Страница 81 из 149
Бессчетное количество часов она беспокоилась за выступление Каса на арене... и
воспроизводила в своем сознании три интерлюдии с Дакийским.
Но затем, опасаясь недовольства патронессы, потому что сроки поджимали, она
собрала силу воли в кулак и теперь много что могла показать, благодаря своим усилиям.
Она нарисовала схему каждой движущейся части и сделала для каждой отдельный
шаблон, продвигаясь ближе к этапу изготовления. Так какие материалы ей использовать?
Она подумала о своей великой и могущественной опекунше, с ее огненно-рыжими
волосами. Розовое золото. Конечно.
Взяв алмазный напильник, она начала сглаживать край последней пресс-формы. В
этом сложном и состоящем из множества частей проекте, именно эта деталь должна быть
точной, идеально точной.
Она могла попросить о продлении
срока сдачи, но
творчество
помогало
ей
отвлекаться от затянувшегося турнира.
Ночь за
ночью она вздрагивала
с каждым ударом,
который
принимал
Кас, и
расслаблялась после каждого выигранного им боя; она ерзала, когда Гурлав ловко
уворачивался от противников без единой царапины.
Ночь за ночью, она удивлялась, почему вампир не делает попыток заговорить с ней
после того, как удовлетворил ее в тумане.
Он появлялся, убивал расчетливо и эффектно, затем исчезал.
В его поединке против оставшегося из Аджатаров он прошел сквозь огонь, его
силуэт сиял, - без паники, только на чистой воле он убил его, снеся одну голову, затем
вторую.
Против
крылатого
демона
он
продемонстрировал
столь
же мало
эмоций.
С
невыразительным
лицом
и
бесстрастными
зелеными
глазами
Дакийский обрубил
существу крылья, а затем снял его голову без особых усилий.
Большинство Абанддонцев считали, что он обращенный человек,
Воздерживающийся.
Некоторые
из них заявляли,
что
он
должен
быть старейшим
Воздерживающимся, из всех когда-либо обращенных, учитывая его силу и его контроль
над перемещением.
Большинство считало его жутко холодным.
Если бы ей давали золотой слиток каждый раз, когда Кас бормотал:
— У этого ублюдка лед в венах...
Но Беттина трепетала, наблюдая за его сражениями. Она разбиралась в
механической точности, поэтому могла оценить его смелый, но и методичный стиль.
Машина для убийств.
Но она также видела его таким, каким никто другой не видел - его мрачное лицо
освещенное гордостью, его глаза сияющими...
И если она могла отрицать, что скучала по нему, то не могла отрицать жажду своего тела по тому, что он ему давал.
Только одно между ними оставалось неизменным. После каждого сражения он
кланялся ей в знак подтверждения, затем выпрямлялся и бросал на нее проницательный
взгляд.
Вспоминая, как менялся цвет его радужки, когда он смотрел на еѐ... цвет зеленых
лесов заменяла черная мгла... она дрожала даже сейчас.
Она могла представить, что его взгляд говорит: «Я сражаюсь за тебя. Скоро ты
будешь моей».
Это заставляло ее чувствовать себя самой желанной женщиной в мире.
Остальные начали замечать, как он смотрит на нее, его прозвали Одержимым
принцем. Беттина из Абаддона - предмет одержимости?
Она даже не смела мечтать о таком прежде.
Кроме того, если он одержим, тогда почему не пытается связаться с ней снова?
Салем заметил, что он никогда не находится в своем шатре днем. Так куда девается
вампир, если ему запрещено возвращаться Дакию?
Она заметила, что его одежда часто была в беспорядке, как будто он перемещался
на арену непосредственно из другого боя. У него были то забрызганные грязью брюки,
то разорванная рубашка. Однажды у него на сапогах она заметила снег, а на рукаве
малиновые брызги крови.
Что это? Разве у него был не полный рабочий день или еще что – нибудь в этом
роде?
Может быть, он просто устал от преследования. Она вспоминала его прощальные
слова постоянно.
Будь осторожна, чтобы не потерять мужчину, который желает только тебя...
Мысль о его потере, накрывала ее волной печали. Что не имело смысла. Ведь если
она любила одного мужчину, то, как могла чувствовать такое по отношению к другому?
Правда, отношения между ней и Касом были натянуты. Чем больше он старался
вести себя как лучший бойфренд, тем, казалось, большая пропасть разверзалась между
ними
Всякий раз, когда он оставался на бесконечные банкеты с ней, вместо того, чтобы
убегать со своими шумными друзьями, то представлял собой иллюстрацию
внимательности. Пока неизбежно не начинал с тоской скользить взглядом к выходу или
полногрудая служанка не отвлекала его внимания.
Затем он принимал виноватый вид, как будто внутренне ругая
себя. Который
заставлял ее чувствовать себя виноватой за то, что втянула его в это. Будет ли он всегда
смотреть на других женщин, интересуясь, могла ли одна из них стать единственной?
Будет ли он вечно испытывать других представленных демониц,
чтобы найти свою
суженую?
Ее не снедала заживо ревность как раньше - не после всех тех вещей, что она