Страница 61 из 87
Брейди открыл дверь в кабинет, и Хизер с Элиотом вошли внутрь. Элиот всего раз кинул неприятным взглядом в ее направлении, прежде чем пройти мимо Брейди.
Лиз вздохнула. Отлично. Теперь она была здесь «плохой».
Брейди последовал за ними и задвинул дверь с такой свирепостью, что та ударилась о другую и снова открылась.
Она слышала голоса из другой комнаты, а значит, они друг на друга кричали. Она оглянулась вокруг и задалась вопросом: должна ли она надеть обратно свое платье и собираться домой? Она была уверена, что по окончанию их разговора, она попрощается с Брейди и кто-то отвезет ее домой.
Лиз на цыпочках подошла к двери. Она лучше услышит все, что они там говорят, чем будет ждать, пока Брейди озвучит ей плохую новость. Что могло случится, если ее поймают ― она не смогла бы больше видеться с ним? Скорее всего, и без этого оно так и будет.
Лиз попыталась не шуметь, пока заглядывала в небольшое отверстие в приоткрытой двери, и подслушать их разговор.
― Как давно это продолжается? ― потребовала ответа Хизер.
Она стояла напротив окна, скрестив руки на груди, и пригвоздив Брейди тяжелым взглядом.
― Не понимаю, какое сейчас это имеет значение, ― прорычал Брейди.
― Ты выбыл из игры, Брейди. Ты же не думаешь, что мы ничего не заметили? ― тут же ответила она. ― Это длилось все лето? Из-за этого у нас была эта дурацкая встреча в кампусе? Потому что, если ты изменил мое гребаное расписание ради своей маленькой секс-подружки, то я…
― Что? ― закричал Брейди. ― Что ты сделаешь, если я изменил что-то ради нее?
― Буду ужасно зла! ― крикнула она в ответ.
― Так мы ничего не добьемся, ― произнес Элиот, кладя свою ладонь Хизер на руку, пытаясь успокоить ее.
― Он все портит, Элиот, ― проворчала Хизер, и отвернулась от них. ― Я думала, что мы все вместе в это ввязались.
― Я ничего не порчу. Не раздувай из мухи слона, ― произнес Брейди.
Лиз сделала резкий вдох. Она надеялась, что этого не было слышно из другой комнаты, потому, что Брейди удивил ее. Она не могла сказать точно, защищал ли он их отношения, или просто имел в виду, что еще не было никакой утечки информации, поэтому кампания по-прежнему была в безопасности. Так или иначе, это было неожиданно. Ей казалось, что все рушится.
― Раздуваю из мухи слона, ― произнесла Хизер, оборачиваясь назад. ― Ты что свихнулся? Черт побери, ты спишь с университетским репортером. Ты когда-нибудь читал ее ужасный статейки? Тебя вообще волнует, что она о тебе думает? Я прочла все статьи. Она принимает тебя за шута, и печатает об этом. И не надо потом приходить ко мне и просить найти тебе какую-нибудь деваху, и ожидать, что я с легкость это приму.
― Ты серьезно, Хизер? Сколько мы уже работаем вместе? Я когда-нибудь был тем, кто связывается с какой-нибудь первой встречной девкой? Только по-честному, ― сказал Брейди, его голос звучал жестко и холодно.
― Вы, оба, остановитесь, ― произнес Элиот, становясь между ними. ― Как твой адвокат, я настоятельно рекомендую тебе пересмотреть свою позицию и успокоиться.
Его адвокат. «Ну, в этом есть какой-то смысл. Он достаточно мерзкий для этой работы», подумала Лиз.
Брейди отошел от них на пару шагов, положил куру на полку, и сделал несколько глубоких вдохов, до тех пор, пока его руки перестали дрожать.
― Хорошо, ― наконец-то произнес он. ― В любом случае, что вы, ребята, здесь делаете? Посреди ночи.
― Йейтс выбыл, ― сказал ему Элиот.
У Лиз отвисла челюсть. Один из конкурентов в предварительных выборах выбыл из гонки. Это означала, что у Брейди остался только один оппонент, Чарльз Харди. Это значительно усиливало шансы Брейди на победу. Харди был опытным политиком, но у него не было ни финансовой поддержки, ни харизмы, ни имени, которое было у Брейди.
― Он выбыл? ― переспросил Брейди, ошеломленный новым развитием событий.
― Да, мы проехали весь путь сюда, потому что ты не отвечал на телефон. Мы подумали, что тебе было бы интересно узнать, как выглядит твой конкурент, ― сказала ему Хизер. ― Оставшись с одним соперником, это уже совсем другой уровень. Это уже лошадиные гонки. Брейди, мы можем выиграть гонку. Мы можем победить.
Она прошептала последнюю фразу так, будто не была уверена, что он понимал, что это означало. Было ясно, что для нее это тоже многое значило.
― Что думает Алекс? ― спросил Брейди, в его голосе слышалось столько надежды на счет итогов голосования.
Лиз уже раньше слышала, как Брейди упоминал об Алексе, руководителе его предвыборной кампании. Он не любил много говорить о нем, или о кампании в целом, когда они были вдвоем, но ей удалось узнать, что Алекс занимался разработкой стратегий. Он предпочитал оставаться по ту сторону сцены и позволял забирать все внимание публики Брейди и Хизер.
Хэзер посмотрела на Элиота и тот кивнул.
― Он сказал, что это шанс. Ближайшие пару недель тебе придется хорошенько поднажать…действительно хорошенько, Брейди, а не так как ты работал летом. Если ты это сделаешь, считай, что победа у тебя в кармане, Алекс знает, что говорит, ― сказала Хизер.
― Тогда я так и сделаю, ― легко произнес Брейди, будто это было самое простое решение, которое он когда-либо делал. ― Я сделаю все, что понадобится ради победы. Вы оба это знаете.
― Тогда ты избавишься от девчонки, ― прямо заявила Хизер.
― Хизер, ― прорычал Брейди.
― Боюсь, я должен согласиться с ней. Даже, если бы она не писала те статьи про тебя, она бы не была идеальным выбором. Она слишком молода, и она все еще учится. Брейди, тебе нужен кто-то, с кем ты будешь выглядеть как тот, за кого проголосовали, а не как совратитель младенцев, ― прохрипел Элиот.
Лиз почувствовала, будто ее ударили под дых. Ну, хотя это было очевидно. Она была слишком молода, и она не могла сделать так, чтобы он не выглядел, как тот, кому отдали свои голоса, не считая ее взрывных статей.
― Черт возьми, ты что прикалываешься? ― спросил Брейди, тряся головой.
― Брейди, ты хочешь победить. Тогда перестать фигней страдать, ― крикнула Хизер. ― Это важные выборы.
― Думаешь, я не знаю? ― крикнул он ей в ответ. ― Почему все думают, что я забыл? Я все отдавал этой кампании, и я делал это на протяжении долгого времени. Я понимаю, что на кону, ясно?
― Тогда ты избавишься от нее? ― спросил Элиот, без намека на сострадание в голосе.
Лиз казалось, будто она сидит, положив голову под гильотину, ожидая, когда лезвие соскочит вниз. Все кончено. Они оба сказали ему, что это был конец. Ничего не изменишь.
Она даже дышать не могла. Ей нужно было услышать, как он скажет это. Ей нужно было услышать его согласие, даже если это сломает ее.
― Нет, ― тихо сказал он, тщательно контролируя свой гнев.
Лиз сомневалась, что правильно расслышала его слова, биение ее сердца громко отдавалось у нее в ушах.
― Что? ― выпалили одновременно Хизер и Элиот.
― Она никуда не уйдет, ― сказал он, встречая их взгляды с высоко поднятой головой.
Лиз стояла совершенно неподвижно. Он что… Нет, она, неверное, неправильно расслышала…
Хизер закатила глаза к потолку.
― О, я тебя прошу. Ты же не собираешься рисковать всем ради нее.
― Ты иррационален, Брейди, ― сказал Элиот.
― Я, блядь, люблю ее, понял? ― не сдерживаясь, крикнул он в ответ. ― Поэтому, она никуда не уйдет… Я люблю ее.
Лиз отшатнулась от двери, через которую она подсматривала. Ее занесло в гостиную, и, тяжело дыша, она свалилась на диван. У нее закружилась голова, а ее руки дрожали.
«О, Боже! О, Боже! О, Боже!», снова и снова повторяла она в голове.
Он любил ее. Брейди любил ее. Он сказал им «нет». Прямо сейчас ей было сложно это осознать. Она просто не могла.
Он никогда не говорил ей о своих чувствах. Она даже представить не могла, что он испытывал такие чувства к ней. Ее сердце порхало, и ей казалось, она сейчас взлетит.
Что бы она ответила, если бы он признался ей? Что он скажет, когда выйдет из той комнаты? Она должна притвориться, что ничего не слышала. Он не захотел, чтобы она что-нибудь услышала. Она думала, это из-за того, что он собирался отказаться от ее, но на самом деле, это было потому, что он ее любил. Она даже в мыслях не могла спокойно произнести это слово.