Страница 5 из 30
Я показал ему жетон полицейского:
— Лейтенант Уиллер, отдел убийств.
— Не знаю, примет ли он вас, — с сомнением произнес он.
— Открой ворота, а уж это я постараюсь выяснить сам, — бросил я.
— Нет. — Он покачал головой. — Вначале я должен справиться… Подождите минутку.
Я окинул его взглядом с ног до головы так, словно сомневался в его умственной полноценности.
— Сержант! — рявкнул я.
— Да, лейтенант? — хрюкнул в ответ Бэннистер.
— Даем этому парню десять секунд на то, чтобы открыть ворота, — сказал я, продолжая разглядывать охранника, — и, если он этого не сделает, мы возьмем его с собой в участок.
— Эй! — тонким голосом выкрикнул охранник. — Что я сделал?
— Ты ударил меня, пока я смотрел в другую сторону, — объяснил я. — А сержант, вот этот вот, оттащил тебя. Оскорбление действием или что-нибудь такое.
— Но я…
— Вы видели, как он ударил меня, сержант? — спросил я.
— Да ведь я… — Бэннистер наткнулся на мой красноречивый взгляд. — Да, — пробормотал он, — я видел.
— Избить офицера, надо же, — задумчиво сказал я. — Наши ребята не любят таких вещей, а у него вид достаточно бандитский, чтобы не вызвать сомнений, когда мы приведем его в участок.
Дальше слушать охранник не стал. Он бросился бегом к боковой двери, и через пару секунд ворота широко открылись. Я резко нажал ногой на педаль сцепления, и «хили» послал в его адрес насмешливый хлопок вырвавшихся газов, когда мы проехали мимо.
— Если этот парень пожалуется, что ты скажешь? — беспокойно забубнил Бэннистер. — Не очень-то хорошо все это будет звучать.
— Слушай, припаси это для доклада капитану, — посоветовал я. — Ведь ты здесь для того и находишься, разве нет?
Бэннистер слегка ухмыльнулся:
— Паркер сказал что-то насчет того, что я должен тебя притормаживать.
— Могу поклясться, что ты рассказываешь об этом всем своим девочкам, — сказал я и посмотрел на дом впереди. — Что это, черт побери? Какой-нибудь Дисней соорудил декорации для «Белоснежки» и забыл убрать с глаз долой?
Это был не дом, а нечто среднее между дворцом и замком, с башнями, бастионами и парой винтовых лестниц, так что если бы в эту минуту появился рыцарь в сверкающих доспехах на белом коне, то я решил бы, что это просто молочник. Я остановил машину в центре мощеного внутреннего двора, и мы вышли. Бэннистер поднялся вслед за мной по широким мраморным ступенькам, ведущим к парадному входу. Мы ждали, пожалуй, не больше десяти секунд после того, как я нажал звонок. Дверь открыл дворецкий.
— Сэр? — Это было произнесено с безупречным английским выговором.
Я сказал ему, кто мы такие и что мы хотим видеть Уолкера.
— Может быть, вы войдете, джентльмены?
Он слегка поклонился и, когда мы были уже внутри, в прихожей, взял наши шляпы. Затем он провел нас к двойным дверям, прекрасно отделанным тиковым деревом. Они по-театральному эффектно открылись, и дворецкий объявил наши имена с некоторым сомнением в голосе, будто мы были наследные принцы экс-короля, приехавшие, чтобы поспорить за еще теплую корону.
Комната, в которую мы попали, служила кабинетом: ряд шкафчиков для картотеки у стены, в углу — массивный диван, а в центре — огромный письменный стол, затянутый сверху кожей. Возле окна стоял человек и смотрел на улицу. Он медленно повернулся к нам, и я отметил скромный, но очень дорогой костюм и надменное выражение лица.
— Да? — отрывисто бросил он.
Это был крупный мужчина с плечами лесоруба и бочкообразной грудной клеткой. Его коротко стриженные густые черные волосы были уже заметно тронуты сединой. Глаза, прежде голубые, настолько поблекли и выцвели, что казались почти бесцветными. Сероватая кожа глубокими складками обвисла вокруг рта, истончив верхнюю губу и нисколько не нарушив очертаний нижней — полной и пухлой, выступающей вперед. Я понял, что дворецкий успел сообщить ему, кто мы такие, даже если этого не сделал сторож-привратник, поэтому не было смысла повторять все еще раз.
— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер Уолкер, — начал я.
— Я не Уолкер, — холодно произнес хозяин кабинета. — Я Гроссман, Мартин Гроссман.
Я ощутил некоторое разочарование — беседа с обладателем десяти миллионов не сильно отличалась от беседы с владельцем десяти долларов.
— Но я хотел поговорить с Уолкером, — сказал я. — Может быть, ваш дворецкий плохо слышит?
— Это я велел привести вас сюда, — ответил Гроссман. — Уолкер еще не вернулся из Нью-Йорка. Возможно, я смогу вместо него ответить на ваши вопросы, лейтенант.
— Сомневаюсь, — с сожалением сказал я.
Его рот плотно сжался.
— Мне кажется, ваше поведение граничит с грубостью, Уиллер!
— Это ложное впечатление, но можете не извиняться. — Я тепло улыбнулся. — Скоро вы заметите, мистер Гроссман, что я нравлюсь вам все больше и больше.
Помедлив минуту, он решил пропустить эту дерзость мимо ушей.
— Уолкер — мой личный секретарь. Вы вполне могли бы мне сказать, по какому поводу вы здесь.
— Речь идет об одной девушке. Ее зовут Лили Тил. Она исчезла.
— Она подруга Уолкера?
— По-видимому, да, — ответил я. — Она работала в ювелирном магазине «Уэринг». Уолкер явно был ее поклонником: когда приходил в магазин, всегда требовал, чтобы она его обслуживала.
Губы Гроссмана скривились в презрительную усмешку.
— Ну, это весьма слабый довод, лейтенант. Обращаться за помощью к одной и той же продавщице в магазине — разве это не самое обычное дело?
— Возможно, — допустил я.
— И это единственная причина, заставлявшая вас возлагать на Уолкера ответственность за ее исчезновение?
— Я вовсе не говорил об ответственности. Я просто предположил, что он мог бы помочь вам. Дать нам какую-то ниточку.
— Уверен, что нет, — оборвал меня Гроссман. — Поэтому, если позволите, я бы…
Двойные двери внезапно распахнулись, и в комнату торопливо вошел худощавый человек в очках без оправы.
— Мартин, — нетерпеливо произнес он высоким голосом. — Ты должен подписать этот договор с телеграфной службой, прежде чем… — Он резко остановился, вдруг увидев нас с Бэннистером.
— Уолкер? — быстро осведомился я.
— Да. — Он снял очки и уставился на меня. — Кто вы?
— Лейтенант Уиллер, отдел убийств, — отрекомендовал я. — Вы летели на сверхзвуковом реактивном самолете?
— Что? — спросил он, хлопая глазами.
— Пять минут тому назад вы еще были в Нью-Йорке, — пояснил я. — Вы только что поставили скоростной рекорд, перелетев от океана до океана.
— Очень смешно, лейтенант! — холодно сказал Гроссман. — Мой секретарь занимался крайне важным делом, и я не хотел отрывать его, но…
— Извини, Мартин. — Уолкер внезапно сник. — Я не знал, то есть я даже предположить не мог…
— Это теперь не имеет значения. — Гроссман несколько раздраженно передернул плечами. — Раз ты здесь, ты можешь остаться. Пропала продавщица из магазина «Уэринг», и лейтенант, видимо, думает, что знаешь почему.
— Я? — Уолкер вновь надел очки и уставился на меня. — Почему я должен что-то знать об этом?
Меня как-то несправедливо отстранили от участия в этом диалоге, поэтому я вмешался:
— Девушку звали Лили Тил. Вы всегда обращались к ней, когда приходили в магазин.
— А, Лили! — протянул он неопределенно. — Надеюсь, ничего серьезного не произошло, — исчезла, вы говорите?
— Да, и с тех пор прошло больше недели, — спросил я. — Но я уже устал пересказывать эту историю. Ответьте просто: встречались ли вы с ней за пределами магазина?
— Я? — заморгал он. — Зачем это мне могло понадобиться?
— Я мог бы объяснить, если хотите, — сказал я, — но мы все здесь взрослые люди и… — Я еще раз взглянул на него. — Хотя ладно, пусть так. Ничего нет предосудительного и преступного в том, чтобы встречаться с девушкой вне работы, пойти с ней в кино, в ресторан обедать, ну там… куда еще вы водите девушек?
Голова его затряслась.
— Это немыслимо! — возмущенно воскликнул он. — Чтобы я — я! — волочился за какой-то продавщицей!