Страница 23 из 30
И тогда ты наняла человека, который выкрал бы из морга труп и поместил его в гроб вместо куклы из папье-маше. Для тебя было бы просто наслаждением увидеть выражение лица твоей сестры, когда из гроба на нее уставится остекленевшим взором настоящий мертвец. К тому же не надеялась, что все это должным образом зафиксирует телекамера. Таким образом, выступление будет провалено.
— Но все вышло совсем не так, — мрачно подтвердила она. — Когда Пенни отодвинула крышку гроба, внутри оказался труп Говарда Дэвиса, а не мертвец из морга.
— Ты наняла Вестника Джона, чтобы он украл труп из морга, не так ли? — спросил я.
— Вестника Джона, — кивнула она. — Он и раньше оказывал нам кое-какие услуги. Я тебе уже говорила — наши разводы. Как только он приехал сюда, то сразу же позвонил мне, сообщив, что всегда к моим услугам. Он, мол, будет счастлив, если сможет еще раз оказаться мне полезным.
— О’кей, — обрадовался я. — Перейдем к делу. Каким же образом труп женщины подменили трупом Дэвиса?
— Не знаю, — покачала она головой.
— Не заставляй меня снова становиться с тобой грубым! — взмолился я. — Меня это начинает утомлять, Прю.
— Эл, прошу тебя, — взмолилась она с отчаянием. — Ты должен мне верить, я говорю правду! Я не знаю, как это могло произойти. И все это время меня не покидало беспокойство. Вероятно, это мог сделать только Вестник Джон, но я не осмелилась спросить его об этом.
— Почему же?
Она вздрогнула:
— Я однажды видела, когда он на кого-то по-настоящему разозлился. Кулаком без всякого усилия он пробил оконное стекло в четверть дюйма толщиной. Он совершенно не похож на других, он абсолютно лишен совести, вообще всяких человеческих чувств. У него в жизни только один интерес — деньги, только их добыванием он и занят. Я думаю, что сейчас у него столько денег, что ему их за всю жизнь не потратить, но все равно он хочет еще и еще. И он совершит за деньги все, что угодно.
— Ну конечно, — кивнул я. — Я его тоже боюсь до смерти.
Она потерла живот.
— Давай перейдем в другую комнату, Эл, мне необходимо выпить.
— Ладно, — ответил я и, бросив кирпич, пошел за ней.
Прю еле доплелась до кушетки и плюхнулась на нее.
— Ох, Эл, — дрожащим голосом произнесла она. — Может быть, ты приготовишь нам выпить? Я просто не в состоянии сделать это сама.
Я подошел к бару, приготовил выпивку, потом присел рядом с ней и подал бокал.
— Спасибо, в конце концов тупицей оказалась я. — Она слабо улыбнулась.
— Пожалуй, я верю, что ты не знаешь, как тело Дэвиса оказалось в гробу, — сказал я. — Ну а теперь вернемся к сегодняшним событиям. Ты и в самом деле хотела получить его сердце для своей коллекции?
Она содрогнулась:
— Ну конечно же нет! Только такой маньяк, как Вестник Джон, мог принять меня всерьез. Я знала, что, если предложу ему денег, он непременно сделает это. А потом я позвонила тебе, прикрыв трубку носовым платком. Ведь так всегда поступают в кино, верно?
— Именно, — согласился я. — Но для чего это тебе понадобилось? Очередная шутка?
— Эл, — голос ее звучал удивленно, — но ведь мне и в голову не пришло, что ты отправишься туда один.
Я была уверена, что ты прихватишь с собой полдюжины полицейских и вы застанете Вестника Джона на месте преступления. И засадите его за решетку.
— А чего ради тебе не терпится увидеть его за решеткой?
Она снова вздрогнула и отхлебнула скотча.
— Я ему не доверяю, — ответила она. — Наверняка это он подменил труп другим, но я не понимаю зачем. Меня это все время тревожило. Я подумала, что он попытается как-то замешать меня в это убийство. Вот потому-то я решила хоть как-то его обезвредить — пока он не успел навредить мне самой.
— Звучит довольно логично, — рассудительно заметил я. — Допивай свой коктейль.
— А что такое? Я…
— Кончай! — оборвал я ее.
Она пожала плечами, но подчинилась.
Я взял ее за локоть, заставил подняться и подтолкнул к двери.
— Эл, — она стала отчаянно вырываться, — но ведь я же сказала тебе чистую правду! Неужели ты хочешь меня арестовать, ведь я же…
— Успокойся! Мы просто идем в гости. И всего лишь спустимся на девятый этаж, у нас это отнимет не более двух минут.
— Пенни? — спросила она натянутым тоном. — А для чего мы к ней идем?
— У меня просто сегодня подходящее настроение выслушивать исповеди девушек. Поглядим, может, у нее тоже найдется что мне порассказать.
Я подвел Прю к лифтам и нажал кнопку вызова.
— Девятый, — сказал я мальчишке-лифтеру, который сразу же уставился на неглиже Прю, обрисовывающее ее груди со скульптурной четкостью. А когда он увидел мой порванный пиджак и дырки на коленях, у него от изумления отвисла челюсть. — Девятый этаж располагается как раз между восьмым и десятым, — сказал я ему. — И если ты не уберешь со своего лица это идиотское выражение и не отправишь лифт, я живо вколочу тебе зубы в глотку!
— Да, сэр, — поперхнулся мальчишка, лифт рванулся вниз и почти сразу же остановился на девятом этаже. Я вытолкнул Прю в коридор, провожаемый потрясенным взглядом лифтера. На мой стук в дверь номера Пенни никто не откликнулся, и я принялся изо всех сил колотить руками и ногами. Внезапно дверь распахнулась, да так резко, что я не успел опустить ногу, занесенную для очередного пинка.
Пенни отскочила в сторону, так что моя нога не задела ее, но я с трудом удержался в вертикальном положении, отколов какое-то немыслимое коленце, чтобы сохранить равновесие.
— Ни секунды уныния! — фыркнула за моей спиной Прю. — Великий сыщик из отдела шерифа — балетные номера по вашим заявкам!
— Очень смешно! — проворчал я и дернул ее за руку так, что она влетела в номер.
Я последовал за ней и плотно прикрыл за собой дверь. Пенни все еще стояла на пороге, удивленно уставившись на нас. Я так же пристально воззрился на нее, и, возможно, мы бы вполне поладили, не стой между нами Прю.
Пенни бросила на свою сестру-двойняшку проницательный взгляд:
— Какое совпадение, дорогая, обе мы с тобой в неглиже, но только я, в отличие от тебя, не бегаю в таком виде по отелю.
— Тебе и не следует этого делать, дорогая, — злобно улыбнулась в ответ Прю. — Иначе ты сразу же выйдешь из своей роли восточной красавицы. Надо признать, ты так успешно репетируешь, что добилась в этом значительных успехов!
Два алых пятна загорелись на щеках у Пенни.
— Я бы предложила тебе прикрыться чем-нибудь, дорогая, но ведь твоя фигура — это единственное, чем ты могла бы по-настоящему позабавить окружающих.
— Я не стану на тебя сердиться, милая, — ласково сказала Прю. — Ведь я понимаю, что в тебе говорит любовь к Джонатану. Тебе ведь до смерти хочется стать его маленькой китаяночкой, сидеть у его ног по-турецки, варить ему рис и надеяться, что, если еда подгорит, он тебя хорошенько отстегает плетью из слоновой кожи! Не беспокойся, милая, непременно отстегает!
— Ах ты, лживая… — Пенни разразилась слезами.
Она повернулась, бросилась в спальню и закрыла за собой дверь. Прю подошла к бару и деловито приготовила три бокала скотча.
— Я знаю, зачем мы здесь. Но выпить-то мы, во всяком случае, можем? — резонно заметила она.
— Разумеется, — согласился я.
Бросая в бокал лед, она искоса поглядела на меня:
— Зачем ты меня сюда привел, Эл? Приятного здесь будет мало!
— Это зависит от твоего отношения к тому, что называть приятным, — сказал я. — У меня ведь свое представление о приятном, верно?
— Ох, до чего бы мне хотелось получить тебя связанным по рукам и ногам хоть на десять минут, Эл Уиллер, — сказала она яростно, откупоривая новую бутылку скотча. — Уж тогда бы я стерла с твоей физиономии эту отвратительную ухмылочку!
Дверь спальни отворилась, и в гостиную вошла Пенни. Поверх неглиже она накинула плотный халат.
— Здесь нет Джонатана, — обратилась она ко мне с вызовом в голосе. — Если бы он был тут, вы никогда бы не осмелились так бесцеремонно врываться ко мне!