Страница 10 из 27
Посвятив себя обучению немногих избранных, Вивекананда скоро почувствовал реальную «отдачу» и не сомневался, что теперь он движется медленнее, но зато в верном направлении. Примечательно, что он обучал американцев в духе древних традиций отношений между гуру и чела, не принимая никакой платы, а приглашая их в свой дом для совместной медитации. Сам он ощущал себя санньясином более, чем когда бы то ни было в Америке, и нередко погружался в медитацию настолько глубоко, что не возвращался в обычное состояние до самой ночи, и ученики один за другим бесшумно покидали дом.
Буквально излучая духовное сияние, он все же внимательно изучал личные качества каждого ученика и подбирал для него самую подходящую технику медитации, не уставая повторять, что религия – вопрос не веры, а практики и богореализации.
Наконец, исполнилось его заветное желание посвятить самых достойных в санньясу, чтобы передать им управление центром. Их личности поистине интересны: Свами Абхаянандародилась во Франции, но в молодости переехала в Нью-Йорк и четверть века была известна в либеральных кругах как материалистка и социалистка, одна из самых прогрессивных женщин своего времени; Свами Крипанандав миру был русским евреем, корреспондентом передовых американских газет. Восхищенные идеями Вивекананды, оба они стали самыми горячими приверженцами его дела и надежными преемниками.
Для самого Вивекананды тоже настало время нового духовного опыта, и как-то раз, выехав отдохнуть на берег живописного озера, он восхитился столь дивным местом для медитации и решил остаться там в уединении на несколько дней. Намерение его отозвалось в высших сферах, и Вивекананда погрузился в самадхи, потеряв внешнее сознание. Спустя какое-то время хозяева дома, где он гостил, нашли его бездыханным на берегу и с трудом вернули к жизни, но желание покинуть душный город поселилось в нем. На лето Вивекананда переехал вместе со всеми учениками в небольшой коттедж на речном острове, где общинная жизнь сплотила их еще больше.
Поскольку большинство учеников были христианами, классы неизменно начинались с изучения Библии, и Вивекананда много рассказывал о жизни Христа на Востоке, вскрывая индуистские корни евангельских поучений. В его письмах отражалось восторженное состояние его духа в тот период: «Я свободен, мои цепи распались на куски, и разве важно, как долго еще продержится это тело?… Как Сын Божий, я учу истине и обретаю сподвижников по всей земле!»
В то же время была написана им вдохновенная «Песнь санньясина», призывавшая странствовать по Вселенной, освободившись от всякой двойственности в сердце. И все же, перед отплытием в Европу, он признавался, что после «тяжелой работы» на острове нуждался хотя бы в нескольких днях отдыха.
Хотя Вивекананду тепло приняли в Англии, он постоянно беспокоился о том, как идут дела в Америке, а вернувшись через четыре месяца, с радостью обнаружил, что духовный центр действует и расширяет свое влияние. Главной целью теперь стало упрочение статуса Общества Веданты, и Вивекананда стремился придать ему вид формальной организации с четкой структурой, устойчивой среди частых перемен интересов беспокойных западных людей. Вивекананда мечтал о создании сети центров, которые стали бы своеобразными «воротами» между Востоком и Западом, широко распахнутыми для движения в обе стороны. Также для него настало время систематизации своих представлений о единстве различных школ веданты и путей йоги.
Вивекананда вел классы по философии йоги, а в свободное время писал комментарии к древним «Йога-сутрам» Патанджали, диктуя их своей ученице. Метод его работы превосходил обычные размышления: он погружался в медитацию над смыслом сутры и сидел молча, а ученица держала наготове перо, опущенное в чернильницу. Спустя какое-то время, проведенное в ожидании ясного ответа из бездонных глубин сознания, молчание учителя внезапно нарушалось бурным потоком крылатых изречений или пространных истолкований, которые приходилось торопливо записывать…
Вивекананда вернулся также и к публичным лекциям, имевшим неслыханный успех, и газеты запестрели заголовками, вроде «Просветленный оратор» и т. п. Рожденный для служения божественной Матери, он казался странствующим светочем истины, который воистину «ходит под Богом». Вот, снова раздался зов духа, и Вивекананда с готовностью направился в туманную Англию, чтобы продолжить свою миссию в Европе.
Глава 2
Англия – «второй дом» в мире
«Лондон – сердце Индии», – писал Вивекананда друзьям из Англии, и таково было реальное положение дел в период трехсотлетней английской колонизации Индии, до конца которой в те времена оставалось чуть более полувека. Поэтому не нужно удивляться, что сам Вивекананда еще в Америке мечтал о проповеди индуизма в Англии, а его появление там произвело не менее грандиозный духовный переворот, чем выступление в Чикаго. «Великая держава» подавляла «варварские религии», и, хотя интерес к их изучению уже появлялся, обычным было индийское преклонение перед западной образованностью, а богатые индийцы стремились отправить своих сыновей в прославленные английские университеты. В такой ситуации проповедь индуизма в Англии переворачивала все с ног на голову, и миссия Вивекананды в ее духовной сути была с восторгом подхвачена лидерами движения за освобождение Индии от колониального гнета Гандии Неру. Однако сам Вивекананда никогда не вмешивался в политику, его пребывание в Англии было провозвестием индуизма как истины единобожия, и ему удалось «перевернуть мир» сложившихся мнений.
«Сердце Индии» в стране-колонизаторе
«Не сомневаюсь, что я слышу божественный зов продолжить работу», – ответил Вивекананда на приглашения посетить Англию, присланные независимо друг от друга двумя теософами – Генриеттой Мюллери Эдвардом Стурди, которые станут вскоре ближайшими его учениками. Вивекананда одновременно грезил Лондоном и волновался за успех своей миссии. Индус, подданный покоренной страны, желает не учиться, а проповедовать свою религию, известную поработителям лишь в виде карикатуры, – это был смелый вызов! Каково же оказалось его удивление, когда его стали принимать повсюду настолько тепло и радушно, что уже после первой недели он писал: «Я чувствую себя здесь как дома в большей мере, чем где бы то ни было вне Индии… Англичане встретили меня с распростертыми объятиями, и мне пришлось отбросить предвзятые представления об этой нации!»
Первая же лекция, посвященная самопознанию, вызвала горячий отклик: огромное собрание народа было «наэлектризовано» силой речи Вивекананды, газетчики наперебой бросились брать у него интервью, и целые толпы скапливались у ворот его дома в поисках наставлений или из простого любопытства. Таким образом, прочное основание для дальнейшей работы было заложено сразу, и очень скоро Вивекананда признал свою миссию в Англии гораздо более успешной, чем в Америке, называя ее даже «блистательной».
В первое же посещение Вивекананда начал вести постоянные классы с серьезными учениками, но вопрос об основании духовного центра встал только после второго возвращения из Америки. Вокруг него собралось ядро почитателей, жаждавших исследовать проблемы человеческого существования в свете восточной мудрости. Вивекананда снова с головой ушел в работу: пять классов в неделю, публичные выступления, встречи с учеными или искателями истины. Кроме того, он начал работать над книгами о Рамакришне, комментариями к «Нарада-сутрам» и мечтал создать труд об индийской философии, помышляя даже оставить «светскую жизнь» и полностью посвятить себя писательской деятельности, но, как известно, этого не произошло. Несмотря на его давнюю войну с теософским обществом, Анни Безантпригласила Вивекананду выступить в Теософской Лоджии Блаватской, и впоследствии он неоднократно дружески встречался с ней в Индии. Познакомился Вивекананда и с оксфордской знаменитостью профессором Мюллером, которого искренне почитал как необыкновенную личность, а его дом воспринимал как место паломничества, ибо Мюллер любил его учителя Рамакришну.