К звёздам! (сборник)

— Да, верю! Да, конечно, я…

— Вперед!

Внизу загудела турбина, и они тронулись. Некоторое время они двигались — должно быть, приближались. Затем водитель нажал на тормоза. Ян вдавил ему пистолет между ног и надеялся, что дикий ужас на его лице не будет заметен стражникам внизу. Чей-то голос произнес что-то неразборчивое, и водитель вытащил сверток бумаги и кармана на двери и протянул вниз. И стал ждать. Яну виден был пот, который катился по его лицу и капал с двойного подбородка. Радио бормотало в ухе. Обычные команды. Тревоги нет. Он не шевелил пистолетом.

Бумаги вернули, и водитель, выронив их на пол, завел двигатель и погнал грузовик вперед. Они ехали не меньше минуты, а потом в ушах у Яна зазвучал громкий голос, перекрывая все остальные голоса:

— Тревога! Убит офицер, младший лейтенант. Исчезла его форма. Всем патрулям, всем подразделениям, связаться со своими командирами. Все ворота немедленно закрыть.

Они лишь чуть-чуть опоздали.

6

Грузовик был уже не виден из ворот, но все еще шел по главной дороге, минуя темные и пустые складские участки, освещенные только уличными фонарями.

— Сверни у следующего угла, — приказал Ян. Существовала немалая надежда, что преследователи находятся рядом. — И еще раз возле угла. Стоп.

Зашипели воздушные тормоза, и грузовик, задрожав, остановился. Они находились на задней улочке, в сотне метров от ближайшего фонаря. Идеально.

— Сколько времени? — спросил Ян.

Водитель помедлил, потом взглянул на часы.

— Три… утра… — Он запнулся.

— Я тебя не трону. Не бойся, — он пытался успокоить перепуганного мужчину, но все еще не опустил оружия. — Когда рассветает?

— Около шести.

— Выходит, три часа темноты. Не очень много времени. Но это все, что у него было. Следующий, более важный вопрос:

— Где мы?

— Динкстаун. Тут только склады. Никто не живет.

— Я не о том. Та база, как она называется?

Мужчина разинул рот, глядя на Яна, как на безумного, но все же ответил:

— Мохавская, ваша честь. Космический Центр. В Мохавской пустыне…

— Этого достаточно, — Ян решил сделать следующий шаг. Это было опасно, но он нуждался в транспорте. Впрочем, сейчас все было опасно.

— Снимай одежду.

— Прошу вас, не надо, я не хочу умирать…

— Перестань! Я сказал, что ты не пострадаешь. Как тебя зовут?

— Миллард, ваша честь. Эдди Миллард.

— Вот что я собираюсь сделать, Эдди. Я собираюсь забрать твою одежду и грузовик, а тебя самого связать. Я не стану тебя калечить. Когда тебя найдут, или ты сам освободишься, можешь рассказать им все, что случилось. Неприятности тебе не грозят…

— Нет! У меня уже неприятности. — В его голосе были как отчаяние, так и гнев. — Могу даже умереть. Потеряю работу, самую последнюю. Лишусь средств к существованию. И в полиции будут допрашивать. Может быть, лучше умереть!

Последние слова он истерически выкрикнул и вцепился в сидевшего рядом с ним Яна. Он был очень силен. У Яна не было другого выхода. Пистолет угодил водителю в лоб, затем еще раз, потому что тот не прекратил сопротивление. Эдди Миллард глубоко вздохнул и обмяк, потеряв сознание. То, что он сказал, было правдой. Ян понял это, срывая с него одежду. Еще одна жертва. А разве мы все не жертвы? Но думать о подобных вещах сейчас было не время.

Вытащив тяжелого человека из кабины, уложив его, насколько возможно хорошо, на дорогу, Ян вдруг стал дрожать. Случилось слишком многое и слишком быстро. Он убил слишком много людей. Это жестокая галактика, и он превращается в одного из жестоких ее обитателей. Нет! Этому не бывать. Цели никогда не оправдывают средства — но ведь ему приходится драться в одиночку, защищаться. С того времени, когда он боготворил здесь, на Земле, свою комфортабельное положение, он уже не имел возможности свернуть с пути. Когда он обнаружил, что является одним из узников полицейского государства, он принял решение. Сам он при этом многое потерял. Но ведь были и другие, которые верили в то же, что и он — и результатом стало восстание во всей галактике. Сейчас шла война, и он был солдатом. Теперь все стало на свои места. Взаимные упреки отложим до победы. И революция победит, должна победить. На другое пророчество он не отваживался.

Одежда Эдди Милларда воняла застарелым потом; она была так велика, словно он завернулся в палатку. Но ей предстояло принести пользу. Кепи скрыло его обритую голову. Но не было и мысли о том, чтобы переодеть водителя в краденую форму. Достаточно ему будет грязного белья. За сиденьем нашлась изолированная проволока, и он стянул ее руки бесчувственного водителя. Этого будет вполне достаточно. Все равно в скором времени предстоит бросить грузовик. Бежать, в любом случае, только бежать.

Он повернул ключ, двигатель ожил, и грузовик медленно двинулся по узкой улице. Ян одел похищенный офицерский шлем. Никак иначе нельзя было слушать военное радио — но через несколько минут обнаружил, что это пустая трата времени. Слышались лишь несколько дальних сигналов, да и те вскоре стихли. Военные знали, что он выкрал радио, поэтому компьютер связи сменил все частоты, чтобы не дать ему возможность подслушивать команды. Он бросил шлем на пол и надавил на акселератор, замедляя ход лишь в тех случаях, когда впереди показывались участки главной дороги. При его приближении компьютер управления транспортом менял цвет указателей на зеленый, позволяя ему сливаться со спорадическим транспортом. В основном это были такие же, как у него, большие грузовики. Впереди были железнодорожные знаки — 395 до Лос-Анжелеса, но он повернул направо от въезда на магистраль. У него не было шанса пройти полицейский контроль в прилежащем районе.

Лампы становились ярче, и впереди появился внушительный светофор, так что ему пришлось ехать медленнее. Хорошо. Заправочный участок, рядом стоянка, рядом известного сорта ночной ресторан. Он медленно завернул, миновал группу автомобилей и направился к темневшему впереди зданию. Это был гараж. Он был закрыт, и грузовик можно было лишь поставить рядом. Что ж, по крайней мере, какое-то время он будет здесь в укрытии. Если повезет немного, пройдет несколько часов, прежде чем машину найдут. Что дальше?

Надо двигаться. У него было удостоверение Эдди Милларда, но оно годилось лишь для случайных проверок. И кошелек с какими-то деньгами. Банкноты и горсть мелочи. Он положил его в карман, одернув одежду, чтобы выглядеть не слишком бесформенным. Если пролы здесь чем-то похожи на британских, то вряд ли его внешность будет заметна. Но как быть с офицерской формой? Бесполезна. После тревоги от нее никакого толку. А пистолет и запасные обоймы? Нет, с ними он не расстанется. Он порылся под и за сидением и наконец обнаружил жесткий мешок. Он уложил в него оружие и боеприпасы; затем спрятал форму и шлем под сиденье. С пистолетом под мышкой вылез, запер кабину и спустился. Затем швырнул ключи через забор. Еще что-то сделать уже невозможно. Он глубоко вздохнул и медленно побрел вперед в теплом ночном воздухе, к огням ресторана.

Ян стоял под покровом тьмы, колеблясь, решаясь на следующий шаг. Он устал и хотел пить… Нет, не устал, он был совершенно вымотан, это стало совершенно ясно, стоило лишь подумать об этом. С той минуты, когда он открыл дверь камеры, он бежал и почти все время он находился в смертельной опасности. Адреналин поддерживал его на ногах и маскировал нарастающую усталость. Теперь он почувствовал ее, оступился от нахлынувшей слабости и шатнулся вперед, чтобы привалиться к стене ресторана. Его глаза оказались на одном уровне с подоконником, и он мог заглянуть в окно. Большая комната, кабины и столы, стойка и возле нее двое мужчин, больше — нигде никого. Ну что ж, испытать шанс, войти? Рискованно, но ведь все на свете рискованно. Что-нибудь съесть, посидеть несколько минут, собраться с мыслями. Это необходимо. Усталость сделала его фаталистом. В конце концов его схватят — так пусть хоть это случится на полный желудок. Оттолкнувшись от стены, он подошел к ступенькам входа, поднялся и вошел в здание.