Страница 102 из 130
Словно шепот по ржи летним днем пробежал...
- Э, да мне пора выводить лошадей, - сказал Нильс и заторопился. Потом на прощанье обвел рукой поля и добавил:
- Ну и урожай будет если уберемся в срок!
Итак, Гринхусена поставили на полевые работы, а я принялся малярничать. Сперва я загрунтовал олифой ригу и те постройки, которые собирался выкрасить в красный цвет, потом - флагшток и беседку в кустах си рени. Господский дом я оставил напоследок. Дом был вы строен в старинном добром стиле сельских усадеб с тя желыми, солидными, стропилами и коринфским медаль оном над парадными дверьми. Сейчас он был желтого цвета, и капитан снова купил желтую краску, но я решил на свой страх и риск вернуть ту желтую краску поставщику и затребовать вместо нее какую-нибудь дру гую. На мой вкус я бы выкрасил дом в темно-серый цвет; а рамы, переплеты и двери сделал бы белыми. Впрочем, пусть уж решает капитан.
Хотя люди здесь держались приветливо, как только могли, хотя стряпуха правила кротко и неназойливо, а у Рагнхильд все так же блестели глаза, мы чувствовали отсутствие хозяев. Только добряк Гринхусен ни чего не чувствовал. Ему дали работу, его хорошо корми ли, и он в несколько дней сделался довольный и толстый. Одно лишь портило ему настроение - он боялся, как бы капитан не выставил его, когда вернется.
Но Гринхусена не выставили.
IX
Капитан вернулся.
Я грунтовал ригу по второму разу, но когда услышал его голос, слез с лестницы. Он поздравил меня с возвра щением.
- Ты почему без денег уехал? - спросил он. - С чего это ты вздумал? - И, как мне показалось, глянул на меня с подозрением.
Я коротко и спокойно объяснил, что у меня и в мыслях не было благотворить господину капитану. А деньги здесь целей будут.
Тут взгляд его просветлел, и он сказал:
- Да, да, конечно. Хорошо, что ты приехал. Флаг шток белым покрасим, верно?
Я не рискнул сразу перечислить все, что я задумал выкрасить в белый цвет, и ответил так:
- Белым. Я уже заказал белую краску.
- Уже? Вот и молодец. Ты с товарищем приехал, как мне доложили?
- Да. Не знаю только, что вы на это скажете, гос подин капитан.
- Пусть остается. Ведь Нильс уже приставил его к работе. Ваш брат все равно распорядится по-своему, - пошутил он. - Ты на сплаве работал?
- На сплаве.
- Ну, для тебя это вряд ли подходящее занятие.
Но тут он, должно быть, решил, что лучше ему не выспрашивать, как мне работалось у инженера, и круто переменил разговор.
- Когда ты возьмешься за дом?
- После обеда. Сперва нужно соскрести старую краску.
- Так, так. И вбей несколько гвоздей, где увидишь, что обшивка отстала. А в поле ты уже был?
- Был.
- Там все в порядке. Вы на славу поработали вес ной. Теперь не помешал бы хороший дождик, особенно тем полям, что на взгорке.
- Мы с Гринхусеном проходили через такие места, где дождь гораздо нужней. Здесь хоть и взгорки, а под почва-то глинистая.
- Твоя правда. Кстати, откуда ты это знаешь?
- Да так, весной присмотрелся, - ответил я. - И копнул кой-где. Мне подумалось, что господин капи тан рано или поздно захочет устроить водопровод у себя в усадьбе, вот я и посмотрел, где есть вода.
- Водопровод? Да, верно, я и сам об этом подумы вал, вот только... Я еще несколько лет назад об этом думал... Но нельзя же все сразу. И обстоятельства были всякие... А нынче осенью мне деньги на другое пона добятся.
На мгновение между бровями у него легла склад ка, он опустил глаза и задумался.
- Ба, да ежели вырубить тысячу дюжин, я не толь ко водопровод сделаю, но может, и еще что в придачу, - вдруг сказал он. - Так ты говоришь, водопровод? Уж тогда и в дом, и во все надворные постройки, целую сеть, верно?
- Взрывать грунт вам не придется.
- Ты думаешь? Ну, посмотрим, посмотрим. Да, так про что я говорил: тебе в городе, должно быть, понра вилось? Городок-то сам небольшой, но жителей в нем по рядочно. И приезжие бывают.
«Да, - подумал я, - ему известно, кто приехал этим летом к инженеру Лассену». Я ответил сущую правду - что лично мне в городе совсем не понравилось.
- Совсем нет? Н-да.
Так, будто слова мои дали ему серьезный повод для размышлений, капитан уставился взглядом в одну точку, что-то насвистывая себе под нос. Потом он ушел.
Капитан явно вернулся в хорошем настроении, он даже стал общительней, чем раньше. Уходя, он не забыл кивнуть мне. Теперь я снова узнавал его, энергичного и собранного, рачительного хозяина, трезвого как стеклышко. У меня у самого настроение стало лучше. Нет, теперь он не казался отпетым гулякой, правда, он раскрыл на время двери своего дома для разгула и безу мия, но первое же серьезное испытание положило этому конец. Ведь и весло в воде кажется надломленным, а на самом деле оно целехонько.
Начались дожди, малярные работы пришлось на время бросить. Нильсу посчастливилось еще до дождей убрать скошенное сено под крышу, теперь все мужчины и все женщины из усадьбы встали на картошку.
Капитан тем временем сидел дома, один, порой он открывал со скуки рояль фру и пробегал пальцами по клавишам, иногда наведывался к нам в поля, даже без зонтика, и промокал насквозь.
- Эх, и хороша погодка для почвы! - говорил он. Или: - Такой дождь к урожаю! - А потом он возвращался домой, к себе и к своему одиночеству.
Нильс говорил: «Нам гораздо лучше, чем ему».
С картофелем мы покончили, взялись за турнепс. А когда мы и с турнепсом разделались, дождь начал утихать. Погодка как на заказ, урожайная. Мы оба, Нильс и я, так радовались, будто Эвребё принадлежало нам.
Теперь все силы были брошены на сенокос. Девушки шли за машинами и расстилали скошенную траву, а Гринхусен подчищал косой там, куда машина не могла добраться. Я же красил в темно-серый цвет господский дом.
Подошел капитан и спросил:
- Это что за краска?
Что тут было отвечать?! Я и струхнул немного, а главное - очень уж боялся, что капитан категорически запретит мне красить дом в серый цвет. Вот я и сказал:
- Да просто так - сам не знаю, - мы таким цветом всегда грунтуем...
Капитан больше ничего не спросил, а я получил, по крайней мере, отсрочку.
Выкрасив дом в серый цвет, а двери и оконные переплеты в белый, я перешел к беседке и сделал ее точ но так же. Но цвет получился премерзкий, старая желтая краска проступала из-под серой, и стены вышли какие-то бурые. Флагшток я снял и выкрасил белой краской. Потом я снова поступил под начало к Нильсу и поработал несколько дней на сушке сена. Тем време нем настал август.