К звёздам! (сборник)

24

В чистом синем небе спускались два больших космических корабля. Не было ни управления посадкой с Земли, ни контакта с управлением Космического центра, поэтому ничто не вело их к посадочным шахтам. Они нацеливались прямиком на бетонные полосы взлетного поля. Корабли опускались на струях пламени при пятикратной перегрузке. Притянутые к койкам 80-килограммовые мужчины, которые сейчас весили по 400 килограммов, боролись за возможность вздохнуть. Экипаж и солдаты ждали. Как только металлические ноги коснулись земли, двигатели были вырублены. Они сели. Бетон не выдерживая такой тяжести, раскрошился и вдавился в землю под их весом, но компьютеры мгновенно скомпенсировали разницу, и корабли выпрямились.

Как только замолкли двигатели, из наружных отсеков "Даннеброга" выскочили камеры, и окружающая обстановка появилась на каждом экране. Десантный транспорт, стоя в клубах дыма, внезапно изменил форму — весь его груз вырвался наружу через люки и двери в один миг. Выскочили и встали на место пандусы, грохотали из открытых портов складные трапы. Началась атака. Легкие танки скатывались по пандусам в дым, а солдаты горохом ссыпались по лестницам. Хотя противник себя не обнаруживал, атакующие старались по возможности рассеяться быстрее, бегом направляясь к зданиям на краю поля.

Адмирал Скугаард вслушивался в командную частоту. Он довольно кивнул, затем нагнулся и выключил радио.

— Высадка прошла благополучно, — сказал он. — Установлен контакт с израильтянами, и они получили поддержку для подавления последних очагов сопротивления. Мы свое дело сделали.

Ян смотрел, как солдаты обтекают здания, пока они вообще не исчезли из виду; тем времен мысли его все кружились и отказывались успокоиться. Неужели это завершение? Неужели война кончилась, или же Земля будет продолжать сопротивляться? Защитникам в таком случае не позавидуешь: их сомнет, раздавят. Но база будет уничтожена. Достаточная ли это цена за предотвращение бедствия?

— Бери, — сказал Скугаард, протягивая стакан Яну. — Выпьем. За нынешний успех и за скорую победу.

Стакан был наполнен не водой, а водкой, и адмирал выпил ее с удовольствием, причмокнув губами. Ян сделал большой глоток, его оказалось более, чем достаточно.

— Хорошо. Выйдем через люк двигательного отсека.

Когда они вышли, перед ними затормозила боевая машина, на ее боку была заметна земная эмблема, хотя и трудноразличимая из-за зловещих пулевых отверстий. Водитель-израильтянин распахнул перед ними дверь. Это была девушка.

— Вас ждут в штаб-квартире, — сказала она, и, как только они оказались в машине, та развернулась и помчалась вперед. Подскочив на обломках, они проехали через дыру в ограждении и оказались на улице. Дымящиеся развалины свидетельствовали и прошедшей здесь страшной битве; встречались и скрюченные трупы. Они понесли потери, особенно тяжелые — возле здания управления, которое было главной целью. Полевой штаб разместился на первом этаже. Они прошли в здание сквозь зияющее отверстие в стене. Генерал Блонштейн что-то говорил в переговорное устройство, но выронил трубку, когда они вошли, и поспешил навстречу.

— Здесь мы победили, — сказал он. — Последние защитники только что разоружены. Но сюда движутся две колонны техники и полк парашютистов. Надеемся остановить их до прибытия. Переговоры идут полным ходом, и все проблемы, похоже, разрешены. — Он указал на примыкающий стол, за которым сидел человек и говорил в трубку. Даже со спины оказалось легко узнать Сергуда-Смита. Он отсоединился и повернулся к ним лицом.

— Рад вашему возвращению, Ян и адмирал. Как видите, все идет согласно плану. — На его лице были подтеки крови, и одежда его тоже пропиталась кровью.

— Ты ранен, — сказал Ян.

— Не надо слишком обнадеживаться, Ян, — сказал Сергуд-Смит. Уголок его рта слегка приподнялся. — Кровь не моя, она принадлежит помощнику, ныне покойному, который пытался вмешаться в мои планы. Огюст Бланк, директор — я должен поправиться — бывший директор — этого центра. Он передавал защитникам мои приказы в измененном виде.

— Корабли, которые нас ждали? — спросил адмирал.

— Именно. Хотя я не могу винить его за это, поскольку сам все приказы отдавал от его имени. Он понял в последний момент, в чем дело, и решил не противиться мне, а просто изменял приказы. Это и послужило причиной затруднений.

— Для тебя, — сказал Ян сдавленным от гнева голосом. — Ведь мы должны были умереть.

— Но ведь вы не умерли, Ян, не так ли? В конце концов, все оказалось не так уж серьезно. Бедняга Огюст оказался настолько глуп, что открылся и выложил мне в лицо, что натворил. Убрав, конечно, перед этим мой пистолет. Похоже, у каждого в наши дни есть оружие. Я попытался забрать у него пистолет, но должен был делать это медленно, чтобы его не встревожить. — Сергуд-Смит опустил глаза на окровавленный костюм и поморщился. — Он был весьма удивлен, когда мой пистолет взорвался. Меня слегка контузило. Но для него это кончилось намного хуже. Я был уверен, что он попытается лично арестовать меня, и подготовил пистолет. Он был очень глуп.

— Мистер Сергуд-Смит представил нам зал управления в целости и сохранности, — сказал генерал Блонштейн. — Он отправил ракеты, уничтожившие атаковавшие вас корабли. Сейчас он ведет переговоры о капитуляции. Не может быть никаких сомнений, что он на нашей стороне.

Ян заметил прислоненный к стене автомат. Он отвернулся, и, никем не замеченный, медленно подошел к нему. Только когда он поднял оружие и направил его на Сергуда-Смита, все поняли, что он намерен сделать.

— Отойдите от него, — сказал Ян. — Я уложу любого, кто встанет рядом, лишь бы быть уверенным, что он мертв.

Мушка прошла вперед и назад по узкой дуге. В зале внезапно стало тихо. Повсюду находилось оружие, но никто не ожидал этого, никто не был готов. Все оставались недвижимы.

— Опусти, Ян, — сказал Скугаард. — Этот человек с нами. Ты что, не понимаешь, что он совершил?

— Я очень хорошо понимаю не только это, но и все остальное, что он совершил. Он лжец и убийца, и он должен быть наказан. Мы никогда не узнаем, зачем он это сделал, но это и неважно. Когда он умрет, мы будем в безопасности.

Кто-то пошевелился, вышел вперед, и Ян перевел на него ствол автомата. Это оказалась Двора.

— Ян, прошу тебя, — сказала она. — Он на нашей стороне. Он нам нужен…

— Нет, не нужен. Я уверен, что он вновь хочет выйти наверх. Герой революции! Все, что он делает, он делает ради собственной выгоды. Что ему мы и наша революция, он играет только сам за себя. Остановить его можно только одним способом.

— Меня ты тоже расстреляешь? — спросила Двора, вставая перед ним.

— Если придется, — сказал он медленно. — Отойди.

Она не сдвинулась, и его палец плотно лег на крючок.

— Не будь дураком, — сказал адмирал Скугаард. — Ты сам умрешь, если его застрелишь. Разве это необходимо?

— Да, Я знаю, что затеял. Я не хочу, чтобы этого случилось.

Сергуд-Смит вышел вперед и отодвинул Двору в сторону. Затем подошел и встал перед мушкой.

— Ладно, Ян, пришел твой шанс. Убей меня, и хватит с этим. Никого из мертвых этим не вернуть, но сам ты будешь счастлив. Так что давай. Потому что, если я буду жить, я смогу придти к власти в твоем славном новом мире, могу даже победить на первых ваших демократических выборах. Это было бы смешно, не права ли? Сергуд-Смит, враг народа — спаситель, избранник свободной воли народа. Так что стреляй. Ты не настолько веришь в будущую свободу, чтобы позволить жить кому-нибудь вроде меня. И ты, столько сделавший для прекращения убийств, будешь первым убийцей в новой республике. А то и первым, кто будет судим и приговорен новым законом.

В голосе его была ирония, но он не улыбался, когда говорил. Если бы он улыбнулся, Ян обязательно нажал бы на спуск. Но не нажал. Если бы было достаточно слабого касания, легкого давления, чтобы покончить с проблемой Сергуда-Смита навсегда! Но такие проблемы никогда не решались просто.