Страница 27 из 103
Монро-Альфа перевел взгляд с лица Гамильтона на бластер в его руке, потом снова посмотрел Феликсу в глаза.
— Вперед! Стреляйте!
— Не валяйте дурака!
— Стреляйте! Может, я и дурак, но не предатель.
— Не предатель? Вы? Вы уже предали — нас всех.
— Я рожден в этом обществе, — Монро-Альфа покачал головой, — но я его не выбирал и не обязан быть лояльным по отношению к нему. Здесь же я увидел образ достойного общества. И не пожертвую им ради спасения собственной шкуры.
В сердцах Гамильтон выругался.
— Упаси нас Боже от идеалистов! И вы предоставите этой банде крыс возможность управлять страной?
Телефон мягко, но настойчиво проговорил:
— Кто-то вызывает. Кто-то вызывает. Кто-то…
Ни один из собеседников не обратил внимания на этот призыв.
— Они не крысы. Они предлагают построить воистину научное общество — и я за него. Возможно, Перемена и будет слишком жесткой, но тут уж ничего не поделаешь. Ведь это — перемена к лучшему…
— Хватит. Мне некогда дискутировать с вами об идеологиях.
Гамильтон сделал шаг по направлению к наблюдавшему за каждым его движением Монро-Альфе и неожиданно, не отрывая взгляда от лица Клиффорда, резким движением ударил его ногой в пах.
— Кто-то вызывает. Кто-то вызывает…
Спрятав бластер, Феликс склонился над беспомощным Монро-Альфой и жестко ударил его прямыми пальцами в солнечное сплетение, парализуя диафрагму. Потом он подтащил Клиффорда к самому телефону — так, чтобы тот не попадал в поле зрения, коленом уперся ему в поясницу, а левой рукой схватил за горло.
— Не шевелиться! — предостерег он, правой рукой нажимая на клавишу. Лицо его было придвинуто к самому объективу, чтобы неизвестный собеседник не мог ничего больше разглядеть. На экране возникло лицо Мак-Фи Норберта.
— Гамильтон? Какого черта вы там делаете?
— Я проводил Монро-Альфу домой.
— Это прямое неповиновение. И вы за него ответите — позже. Где Монро-Альфа?
Гамильтон выдал краткое, насквозь ложное, но более или менее правдоподобное объяснение.
— Самое подходящее время для всего этого, — прокомментировал Мак-Фи. — Передайте ему: он освобожден от обязанностей. Прикажите ему убраться как можно дальше и оставаться там ближайшие сорок восемь часов. Я решил не рисковать.
— Правильно, — поддержал Гамильтон.
— А вы, вы понимаете, что едва не пропустили адресованный вам приказ? Вы должны начать действовать на десять минут раньше остальных. Приступайте.
— Немедленно?
— Немедленно.
Гамильтон выключил телефон. На всем протяжении разговора Монро-Альфа безостановочно пытался освободиться, так что под конец Феликс оказался вынужден посильнее надавить коленом ему на спину, одновременно еще крепче стиснув горло. Однако такое положение вещей не могло продолжаться до бесконечности. В конце концов он несколько ослабил хватку.
— Слышали приказ?
— Да, — с трудом прохрипел Монро-Альфа.
— Вам придется его выполнить. Где ваша машина?
Ответа не последовало. Гамильтон злобно надавил коленом.
— Отвечайте! На крыше?
— Да.
Не говоря ни слова больше, Гамильтон извлек из кобуры свой тяжелый револьвер и рукояткой ударил Монро-Альфу чуть позади правого уха. Голова дернулась, а затем мягко обвисла. Гамильтон повернулся к телефону и набрал личный номер Мордана. С тревогой он ожидал, пока электроника вела охоту, боясь получить ответ: «Нигде не найти». И облегченно вздохнул, когда вместо этого аппарат доложил: «Вызываю».
Прошла целая вечность — по меньшей мере, секунды три или четыре, — пока на экране появилось наконец лицо Арбитра.
— О, хелло, Феликс!
— Клод, время настало! Началось.
— Да, знаю. Потому я и здесь, — только теперь Гамильтон обратил внимание, что позади лица Мордана на экране виден его служебный кабинет.
— Вы знали?
— Да, Феликс.
— Но… Ладно. Я отправляюсь к вам.
— Да, конечно, — и Мордан отключился.
Гамильтон мрачно подумал, что еще один такой сюрприз — и он начнет отдирать тени от стен. Однако времени беспокоиться о подобной перспективе не было. Он бросился в спальню Клиффорда и сразу же нашел то, что искал — маленькие розовые капсулы, при помощи которых Монро-Альфа спасался от бессонницы. Вернувшись в кабинет, Феликс быстро осмотрел друга. Тот по-прежнему пребывал в глубоком обмороке.
Подхватив Клиффа на руки, Гамильтон вышел в коридор и направился к лифту. Встретившийся по пути сосед Монро-Альфы изумленно воззрился на него.
— Ш-ш-ш, вы его разбудите, — негромко проговорил Гамильтон. — Будьте любезны, откройте лифт.
Во взгляде гражданина промелькнуло сомнение, однако он пожал плечами и выполнил просьбу.
Гамильтон без труда разыскал маленькую авиетку Монро-Альфы, извлек из кармана Клиффорда ключ и открыл машину. Свалив свою ношу на сиденье, он ввел в автопилот адрес Клиники и нажал клавишу пуска ротора. На данный момент он сделал все, что мог — полет над городом на автопилоте был быстрее, чем на ручном управлении. Правда, пройдет не меньше пяти минут прежде чем он доберется до Мордана, но даже в этом случае ему удастся сэкономить добрых десять — по сравнению с наземным транспортом. Это до некоторой степени компенсировало потерю времени на возню с Монро-Альфой.
Тем временем тот понемногу начал шевелиться. Гамильтон достал из шкафчика чашку, а из холодильника — флягу с водой. Растворив три капсулы, он протянул чашку Монро-Альфе. Клиффорд никак не реагировал, и Гамильтону пришлось похлопать его по щеке. Наконец Монро-Альфа выпрямился на сиденье.
— В-вшеммдело? — проговорил он. — Перестаньте. Что случилось?
— Выпейте! — Гамильтон поднес ему чашку к губам.
— Что стряслось? У меня болит голова.
— И должна — вы здорово стукнулись. Выпейте это. Полегчает.
Монро-Альфа послушно уступил. Гамильтон некоторое время наблюдал за ним, гадая, не придется ли снова оглушить Клиффорда, если память вернется к нему прежде, чем начнет действовать снотворное. Однако Монро-Альфа не проронил больше ни слова; он по-прежнему выглядел оглушенным, а вскоре крепко заснул.
Авиетка мягко приземлилась.
Гамильтон поднял панель коммуникатора, засунул ногу внутрь и надавил. Раздался аппетитный звук хрустящего стекла и рвущихся проводов. Потом Феликс запрограммировал автопилот на полет в южном направлении, не оговорив никакого пункта назначения, и вышел наружу. Обернувшись, он протянул руку к клавише ротора, но заколебался и не нажал ее. Снова войдя в машину, он вытащил из автопилота ключ, вышел опять, включил ротор и пригнулся. Стоило ему захлопнуть дверцу, как маленькая машина взмыла вверх, занимая свой крейсерский горизонт.
Гамильтон не стал ждать, пока она скроется из глаз, повернулся и зашагал вниз по лестнице.
Монро-Альфа проснулся с пересохшим ртом, мучительной пульсацией в голове, рвотным спазмом в желудке и предчувствием надвигающейся беды — все это он ощутил именно в такой последовательности.
Он знал, что находится в воздухе, в собственной авиетке, один, но никак не мог сообразить, как и почему здесь очутился. Во сне его мучили какие-то кошмары — кажется, они имели к этому некоторое отношение. Он должен был что-то сделать.
Это был День — День Перемены! Вот это что такое!
Но почему он здесь? Он должен быть со своим полувзводом. Нет. Нет. Мак-Фи сказал…
Но что же он такое сказал? И где Гамильтон? Гамильтон — шпион! Гамильтон собирается их всех предать!
Надо было немедленно известить об этом Мак-Фи. Где он? Неважно — главное его вызвать.
Тогда-то Монро-Альфа и обнаружил, что коммуникатор сломан. А яркий солнечный свет снаружи подсказал ему, что уже поздно — слишком поздно. К чему бы ни привело предательство Гамильтона — оно уже свершилось. Слишком поздно.
Разрозненные кусочки воспоминаний понемногу начали вставать на места. Монро-Альфа вспомнил неприятную встречу с Гамильтоном, поручение Мак-Фи, драку… Очевидно, от удара он потерял сознание. Теперь ему не оставалось ничего другого, как вернуться, обратиться к своему командиру и признаться в собственной неудаче.