Страница 96 из 177
Если мы исследуем другие европейские страны, то обнаружим схожую эволюцию. Доля верхней центили в течение последних 30 лет увеличилась примерно на два-три пункта национального дохода как в Северной, так и в Южной Европе. В Дании, как и в других североевропейских странах, уровень высоких доходов ниже, однако и здесь повышение было похожим: верхняя центиль получала чуть более 5 % датского национального дохода в 1980-е годы, а в 2000-2010-е годы ее доля приблизилась к 7 %. В Италии и Испании цифры очень близки к показателям Франции: в этих странах доля верхней центили за тот же период возросла приблизительно с 7 до 9 % национального дохода, т. е. примерно на два пункта национального дохода (см. график 9.4). В данном конкретном отношение Европейский континент достиг почти полного единства, за исключением Великобритании, чей путь ближе к североамериканскому[302].
Нужно внести ясность: повышение в размере двух-трех пунктов национального дохода, наблюдавшееся в Японии и во всех странах континентальной Европы, также свидетельствует о значительном увеличении неравенства в доходах. Это повышение по определению означает, что 1 % самых высоких доходов рос заметно быстрее, чем средний доход (и даже намного быстрее, ведь доля верхней децили увеличилась на 30 % и даже больше в некоторых странах, где она стартовала с более низкой точки): это поражает воображение людей, которые наблюдают эту эволюцию своими глазами и каждый день слышат по радио и читают в газетах о головокружительном росте зарплат топ-менеджеров. Это особенно поражает в экономических условиях 1990-2010-х годов, когда средний доход практически не менялся или по крайней мере рос намного более медленными темпами, чем в прошлом.
График 9.4
Неравенство в доходах: Северная и Южная Европа в 1910–2010 годах.
ордината: Доля верхней центили в национальном доходе.
Примечание. По сравнению с англосаксонскими странами доля верхней децили начиная с 1970-х годов выросла незначительно как в Северной, так и в Южной Европе.
Источники: piketty.pse.ens.fr/capital21с.
Мир верхней тысячной. Следует также отметить, что чем выше мы поднимаемся в иерархии доходов, тем больше впечатляет повышение доходов. Даже если оно в конечном итоге затрагивает ограниченное количество людей, оно не может не бросаться в глаза, а значит, вопрос о его обосновании встает сам собой. Если мы изучим эволюцию доли верхней тысячной части — 0,1 % самых богатых — в национальном доходе англосаксонских стран, с одной стороны (см. график 9.5), и стран континентальной Европы и Японии — с другой (см. график 9.6), то мы, конечно, обнаружим существенные различия: в Соединенных Штатах в последние десятилетия доля верхней тысячной части выросла с 2 до 10 % национального дохода, что является беспрецедентным ростом[303], однако мы также увидим, что увеличение было очень существенным во всех странах. Во Франции и в Японии доля верхней тысячной доли увеличилась с 1,5 % национального дохода в начале 1980-х годов до примерно 2,5 % в начале 2010-х годов, т. е. почти удвоилась; в Швеции за то же время этот показатель вырос с менее чем 1 % до более чем 2 % национального дохода.
График 9.5
Верхняя тысячная часть в англосаксонских странах в 1910–2010 годах.
ордината: Доля верхней тысячной части в национальном доходе.
Примечание. Начиная с 1970-х годов доля верхней тысячной (0,1 % самых богатых) в национальном доходе сильно увеличилась во всех англосаксонских странах.
Источники: piketty.pse.ens.fr/capital21c.
Чтобы дать представление о масштабах, напомним, что если на 0,1 % населения приходится 2 % национального дохода, то это по определению означает, что каждый представитель этой группы в среднем располагает доходом, в 20 раз превышающим средний показатель для данной страны (т. е. 600 тысяч евро, если средний доход на взрослого жителя составляет 30 тысяч евро); доля, равная 10 %, означает, что каждый представитель данной группы получает доход, в 100 раз больший, чем средний уровень (т. е. три миллиона евро при среднем доходе в 30 тысяч евро[304]). Напомним также, что группа 0,1 % самых богатых насчитывает 50 тысяч человек в стране, где взрослое население достигает 50 миллионов (как во Франции в начале 2010-х годов). Таким образом, речь идет об очень небольшой группе (в 10 раз меньшей, чем группа «1 %»), которая тем не менее занимает весьма значительное место в социальном и политическом пейзаже страны[305]. Центральный факт заключается в том, что во всех богатых странах, в том числе в странах континентальной Европы и в Японии, в течение 1990-2010-х годов покупательная способность этой группы резко возросла, в то время как средняя покупательная способность практически не менялась.
Графин 9.6
Верхняя тысячная часть в странах континентальной Европы и в Японии в 1910–2010 годах.
ордината: Доля верхней тысячной части в национальном доходе.
Примечание. По сравнению с англосаксонскими странами доля верхней тысячной части в континентальной Европе и Японии начиная с 1970-х годов выросла незначительно.
Источники: pikelty.pse.ens.fr/capital21 с.
Тем не менее на сегодняшний день в континентальной Европе и в Японии феномен взрывного роста очень высоких доходов по-прежнему имеет ограниченные масштабы с макроэкономической точки зрения: повышение очень высоких доходов, конечно, производит впечатление, однако пока что оно затронуло слишком мало людей для того, чтобы его последствия были столь же значительными, как в Соединенных Штатах. Если точнее, то перетекание средств в пользу группы «1 %» составило два-три пункта национального дохода в континентальной Европе и в Японии и 10–15 пунктов в Соединенных Штатах, т. е. в пять-семь раз больше[306].
Разницу между географическими зонами проще всего выразить следующим образом: в 2000-2010-е годы в Соединенных Штатах неравенство в доходах достигло рекордного уровня, наблюдавшегося в 1900-1910-е годы (хотя и в иной форме: по сравнению с прошлым роль высоких трудовых доходов увеличилась, а доля высоких доходов с капитала сократилась). В Великобритании и в Канаде оно движется в том же направлении, а в континентальной Европе и в Японии неравенство в доходах в наши дни по-прежнему намного ниже, чем в начале XX века, и на самом деле лишь немного изменилось с 1945 года, если рассматривать его в очень долгосрочной перспективе. Сравнение графиков 9.2 и 9.3 в этом отношении особенно показательно.
Это, разумеется, не означает, что процессами, наблюдавшимися в последние десятилетия в Европе и в Японии, можно пренебречь. Совсем напротив: в некоторых аспектах они очень похожи на эволюцию Соединенных Штатов, хотя и запаздывают на одно-два десятилетия, и не стоит ждать, пока эти процессы примут масштабы, сравнимые с тем, что происходит в США, чтобы начать беспокоиться по этому поводу.
Однако факт заключается в том, что в настоящее время эта эволюция выражена намного слабее в континентальной Европе и в Японии, чем в Соединенных Штатах (и в меньшей степени, чем в других англосаксонских странах). Это может прояснить механизмы, определяющие данный процесс.
Разница между различными частями богатого мира тем более поразительна, что технологические изменения были более или менее одинаковыми повсюду: информационные технологии успешно развиваются как в Японии, Германии, Франции, Швеции и Дании, так и в Соединенных Штатах, Великобритании или Канаде. Более того, экономический рост — а точнее, рост производства на душу населения, т. е. рост производительности, — был одинаковым во всех частях богатого мира: разница составляла десятые доли процента, как мы видели в предыдущих главах[307]. В этих условиях столь значительное расхождение в эволюции распределения доходов нуждается в объяснении, которое не способна дать теория предельной производительности, технологии и образования.
302
Эволюция всех остальных европейских стран, учтенных в WTID, особенно Голландии, Швейцарии, Норвегии, Финляндии и Португалии, сопоставима с той, что наблюдалась в других странах континентальной Европы. Стоит отметить, что данные, касающиеся Южной Европы, относительно полны: для Испании они начинаются с 1933 года, когда был введен подоходный налог, однако затем их учет неоднократно прерывался: в Италии подоходный налог был введен в 1923 году, однако полная обработка данных имеется лишь с 1974 года. См. техническое приложение.
303
В Соединенных Штатах доля верхней тысячной достигла 8 % в течение 2000-2010-х годов, если исключить прирост капитала, и превысила 12 %. если его учесть. См. техническое приложение.
304
Таким образом, доход группы «0,1 %» во Франции или в Японии, прежде превышавший средний доход в 15 раз, теперь стал превышать его в 25 раз (т. е. вырос с 450 до 750 тысяч евро при среднем доходе в 30 тысяч), тогда как в США доход группы «0,1 %», превышавший средний в 20 раз. теперь стал больше в 100 раз (т. е. увеличился с 600 тысяч до трех миллионов евро при все том же среднем доходе, равном 30 тысячам). Эти масштабы приблизительны, однако позволяют лучше отразить данный феномен и связать его с вознаграждениями, о которых часто говорят СМИ.
305
На уровне группы «1 %», взятой в целом, средний доход, разумеется, заметно ниже: если на 1 % самых богатых приходится 10 % национального дохода, то это означает, что их средний доход в 10 раз больше, чем средний доход в целом (а если на них приходится 20 %, то это означает, что он в 20 раз выше). Коэффициент Парето (к которому мы вернемся в десятой главе) позволяет связать доли верхней децили, центили и тысячной части: в странах с низким уровнем неравенства (например, в Швеции в 1970-е годы) представители группы «0,1 %» в среднем лишь в два раза богаче, чем те. кто входят в группу «1 %», в результате чего доля верхней тысячной части в общем доходе составляет лишь пятую часть от доли верхней центили; в странах с высоким уровнем неравенства (например. в США в 2000-2010-е годы) они богаче в четыре-пять раз, вследствие чего на долю верхней тысячной части приходится 40–50 % от доли верхней центили.
306
В зависимости от того, учитываем мы прирост капитала или нет. Подробные данные см. в техническом приложении.
307
См. прежде всего пятую главу, таблицу 5.1.