Страница 87 из 128
Продолжительно ли было это глубокое и очень опасное удаление от мест учения, нам не рассказано и мы не можем снять покрова молчания, который пал на евангельские летописи. Если на решение, к которому пришел Беф-Дин (то есть неполное собрание синедриона) в доме Каиафы, глядели как на формальный смертный приговор, то нет ничего невозможного, что эти мелочные законники исстрадались, выжидая сорок дней: не принесет ли кто свидетельства в пользу обвиняемого. Но слишком сомнительно, чтобы они стали таким образом тянуть дело, потому что эта гибель Иисуса имела вид скорее жестокого насилия, нежели законного суда.
ГЛАВА XLVIII
Иерихон и Вифания
С конической вершины Ефраима Иисус мог видеть толпы путешественников, когда они с приближением Пасхи начали спускаться в Иорданскую долину к Иерусалиму, чтобы различными обрядами успеть до начала праздника очистить себя от осквернения[535]. Настало время покидать это сокровенное место, и Он сошел на большую дорогу с намерением присоединиться к большому каравану галилейских богомольцев[536].
Оглянувшись на маленький город и пустившись в путешествие, целью которого был Иерусалим, Он весь проникся пророческой торжественностью и восторгом души, борющейся с естественной телесной скорбью, вследствие окончательного решения принести себя в жертву. Во всех Его движениях, в каждом взгляде просвечивалось какое-то небывалое еще доселе, особое величие. Это было преображение самопожертвования и, подобно преображению славы, исполнило души тех, которые видели Его, неизъяснимым изумлением и ужасом[537]. Немного в евангелиях столь поразительных картин, как это шествие Иисуса на смерть! Он проходил один со склоненной вниз головой, во всем величии скорби, по дороге в глубокой долине, а за Ним в отдалении с благоговейным почтением, страхом и надеждой, с устремленными на Него взорами, тянулась вереница апостолов, не смевших прервать Его размышлений. Но вот Он приостановился, подозвал их к Себе и в третий раз, полнее, яснее, с более поразительными и ужасающими подробностями, нежели прежде, высказал им, что Он будет предан священникам и книжникам, осужден ими, передан в руки язычников, которые истяжут Его, поругаются над Ним, и наконец теперь в первый раз открыл величайший из всех ужасов, что будет распят, но в третий день воскреснет. Однако ж сердца их были полны надежд, связанных с еврейским понятием о Мессии; они вполне преданы были мысли, что вот настанет царство Божие во всем Его блеске, что пророчества пройдут мимо них, как легкий ветер; одним словом, они не могли и не хотели понять слов Иисусовых.
Ничто так поразительно не выказывает неспособности апостолов усвоить себе мысль, которую передавал им Иисус, как принесение во время этого же путешествия, почти что вслед за словами Иисуса, высказанной совершенно некстати просьбы со стороны Саломии и двух ее сыновей. Одна из постоянных спутниц Иисуса, Саломия, со скрытным и таинственным видом подводя двух своих сыновей, Иакова и Иоанна, которые считались между верховными апостолами, подошла к Иисусу, поклонилась Ему и просила обещать им милость. Чего же желают они? — спросил Иисус. Тогда мать, говоря за пылких и горделивых сердцем детей, умоляла, чтобы они в царстве небесном сидели один по правую, другой по левую Его руку. Иисус с кротостию принял это себялюбивое заблуждение. В слепоте своей они просили себе такого места, на котором, спустя несколько дней, почувствовали бы стыд и скорбь, — очутившись между двух распятых разбойников. Воображение их преследовали двенадцать престолов; Его дума была о трех крестах. Они мечтали о земных венцах; Он говорил им о чаше горечи и о крещении в крови. Могут ли они вместе с Ним выпить эту чашу и креститься тем крещением? Теперь только, может быть, понявши несколько Его мысль, они ответили смело: можем. Тогда Он объявил им, что с ними это сбудется, но право сидеть по правую и по левую Его руку сохраняется для тех, которых удостоит Отец Небесный. «Престол, — говорит Василий Великий, — есть награда за труды, а не милость, предоставляемая гордости, — награда за праведную жизнь, а не уступка на просьбу».
Десятеро остальных апостолов, услыхавши об этом, конечно вознегодовали на тайное покушение двух братьев превосхитить особые небесные почести. Им не приходило на ум, что подобной награду должно предшествовать страдание и мученическая смерть[538]. Все это будет им открыто в свое время, а теперь Иисус, созвавши всех вместе, поучал[539], как это делывал часто, что высочайшая почесть приобретается глубочайшим смирением. Призрачное земное господство выражается подобием власти над людьми, призраком непродолжительного влияния на своих ближних, — вследствие чего оно, стараясь доказать свое владычество, налагает гнет на подвластных ему. В царстве небесном господствующий над всеми должен быть слугой других, так как сам Царь Небесный проводил свою жизнь в унизительном служении и приготовлялся отдать ее в искупление за многих.
Приступая к рассказу о последующих событиях, я считаю долгом предварительно заметить, что люди мало сведущие в Св. Писании легко могут смутиться здесь очевидным разногласием между евангелистами[540]. Евангелист Матфей говорит об исцелении двух слепых, тогда как прочие два евангелиста упоминают только об одном; в рассказе св. Матфея прибавлено, что чудо совершено, когда выходили они из Иерихона, а св. Лука ясно высказывает, что событие происходило, когда подходил Он к Иерихону. Но всякий рассудительный читатель отнесет эту разницу единственно к неточности, которая, нисколько не уменьшая достоверности события, может встретиться у евангелистов, как и у всякого другого вполне достоверного свидетеля. Существует около сорока или пятидесяти способов примирения этого разногласия, но все они хуже, чем этот самый предполагаемый недостаток. Я согласен еще допустить предположение Макнайма, что чудо совершено между двумя Йерихонами, — старой стороной Ханаанской и новой полу-Иродианской, причем один слепец исцелен при входе, другой при выходе из города: но полагаю, что если бы св. Матфей говорил о Вартиеме и его вожаке, как о двух слепых, или, если бы в течение времени какая-нибудь ничтожная неточность вкралась в первоначальный текст Евангелия св. Луки, то я не вижу причины стесняться, не вдаваясь в бесплодные выдумки, допустить такое предположение, в котором нет ничего оскорбительного, что вследствие краткости и отрывочности евангельских рассказов оказалась неточность, а если бы известны были все мелкие подробности, то уничтожилось бы и разногласие.
Приближаясь к Иерихону чрез выжженный солнцем, безлесный Гор, путешественники встретили толпы сопутствующих богомольцев, которые становились гуще и гуще. Вечером в четверг 7-го или утром в пятницу 8 — го Нисана они добрались до окрестностей Иерихона, этого знаменитого города, — города благоуханий, роз и пальм, одним словом, «Божьего рая»[541]. В настоящее время это жалкая и ничтожная арабская деревушка, но тогда был красивый и населенный город, стоящий на зеленом, цветущем оазисе, богатом медом, миррой, водой в источнике Елисеевом и других великолепных ключах. Вблизи города сидел слепец Вартимей, сын Тимея, просивший милостыни вместе с товарищем его несчастия. Услышав шум от проходившего множества народа и осведомившись, что это был Иисус из Назарета, они стали кричать: Иисус, Сын Давидов, помилуй нас! Толпа считала эти крики недостойными величества Того, Кто должен войти в Иерусалим, как Мессия своего народа, но Иисус, услышав их, был глубоко тронут, остановился и велел позвать слепцов. Тогда услужливый народ переменил тон и сказал Вартимею, который выдается в рассказе настолько более, что два других евангелиста не поминают о его товарищах: не бойся, вставай, зовет тебя. В порыве радости, сбросив с себя аббу, слепец вскочил с места и был приведен к Иисусу. Чего ты хочешь от Меня? спросил Иисус. Раввуни! — отвечал слепец, давая Ему самый почтительный, какой только знал, титул, — Раввуни, чтобы мне прозреть. Учителя, смотря по почету, назывались у евреев: Рае, Равви, Раввин и самая высокая степень Раввуни. Иди! отвечал Иисус, — вера твоя спасла тебя. Он коснулся до глаз Вартимея и его товарища, и слепцы, с возвращенным зрением, последовали за Спасителем среди радостной толпы, славя Бога.
535
Числ 9, 10. 2 Паралин. 30, 17. Iоs. Antt. XVII; 9, § 3.
536
Матф. 20, 20–28. Марк. 10, 35–45. Лук. 18, 32–34.
537
Марк. 10, 32.
538
Деян. 12, 9. Апокал. 1, 9.
539
Матф. 18, 4. 23, 11.
540
Матф. 20, 30–34. Марк. 10, 46–52. Лук. 18. 35–43.
541
Ios. В. I, 8, § 3.