Страница 122 из 166
Шмыгнув носом, Логан тяжело поднимается, снимает шапку и прячет в карман куртки перчатки.
В горных хребтах Медного каньона, где они ночевали, утром стояла немыслимая жара, а ночью невыносимый холод.
Неделю они прожили в близлежащим городке Креэль, но деньги утекали слишком быстро под напором улыбающейся владелицы хостела и им пришлось импровизировать.
Вернее Логану пришлось импровизировать, а Джордан, как верный щенок покорно следовала за ним, хотя каждый их день сопровождался скандалом под кодовым названием: «Кто кому больше нужен, или кто должен уйти».
Расстегнув куртку, Логан бросает её в спальный мешок, и, застегнув его, пытается затолкать в рюкзак.
Услышав шум, Джордан морщится и, открыв глаза, вздрагивает, будто ожидая нападения.
Рассказы жителей Креэля все, как один сводились к тому, что в горах обитают пумы, чёрные медведи и мексиканский волк.
Кстати Логан был почти уверен, что слышал его вой этой ночью, но предпочёл зарыться лицом в спальный мешок и забыться тяжёлым, холодным сном.
Спать было неудобно.
Ни один матрац, ни одно одеяло, ни одна куртка не могли сгладить углы крепких скал.
Они были повсюду.
Крохотные, стальные бугры, въевшиеся в поверхности, впивались в тело, оставляли следы, царапины и откровенно посмеивались над теми, кто посмел обживать их.
Реки хохотали вместе с горами и ущельями, разрывая камни на своём пути немыслимым грохотом.
Облегчённо выдохнув, Джордан медленно садится и, морщась от солнца, лениво выглядывает из-за выступа скалы, созерцая картину заснеженных верхушек далёких скал.
Пустыни, снега, реки, леса, причудливые горы, поросшие мхом, точно медью.
Деревья, усыпанные тяжёлыми листьями, шум воды, чья кристальная прозрачность разбивалась о ладонь, делая кожу ледяной в мгновенье ока.
Стянув шапочку, Джордан улыбается, растрепав тёмные, пушистые волосы.
За последнюю неделю она исхудала ещё больше, чем прежде.
Одежда висела на ней уродливым мешком, ноги превратились в кости обтянутые кожей, рёбра выступали наравне с ключицей, и она даже почти не стеснялась ходить без лифчика в простых майках, выступать всё равно было почти нечему.
Скулы выступали вперёд, рисуя на её лице новые линии и стирая мягкость некогда женственных черт.
-Доброе утро, - хрипит она, прочищая горло, и Логан слабо кивает в ответ.
Она закатывает глаза и тихо посмеивается над ним.
Хочет казаться таким занятым, всё время что-то снимает, смотрит, молчит и кажется, будто он умнее всех на свете.
-Мне снилось, будто ты был Гитлером, - хихикает Джордан, поднимаясь, и расправляя полы сарафана, висевшего мешком на её костлявой фигуре.
Логан вновь слабо кивает в ответ, вытаскивая из рюкзака банку консервов.
Нахмурившись, он деловито изучает её и, кивнув самому себе, достаёт из рюкзака следом полотенце и зубную пасту.
-Ты идёшь чистить зубы? – Джордан поспешно стаскивает куртку. – Я пойду с тобой. Ты ведь не оставишь меня здесь одну, верно?
-Здесь постоянно ходят туристы. Мы не можем бросить наш лагерь, - отрезает он, оставляя её одну.
Джордан окидывает их импровизированный лагерь скептическим взглядом.
Два спальных мешка, рюкзаки, запрятанные ключи от машины под крепкую змейку, угли от давно угасшего костра.
Опустившись на свёрнутый спальный мешок, девушка устало вздыхает, прижимая колени к груди.
Обойдя очередное ущелье, что веет ледяным холодом преисподней, Логан выходит к устью реки, где она слабым ручейком обхватывает гладкие камни.
Опустившись на колени, он опускает руки в ледяную воду и умывает лицо.
Проводит руками по волосам, чистит зубы, обтирается влажным полотенцем и одевается, пытаясь согреть раскрасневшуюся кожу.
Вернувшись через несколько минут, он застаёт Джордан на своём спальном мешке, где она примеряет его шапку.
-Я просил не трогать мои вещи.
Показав ему язык, девушка тоже берёт полотенце и демонстративно уходит в том же направлении.
Подхватив брошенную шапку, Логан хмурится.
Теперь от неё исходит слабый запах персиков.
Всё дело в её шампуне, геле для тела, мыла, или чем она пользовалась, но от Джордан исходил немыслимый запах фруктов.
Она была дико угловатой, неловкой, трусливой и пряталась за него каждый раз, как видела мужчину без футболки.
У неё была белая, практически восковая кожа, на которой так отчётливо проступали тёмно-синие глаза.
Логан мотает головой, пытаясь выбросить ненужные мысли из головы.
Он не позволял себе думать о девушках слишком долго, чтобы теперь сдаться.
Она возвращается через двадцать минут.
Он уже успевает вновь развести костёр и вскипятить воду, открыть консервы и достать вилки, а она точно принцесса усаживается напротив и, вытянув ноги, принимается за завтрак.
Логан ненавидит её.
Ненавидит её взгляд, её руки, что так и норовят дотронуться до него, ненавидит её глаза, её длинную шею, её узкие запястья, её игривую улыбку, её длинные волосы, что попадают ему на лицо, когда он стоит рядом.
Ненавидит то, как она хвалит его способности открывать консервы, разводить огонь и находить самые дешёвые хостелы.
Ненавидит её машину, её одежду, её разговоры и понимает, что уже не может жить без этого.
Он собирался уйти несколько раз за последние дни.
Просыпался, лежал и боялся шелохнуться в ожидании того, что его тело каким-то образом без его же участия сможет трансгрессировать в другую реальность.
Ему пора ехать дальше.
Он не может оставаться здесь вечно, пока ещё есть деньги, нужно ехать в Европу, нужно найти комнату, устроиться на временную работу и наскрести ещё немного, если он собирается прожить ещё хотя бы месяц.
Он дал себе три дня.
Три последних дня рядом с ней, включая этот.
В голове уже роились сценарии их расставания.
Он скажет ей о том, что уезжает, а ночью оставит одну.
Он заставит её вернутся в Табаско, где её ждёт машина, и только там скажет, что уезжает.
Они вернутся в Табаско, и он сбежит ночью, когда она будет спать, или сбежит днём, отправившись куда-то, или скажет ей, послав на все четыре стороны.
От этих мыслей у него начинала болеть голова.
Он думал о том, что больше не будет часами слушать глупые рассказы о моде, туфлях и помадах.
Не сможет больше никому рассказать о том, что Монте - Альбан культурное наследие ЮНЕСКО, не будет бродить по Теотиуакан и с небрежным видом вести повествование этих мест.
Больше не будет двух спальников, двух банок консервов за один присест, поливания горячей воды на её голову.
Больше не будет её блеска для губ, её длинных ног, её улыбки, её запаха, её смеха, её восторженного взгляда.
Разве не этого он хотел?
Логан ненавидел себя за то, что сломался и позволил ей стать его попутчиком.
Он ведь неслучайно пытался сберечь себя от душевных ран, зачем пошёл на попятную?
- О чём ты всё время думаешь? – Джордан вырывает его из мира роящихся мыслей, облизывая вилку.
Улыбнувшись, она подвигает свой спальник ближе и устремляет на него сосредоточенный взгляд.
-Я думаю о том, что тебе просто необходимо кое-что увидеть в Мексике, если хочешь потом рассказать, что действительно здесь бывала.
-О, рассказы об этом больше по твоей части, - улыбается Джордан. – Ты у нас мистер Всезнайка.
Логан слабо улыбается, утыкаясь взглядом в жестяную банку.
Она ещё несколько минут сверлит его восторженным взглядом заинтересованных глаз, даже не подозревая, что через три дня его след в её жизни остынет.
~***~
В своей жизни Брендон Брикман никогда не делал лишь несколько вещей.
Он никогда не ел в постели, ведь крошки, это смерть нового поколения.
Они, будто ртуть рассыпаются по всей постели крохотными шариками и их не выудить из укромных уголков даже пылесосом.