Страница 8 из 17
Маргаритой оказалась женщина лет пятидесяти. Собрав деньги, вещунья попросила своих «клиентов» идти за ней и приготовить принесенные с собой свечи. Красную надо было держать в правой руке, а черную — в левой. Однако общения с духами в этот вечер не получилось. На подходе к спортзалу, месту, которое навсегда останется самым страшным местом в Беслане, одна из женщин забилась в истерике. Возможно, подсадная. Пока другие пытались ее успокоить, колдунья Маргарита исчезла. Вместе с деньгами. Вот еще один «ловец человеков». Возле Дома культуры Беслана стоит некто со значком на груди. «Братство памяти» — написано на значке. Человек подходит ко всем прохожим, что-то им втирает, раздает листовки.
Некто представился Петром. Просто Петром. Не апостолом.
— Для меня главное — донести до людей истину, которая изменит их жизнь. — Глаза у просто Петра сияют нездоровым блеском. — Все наши беды происходят из-за римской католической церкви. В первые годы христианства она обманом канонизировала не те Евангелия. Если все будут следовать ее учению настоящего Евангелия от Иосифа, не будет ни бед, ни горя.
— Что-то я не понял. В первые годы христианства не было католической церкви. И православной не было. Была единая апостольская церковь. Раскол случился позже.
— Да что вы спорите, приходите сегодня вечером на собрание, все поймете.
Собрание состоялось в двухместном номере гостиницы «Беслан». Из семи участников двое были пострадавшими во время трагедии в 1-й школе. У Ахмета Галаева погибла шестилетняя дочь, а Рауф Зейминов потерял сестру Таю Ногаеву.
Петр раздал какие-то «амулеты со святой земли» — тряпочки, в которые были завернуты небольшие камешки. Рассказал, что эти камни спасут от любого горя. Потом предложил гостям чай, а после спросил, не готовы ли они помочь ему материально. Деньги, по словам Петра, нужны не ему, а братству. Почти все присутствующие раскошелились на 200 — 300 рублей.
Впрочем, не все жители Беслана были так добры. Некоторым мессионерам возмущенные осетины сильно попортили внешность. Например, пророку из секты «Светлая паства» оренбуржцу Виталию Толокнову. Свою благую весть он пронес недалеко: его избили прямо возле гостиницы. Возможно, поэтому представителями Грабового в Беслане оказались сплошь представительницы слабого пола и преклонного возраста. Осетин женщину не обидит. А осетинка не тронет старушку.
Глава 2
Явление Грабового в Беслане. — Нашествие педагогов. — «Эльбрус, ты рехнулся!» — «Здравствуйте, я ваш апостол». — «Тихо, Григорий Петрович разговаривает с Кремлем!» — Нелегальные мигранты с того света. — Грабовой предлагает мне деньги и место в своем правительстве
Впервые о «воскресителях» в Беслане я услышал от местного православного священника, отца Сергия. Он толком о них рассказать не мог, знал только, что они бродят по городу, агитируют ехать в Москву к их гуру, который якобы может воскресить их детей. Разумеется, за деньги.
— О том, что в город очередной шарлатан пожаловал, я первый узнаю, — говорит отец Сергий. — Ко мне тут же идут люди и спрашивают, а правда, что такие-то — посланцы Бога? Ведь все сектанты норовят закосить под христианство. Якобы они самые настоящие христиане и Библия — их святая книга. Правда, в этой книге апостолы немного напутали или переводчики не так перевели, но ничего, мы сейчас все поправим. Так вот где-то месяца два назад меня уже начали спрашивать: «Батюшка, а вот тут люди говорят, что в Москве Христос появился? Григорий Грабовой зовут. Может, правда?»
Посланцы очередного мессии с неприятной фамилией появились в Беслане в октябре. В городе стали ходить по рукам книжки под названием «Воскрешение людей и вечная жизнь — отныне наша реальность». Распространяли их какие-то женщины, которые представлялись педагогами. Одним из тех, кому пришлось пообщаться с таким «педагогом», был уже упомянутый выше охранник администрации района, сотрудник вневедомственной охраны УВД Шамиль Тетов.
— Приходила тут одна, — рассказывает Шамиль. — Здесь еще весь холл был гуманитаркой забит, поэтому я в сторонке сижу, а она меня, типа, не видит и идет мимо. Я ей говорю: «Стой, кто такая?!» А она отвечает: «Педагог». Ну, педагог и педагог, ладно, иди. Тут много последнее время приходит разных людей: педагоги, психологи, президенты разные. А в руках у нее книжка была, «Грабовой» написано. Я еще подумал: «Фамилия какая нехорошая». Но значения не придал. Эта добрая женщина пошла на второй этаж и там затихла. Вдруг через минут десять слышу — крик. Сверху сбегает оператор местного телевидения и говорит: «Вот ты, Шамиль, здесь семечки кушаешь, а у тебя наверху сейчас баба коньки отбросит, и ты виноват будешь!» Прибегаю, а у нее истерика. Она этой книжкой размахивает и чего-то кричит. Я даже не понял, чего она кричит, но вижу — женщина не в себе и делать ей тут нечего. Я ее аккуратно вниз спустил и за дверь провожаю. А она сильная такая, упирается, не хочет уходить. «Ты, — говорит она мне, — тупой, мозги свои просветлять не хочешь!» Тут я обиделся и даже ругаться стал: «Ты что, говорю, совсем, что ли, офигела?! У меня, между прочим, высшее образование, я, чтоб ты знала, дипломированный специалист по востоковедению!»
Небольшое отступление. Через день после того, как в «Известиях» вышел первый репортаж о Грабовом, я с удивлением прочитал публикацию на ту же тему в газете «Трибуна» моего коллеги Михаила Полякова. Не зная о существовании друг друга, мы описали один и тот же случай. С той лишь разницей, что я сделал это со слов очевидца, а мой коллега сам оказался свидетелем того, что описал мне охранник Шамиль Тетов. Привожу цитату из репортажа Михаила Полякова «Шарлатаны на крови»:
«В здании администрации Беслана многолюдно, но разговоров почти не слышно. Большинство посетителей пришли в комиссию по распределению средств пострадавшим во время трагедии в 1-й школе Беслана в сентябре этого года. Самый распространенный здесь цвет — черный. Женщины в черных платьях и платках, мужчины — в костюмах крепового цвета. Люди стоят, потупив глаза, пытаются не смотреть друг на друга, словно боятся, что чужое горе напомнит им собственную беду. В тягостной тишине то тут, то там слышны сдавленные всхлипывания.