Страница 68 из 166
-Не знаю, - Эвелин неопределённо пожимает плечами.
Из хитрого и презрительного её взгляд за пару секунд превращается в потерянный.
-Я боюсь. Я каждый день боюсь, что свадьба не состоится.
-Рассел хочет бросить её? – Джейми издаёт едва слышное шипение. – Ну,… Клео должна же хоть что-то уметь, может она порадует его в постели и он…
-Дело не в Расселе, - Эвелин обводит пальцем контур губ, пытаясь без зеркала найти изъяны нанесённой помады. – Это Клео. Она не хочет за него замуж… мне так кажется. Но я не могу точно понять, что она чувствует. Я вообще не могу её понять, на этой недели она ночевала у меня, и в какой-то момент я осознала, что совершенно её не знаю, Джейми.
Девушка сосредоточенно взирает на Эвелин, ловя каждое слово.
-Она закрыта для меня. Я не могу найти ключ, не могу выбить эту дверь, не могу даже в глазок заглянуть, чтобы хоть немного разобраться в её мыслях.
Монолог Эвелин прерывает домработница, появившаяся в гостиной.
В руках у неё поднос с горячим кофе, чей терпкий аромат растекается по помещению извилистыми потоками сладкого дыма.
Расставив по салфеткам чашки, девушка вытирает серебряные ложки, выкладывая их перед хозяйкой.
Эвелин посылает ей слабую улыбку, и девушка отвечает широкой ухмылкой в ответ, подхватив поднос и присев в реверансе прежде, чем покинуть комнату.
-Она славная, - Эвелин устало потирает виски. – Прости, что нагрянула так внезапно.
Отмахнувшись, Джейми тянется к чашке с ароматным кофе.
-Всё в порядке. Вы же знаете, я встаю рано, а пока Картера нет, завтрак, вещь для меня одиночная. Поскорее разделаться и собираться на работу.
Эвелин одаривает Джейми полным заботы и любви взглядом.
Джейми могла бы купаться в этом взгляде. Спрятаться за ним, обвязаться, точно мягким, уютным шарфом в день ледяной стужи.
В детстве бабушка не допускала даже секунды созерцания подобных глаз.
Она готовила внучку к худшему.
Заставляла её вырабатывать в себе покорный нрав.
Не дерзи, не кричи. Будь кроткой, мягкой и тогда быть может, ты сможешь прожить достойную жизнь в тиши оторванной цивилизации, пока остальные прожигают собственную, точно спички в коробке.
У Джейми была всегда одна. Разбухшая, отсыревшая от времени, не готовая выбрасывать пламя.
Но она смогла заплатить за новую.
В комнате вновь появляется прислуга. Она ставит перед Джейми тарелку с омлетом, горстью свежего горошка и несколькими листиками мяты.
После нескольких секунд раздумий, Эвелин всё же просит то же самое и они проводят тихую трапезу вдвоём.
Джейми чувствует на себе взгляд Эвелин, каждый раз, когда тянется к столу с намерением сделать очередной глоток кофе.
Ей это льстит. Щёки заливаются румянцем, а движения становятся неловкими, неестественными.
В конце концов, она едва не проливает половину чашки на ковёр, желая, понравится начальнице.
После омлета следует чашка тёплой воды с лимоном и светская беседа о последних тенденциях моды.
Эвелин в очередной раз просит Джейми следить за созданием нового номера журнала, а Джейми в очередной раз обещает сделать всё возможное.
-Что ж, мне уже пора, - с досадой сообщает Эвелин, смотря на часы.
Облизнув губы, покрытые каплями цитруса, Джейми поднимается следом за женщиной, желая проводить её до дверей.
Ей всё ещё неловко, что она выбрала столь откровенный наряд для встречи с личным кумиром, но стеснения отбрасываются в сторону, когда Эвелин хвалит её кардиган за чудесный цвет, а гольфы за прекрасное сочетание.
Поцеловав девушку в обще щеки, Эвелин уходит.
Джейми ещё несколько секунд смотрит ей в след, отодвинув шёлковую занавеску, скрывающую за собой матовое стекло, открывающее обзор на утренний, холодный сад.
Эвелин кажется крохотной фигуркой с очаровательной шляпкой на голове в виде маленького ромба.
Она осторожно идёт вперёд, боясь свалиться в покрытую тонкой корочкой льда, лужу.
Её встречает водитель. Берёт под руку и помогает сесть в автомобиль.
Испустив усталый вздох, Джейми возвращается в спальню.
Её ждёт новый ужасный день, где Эвелин Макалистер не её мама.
~***~
Бальная зала в The Prince George Hotel бронировалась для проведения торжественного мероприятия едва ли не каждую неделю.
Место было популярным, изысканным, дорогим и желанным как для гостей, так и для вездесущих папарацци.
Подъезжая к отелю, Клео ещё в машине лениво потягивая носом, почувствовала их запах.
Терпкий, кислый запах пота, яростный запах воскликов тянущихся из их ртов. Металлический, застывающий во рту облаком сухой пыли, запах их одежды.
Ослепляющие вспышки, скрип фотоаппарата, щелчок объектива, мерный звук растягивания жвачки между зубов.
Они все были, точно один. Просили понять их, ведь это же работа, но отказывались понять кого-то ещё.
Рассел уже привык к ним. Он ещё в пятнадцать лет, с невероятных размеров шевелюрой, засветился в объективе камер, рядом с отцом и с тех пор не покидал их регулярных рубрик деловой прессы.
Для публики он был олицетворением делового мужчины. Женские журналы наперебой брали у него интервью о том, как лихо ему удалось взобраться вверх по карьерной лестнице, получить в невесты Клео Макалистер с завидным приданом и миловидной мордашкой, при всём при этом успевать читать как минимум девятнадцать книг в месяц и задавать тон нового стиля для деловых мужчин, вечно пребывающих в костюме.
Конечно, Рассел не читал девятнадцать книг в месяц. Разве, что если страницы его договоров сложить вместе, то наверняка получится несколько увесистых томов.
Поправив ворот пиджака, он бросает хмурый взгляд в зеркало, пока Клео пытается рассмотреть папарацци за тёмными стёклами машины.
Улица кажется совершенной пустынной. Ничего особенного.
Миловидный швейцар, закрытые стеклянные двери, толстым слоем отгораживающие мир отеля от окружающих. Пара брошенных деревьями на асфальт листьев, что поспешно собирает уборщик.
Поджав губы, Клео пытается рассмотреть во всём этом что-то не естественное.
Эвелин ведь пустила слухи об их свадьбе, этим утром читая газету, Рассел выбросил раздел о светской жизни, когда Клео заметила их фотографию на первой полосе рубрики.
-У тебя есть гигиеническая помада? – поморщившись, Рассел проводит пальцем по шершавым губам.
Вздёрнув бровь, Клео почти готова выбросить в его адрес саркастичное замечание, когда язык, точно жало сам собой скрывается в складках мягких губ.
-Да, - достав из сумки помаду, девушка протягивает её отстранённому жениху.
Сейчас подъедет машина Эвелин, и они смогут выйти.
Поскорее бы это началось, пока Клео долей мозга ещё пребывает в тёплых складках оставленной ранним утром постели.
-Потом сразу поеду на работу, время – деньги, - Рассел усмехается собственной фразе, будто сказал что-то остроумное.
Избранную шутку, известную лишь ему.
К отелю подъезжает машина Эвелин.
Сквозь тёмную плёнку окон, Клео лениво наблюдает за тем, как мать выходит из салона.
Как шофёр подаёт ей руку, поспешно выскакивая следом, а она дарит ему широкую улыбку.
-Раз, - Клео стучит пальцем по консоли. – Два… три.
Рассел закрывает гигиеническую помаду, и, бросив её на сиденье, оборачивается к невесте, когда её мать на улице атакуют папарацци.
Они точно крысы, сбежавшиеся на свежий кусок сыра, выбираются из ниоткуда, осыпая Эвелин градом вспышек.
Та широко им улыбается, отвешивая поклоны и как бы ненароком поправляя причёску. Её жилистая рука, покрытая выступающими венами, слегка дрожит.
От чего кольца на ней двигаются в хаотичном порядке, ловя в себя свет от фотокамер и запечатывая их в сияющий глянец золота.
Рассел ещё несколько секунд наблюдает за устроенным представлением, поджав губы прежде, чем покинуть салон машины.
Клео следует его примеру, расправляя нежно-розовое платье из эластана, обволакивающее бёдра плотным кольцом.