Страница 4 из 102
— Да? Что у тебя, Джим? Хочешь что-то спросить?
— Да. Папа, решено ведь, что Виллис поедет со мной в школу?
Отец удивился.
— Я просто не думал, что ты захочешь взять его с собой.
— А почему?
— Ну ему ведь в школе не место.
— Почему?
— Ты же не сможешь заботиться о нем как надо. Ты будешь все время занят.
— Виллис не требует большой заботы. Его надо покормить раз в месяц да напоить раз в неделю, вот и все. Почему же нельзя взять его, папа?
Мистер Марло в замешательстве посмотрел на жену.
— Джимми, милый, — начала мать, — мы же не хотим, чтобы ты…
— Мама, — перебил Джим, — каждый раз, когда ты хочешь меня от чего-то отговорить, ты говоришь «Джимми, милый».
Губы матери дрогнули, но она удержалась от улыбки.
— Извини, если так. Но я вот что хотела сказать: мы хотим, чтобы ты начал свою школьную жизнь хорошо и успешно. С Виллисом на руках тебе это вряд ли удастся.
Джим не нашелся, что сказать, но сдаваться не собирался.
— Слушай, мама. Слушай, папа. Вы оба видели брошюрку, которую мне прислали из школы. Там говорится, что надо делать, и что брать с собой, и когда явиться, и все такое. Если кто-нибудь из вас найдет там указание, что Виллиса брать нельзя, я молчу, как марсианин. Уговор?
Миссис Марло вопросительно посмотрела на мужа. Он ответил ей таким же молящим о помощи взглядом, все время сознавая, что доктор Макрей молча наблюдает за ними с сардонической усмешкой.
Мистер Марло пожал плечами.
— Забирай Виллиса, Джим. Но это будет твоя проблема.
— Спасибо, папа! — широко усмехнулся Джим и поскорей убрался из комнаты, пока родители его не остановили.
Мистер Марло выколотил трубку в пепельницу и сердито глянул на доктора.
— Ну чего вы усмехаетесь, как старая обезьяна? Считаете меня слишком снисходительным, да?
— Да вовсе нет! Я считаю, ты совершенно правильно поступил.
— Думаете, любимчик Джима не доставит ему в школе хлопот?
— Я думаю как раз наоборот, поскольку немного знаком со светскими манерами Виллиса.
— Почему же вы тогда говорите, что я правильно сделал?
— А почему у мальчика не должно быть хлопот? Хлопоты — это естественное состояние рода человеческого. Мы воспитаны на этом. Мы на этом выросли.
— Иногда я думаю, доктор, что вы ненормальный — вроде жука-вертуна, как выразился бы Джим.
— Возможно. Но поскольку я единственный медик в округе, засвидетельствовать это некому. Миссис Марло, не затруднит ли вас налить старику еще чашечку вашего восхитительного кофе?
— Конечно, доктор. — Налив кофе, она сказала: — А знаешь, Джеймс, я довольна, что ты разрешил Джиму взять Виллиса. Мне это очень облегчит жизнь.
— Почему, дорогая? Джим правильно сказал, этот малыш не требует особой заботы.
— Да, это верно. Но если бы он еще не был таким откровенным…
— Ну? Я думал, он как раз идеальный свидетель при разборе ребячьих ссор?
— Да, так и есть. Он проигрывает все, что слышит, не хуже магнитофона, вот в том-то вся беда. — Огорчение на лице Джейн сменилось усмешкой. — Вы знаете миссис Поттл?
— Конечно.
— Куда от нее денешься? — добавил доктор. — Я, несчастный, в ответе за ее «нервы».
— Она в самом деле больна, доктор? — спросила миссис Марло.
— Она слишком много ест и недостаточно много работает. Входить в дальнейшие детали запрещает мне профессиональная этика.
— Я не знала, что она у вас есть.
— Имейте уважение к моим сединам, леди. Так что же эта Поттл?
— На той неделе пришла ко мне на ленч Люба Конски, и мы заговорили о миссис Поттл. Честное слово, Джеймс, я ничего такого не говорила и не знала, что Виллис сидит под столом.
— А он сидел? — Мистер Марло прикрыл глаза рукой. — Ну и дальше что?
— Ну вы же помните, что Поттлы в Северной колонии жили в доме у Конски, пока им не построили свой. С тех пор Люба возненавидела Сару Поттл всем сердцем и в тот четверг поделилась со мной некоторыми аппетитными подробностями относительно Сариных домашних привычек. Через пару дней заходит Сара поучить меня, как надо воспитывать детей. На каких-то ее словах Виллис включился (я знала, что он в комнате, но у меня и в мыслях не было, что он что-то выкинет). И стал прокручивать как раз ту самую запись, а я никак не могла его заткнуть и наконец просто вынесла из комнаты. Миссис Поттл ушла не попрощавшись, и с той поры о ней ни слуху ни духу.
— Небольшая потеря, — заметил мистер Марло.
— Это верно, но Люба-то за что пострадала? Любин акцент ни с чем не спутаешь, а у Виллиса он получается лучше, чьим у самой Любы. Не думаю, чтобы Люба обиделась, но слышали бы вы в исполнении Виллиса рассказ о том, как Сара Поттл выглядит по утрам и что она при этом предпринимает.
— А вам бы послушать, — откликнулся Макрей, — высказывания миссис Поттл о прислуге.
— Я слышала. Она считает безобразием, что Компания не обеспечивает нас слугами.
— Не поставляет их нам в заклепанных ошейниках, — кивнул доктор.
— Ну и женщина! И зачем только она стала колонисткой?
— А ты не знаешь? — спросил муж. — Они прибыли сюда, рассчитывая быстро разбогатеть.
— Хмм!
— Миссис Марло, — с отрешенным видом сказал доктор Макрей, — мне, как лечащему врачу миссис Поттл, было бы полезно послушать, что имеет сказать Виллис по ее поводу. Как вы думаете, согласится он нам это прочесть?
— Доктор, вы старый мошенник и собиратель сплетен.
— Само собой. А еще я люблю подслушивать.
— Вы бесстыдник.
— Опять согласен. Мои нервы расслаблены. Я уже много лет не испытывал стыда.
— Правда, Виллис может нам устроить захватывающую передачу — разговоры детей за последние две недели.
— Может быть, вы его уговорите?
— Попробуем, — миссис Марло улыбнулась и отправилась за Виллисом.
Глава 3
Гекко
В среду рассвет занялся ясный и холодный, как почти всегда на Марсе. Все Саттоны и Марло, за исключением Оливера, собрались на грузовой пристани колонии, на западном рукаве Стримонского канала, чтобы проводить мальчиков в дорогу.
Температура повышалась, ровно дул рассветный бриз, но было все еще около минус тридцати[3]. Стримонский канал был покрыт серовато-голубым льдом, на этой широте он сегодня не растает. На канале у пристани стоял почтовый скутер Малого Сирта — лодочный корпус на острых полозьях. Водитель грузил багаж со склада.
Молодежь легко было различить по маскам: тигровым полоскам Джима, боевой раскраске Фрэнсиса и радужному орнаменту Филлис. Взрослые отличались друг от друга только ростом, фигурой и манерой поведения. Двое были сверх комплекта: доктор Макрей и отец Клири. Священник тихо и серьезно говорил что-то Фрэнку, потом обратился к Джиму.
— Твой пастор просил меня попрощаться с тобой, сынок. Он, бедняга, к несчастью, слег с марсианским катаром, но все равно пришел бы, если б я не спрятал его маску. — Протестантский священник, как и католический, был холостяком, и они жили в одном доме.
— Ему очень плохо? — спросил Джим.
— Нет, не очень. Прими его благословение и мое тоже. — Священник протянул руку.
Джим поставил дорожную сумку, переложил коньки и Виллиса в левую руку и ответил на рукопожатие. Наступило неловкое молчание. Наконец Джим сказал:
— Почему бы вам всем не пойти в помещение, пока вы не окоченели окончательно?
— Точно, — поддержал Фрэнсис. — Хорошая мысль.
— Кажется, водитель скоро будет готов, — сказал мистер Марло. — Ну, сынок, береги себя. Увидимся, когда будем переезжать. — Он торжественно потряс сыну руку.
— До скорого, папа.
Миссис Марло обняла сына, прижав свою маску к его.
— Ох, мой маленький, рано тебе еще уезжать из дома.
— Ну, мама! — Джим крепко обнял мать. Потом пришлось обнять Филлис.
— Пассажиры, по местам! — позвал водитель.
— До свидания!
Кто-то поймал Джима за локоть — доктор.
3
— 34 °C.