Страница 65 из 166
-Да, - Роксана кивает, выстукивая пароль интернета на клавиатуре. – Прости, не смогла тебя дождаться.
-Всё в порядке, - отмахивается Брендон. – Надеюсь, ты хорошо провела время.
-Брендон прости, но мне нужно работать, - Роксана смеривает его ледяным взглядом, пропуская звонок, разрывающий барабанные перепонки в наушниках. – Давай поболтаем попозже.
-Всё точно в порядке? – по лицу Брендона скользит тень недоверия. – Ты… обычно ты не такая… суровая.
-Я просто работаю.
-А обычно ты не просто работаешь?
Попытка растопить лёд её сердца провалилась, девушка отвечает суровым взглядом и, поджав хвост, точно напуганный щенок, Брендон делает шаг назад.
Ему всё кажется, что вот сейчас она станет прежней.
Повернётся к нему, подарит лучезарную улыбку, расскажет о том, как провела вечер в кругу безумного семейства и отчитает за то, что не смог с ней пообедать.
Только ничего не происходит.
Секунды превращаются в тягучую, вязкую жидкость.
Бурля и проливаясь за края сосуда, удерживающего их дружбу, она плавит его, точно кислота, выплёскивая отношения наружу.
С жалобными стонами те изливаются на землю, впитываясь в загрязнённую ложью и равнодушием почву, бесследно исчезая.
С шумом сглотнув, Брендон переводит взгляд на собственные руки, что с трудом выдерживают такую ношу, как наушники, наполненные музыкой.
Ему казалось, что он исчезает. Превращается в размытое пятно, оставляя после себя лишь горстку пепла, через которую Роксана с лёгкостью переступит.
Сжав руку в кулак, Брендон облегчённо выдыхает. Он всё ещё здесь.
Процесс его исчезновения будет долгим и болезненным, борьба за каждый кусочек тела пройдёт с безоговорочным проигрышем.
Он ведь всегда проигрывал.
Будь то футбол, шахматы, или соревнования с собственной сестрой за право принести утреннюю газету.
-Журнал Trend, чем могу помочь? – звенит её голос в трубке, и, отвернувшись, Брендон пытается сбежать от него.
Даже натянутая вежливость подаренная клиентам всего за один звонок сегодня кажется роскошью.
Его она не удостоила даже этого.
~***~
-И что ты хочешь мне этим сказать?
Ударив кончиком ручки по столу, Клео озадаченно хмурится, пытаясь вслушиваться в слова, что выливаются чёрным потоком зашифрованных знаков из трубки.
-Сама ведь понимаешь, как это бывает детка, - голос как обычно с ноткой лёгкой издёвки и равнодушия.
Она слышит, как из лёгких вырывается сигаретный дым и заполняет собой чистый воздух, кажется, потяни носом и почувствуешь терпкий запах даже на расстоянии в несколько тысяч километров.
-Думаешь, что укладываешься, сроки поджимают, смыкаются над тобой, а ты всё убеждаешь себя, что держишь всё под контролем. Потом бах! – Клео вздрагивает, когда слышит хриплый восклик. – И ты опоздал.
-Ты ещё не опоздал, - бросив взгляд на раскрытый календарь, Клео бьёт ручкой по экрану компьютера. – Ты успеешь вернуться.
-Я так не думаю детка, - она почти видит, как он пожимает тощими плечами.
И почему с Клаем всегда были проблемы?
Он ведь стал фотографом в те времена, когда Эвелин ещё носила Клео под сердцем.
В то время он был упитанным мальчуганом с огромными глазами, искрящимися надеждой.
Умолял Эвелин позволить ему провести хотя бы одну съёмку, клялся, что она не пожалеет.
Они сотрудничали почти пять лет, постепенно Клай терял лёгкий жирок, прятавший за собой его скулы, и обрастал клиентами.
Фотосессии превратились в торжество марихуаны и голых моделей, что забывали надеть бюстгальтер, демонстрируя платье от Кутюрье, на котором лежали и поедали чипсы ещё час назад.
Эвелин уже давно отчаялась в его возвращении на большую сцену бизнеса, но, тем не менее, его номер первым стоял в листе фотографов, что Клео была обязана обзвонить хотя бы ради приличия и предложить снять обложку следующего номера для них.
Где-то в глубине души, где мнение матери не заслоняло собой Клео, она не хотела работать с Клаем.
Она отлично помнила его приобретённое за несколько лет не самой усердной работы высокомерие и насмешку, что он дарил каждому, стоило ему попасть в его поле зрения.
-Значит, это твоё последнее слово? – устало зевая, Клео прижимает ладонь ко лбу.
-Дай-ка мне ещё секунду, - на том конце повисает напряжённое молчание и Клео почти готова поддаться дрожи, лёгкими мурашками опоясывающей тело.
Только бы он не согласился. Что угодно, только не он.
Бросив опасливый взгляд на фотографию Эвелин, украшавшую собой кабинет, Клео отворачивается, да простит её мама.
-Думаю,… всё же нет, травы мне хватит ещё на неделю, как минимум.
-Что ж, мне очень жаль, - Клео широко улыбается. – Пока Клай.
Бросив трубку, девушка с удовольствием зачёркивает его номер тройным слоем чёрной ручки.
-Мисс Макалистер.
Клео поднимает голову, всё так же сохраняя на лице широкую улыбку, когда видит Роксану.
-Рокси, - она поспешно поджимает губы.
-Я ухожу, вам что-нибудь ещё нужно?
Нахмурившись, Клео смотрит на часы.
21:45.
И когда пролетело время?
-Да, конечно, - Клео отодвигает в сторону лист с перечнем обязательных номеров. – Извини, если я тебя задержала.
-Да, - оттолкнув дверь в сторону, Роксана заходит в кабинет.
В руках у неё лист ярко-жёлтой бумаги.
Положив его перед Клео, девушка скрещивает руки на груди.
-Я записала о том, что вы меня сегодня задержали, и надеюсь, это время отразится на моей зарплате.
Клео с недоумением взирает на листок, полный холодных формальностей и цифр.
С шумом сглотнув, девушка кивает.
-Конечно,… безусловно.
-До свидания мисс Макалистер.
Она покидает кабинет, оставив за собой лишь лёгкий запах липкого лака для волос.
Раскрыв первый ящик стола, Клео бросает, должно быть, последние предложения, сформулированные для неё Роксаной.
Захлопнув блокнот, Клео подвигает ближе распечатку биографии Грейс Келли.
Идеалы красоты среди звёзд…
Она как никто другой подходила под определение.
По словам режиссёров, что удостоились чести наблюдать её яркий, но не броский талант, у неё был фарфоровый оттенок кожи и глаза цвета Пармской фиалки.
Прижав ладони к щекам, Клео беглым взглядом пробегается по названиям десяти картин, что успели запечатлеть облик Грейс на плёнку.
«Злость не решает ничего». – Прямая цитата. Одна из многих, что украшали собой сухие даты её биографии.
Ледяная, железная, не сговорчивая, стоящая на своём до последнего.
Клео с шумом выдыхает.
Она хотела, чтобы эту статью прочитали ещё совсем юные девочки, чьи головы не забиты стандартами глянца и сказали себе: «Я хочу быть похожа на неё».
Когда-то она тоже была маленькой, глупой девочкой, что отчаянно пыталась быть похожей на кого-то.
Только она не хотела быть ледяной, или железной.
Отложив биографию в сторону, Клео закрывает глаза.
В отражении век всё ещё мелькают тёмные буквы, украшенные витыми закорючками. Словно они могли сделать каждое слово более мягким, красивым, или важным.
Мэрилин Монро.
Была ли она красива? Без сомнения.
Была ли она эталоном совершенства внешнего облика? Бесспорно.
Была ли она верна себе? Могла бы вселить в четырнадцатилетнюю девочку уверенность, что твоя жизнь не кончена, когда мир вокруг кажется таким страшным и далёким? Нет.
Издав слабый стон, Клео откидывается на спинку кресла, сбрасывая туфли.
Она не уйдёт домой, пока в голове не появится ясность.
Пока она не почувствует, что делает всё правильно.
-Привет.
Резко открыв глаза, Клео подаётся вперёд, хватаясь руками за стол.
-Логан, - облегчённо выдохнув, девушка слабо улыбается. – Ты меня напугал.
Ей-то казалось, что Роксана это последний человек, готовый сделать тщетную попытку дождаться ухода своего босса домой.