приближающуюся к вашему лицу, вы не могли бы сразу понять, сами вы неосознанно решили почесаться или вас собираются ударить. К счастью для нас, эволюция снабдила нас встроенным методом немедленного распознавания границ своего тела и его частей. Это ощущение себя физического не только позволяет нам двигаться по окружающему миру, но и дает возможность ориентироваться в мире собственного воображения – как в альтернативных вариантах прошлого – т. е. в том, что могло бы случиться «если бы только…» – так и в сценариях будущего. На эту наиболее базовую схему пространственных параметров «себя» мы навешиваем наше нефизическое Я – нашу коллекцию мыслей и воспоминаний [11].
Чувство принадлежности опирается на неосознаваемые механизмы, сообщающие нам о тождественности текущего образа тела ранее зафиксированной схеме тела [12]. Пациент № 2 представляет нам впечатляющую картину того, как это чувство обладания определенными частями тела в момент приступа может временно отключиться. Такая потеря чувства принадлежности одной стороны тела часто наблюдается у пациентов с поражением правой теменной доли, которая, как полагают, играет важную роль в поддержании схемы тела. Пациенты с подобными повреждениями сообщают, что одна сторона тела больше не ощущается «своей», и часто приписывают владение ею внешней силе. Я до сих пор помню миссис А., пожилую служительницу Пятидесятнической церкви, которая после кровоизлияния в правую теменную долю начала считать, что левая сторона ее тела принадлежит Дьяволу. Она вновь и вновь хватала правой рукой свою парализованную левую руку и пыталась сбросить ее с кровати. Никакие аргументы не могли убедить ее, что рука, от которой она так настойчиво пытается избавиться, принадлежит ей.
8
Исходящая от проприоцепторов – специфических сенсорных нервных окончаний, которые воспринимают раздражения в тканях собственного тела, связанные с его движением и мышечной активностью. – Прим. пер.