Безумно опасна (ЛП)

— Эта травница, она старуха? Уродливая, с длинным носом и кривыми зубами?

Он моргнул.

— Нет. Вовсе нет. В ее правах сказано, что ей тридцать два, хотя по мне она выглядит моложе. Нос у нее, может, и длинноват, но зубы в совершенном порядке.

Белинда хрипло рассмеялась.

— Тебя сложно назвать экспертом в области женщин. Я удивлена, что ты вообще заметил, что у нее есть зубы.

— Эй, — сказал он, притворяясь обиженным до глубины души. — Я профессиональный полицейский. Я все замечаю. И я довольно много знаю о женщинах.

Отец Белинды встал на защиту Лиама в своем обычном стиле "хотел как лучше, а получилось как всегда".

— Конечно, он знает, дорогая. Ты же знаешь, что он был женат.

В воздухе вокруг столика повисло неловкое молчание. Люси прочистила горло и сказала: — Я пойду принесу вам того цыпленка, шериф, — и стремительно удалилась в сторону кухни.

Никто не упоминал жену Лиама. Бывшую жену. Кем бы она не была.

Мелисса покинула город два года назад. Год до своего отъезда она занималась смешиванием с грязью своей репутации и того, что осталось от их брака. Общая трагедия должна была бы их сблизить. Вместо этого она разорвала отношения в пух и прах, оставив только слезы на пепелище чувств, да еще несколько кусочков черствого попкорна из цирка, с которым сбежала Мелисса.

Чтоб прервать это угнетающее молчание, Маришка, колеблясь, спросила:

— Вы уверены, что женщина сказала, что ее зовут Баба?

— Да, вполне, — ответил Лиам благодарно. — Странное прозвище, правда?

— Да, так и есть, — Маришка поднялась и потянула мужа. — Нам нужно идти, Иван. Эти коровы сами себя не подоят, и мы должны перестать отвлекать Белинду от работы.

Ее лицо стало из бледного ярко-розовым, и вообще она выглядела странно. Лиам надеялся, что она не заболеет из-за стресса. Он поднялся, когда женщина встала из-за стола.

— Белинда, почему бы тебе не проводить нас до машины, дорогая? — сказала Маришка, с усилием таща за собой растерявшегося мужа. — Шериф, было приятно с вами увидеться.

Иван отодвинул свою тарелку с едва тронутым мясным рулетом и встал.

— Вы придете потом на эту анти-ректификационное собрание? — спросил он Лиама. — Я знаю, что должен быть дома из-за обстоятельств, но это очень важно, я не могу пропустить его. Если мы потеряем землю, что нам останется?

— Не знаю, мистер Иванов, — ответил Лиам.

Тема гидравлического разрыва пласта (или фрекинг — один из методов интенсификации работы нефтяных и газовых скважин — прим.пер.) была очень важной для округа Клируотер; почти половина жителей считали, что бурение нарушит окружающую среду и отравит воду, а другая часть настаивала сдать земли в аренду газодобывающим компаниям, потому что это единственное, что принесет столь необходимые деньги во время упадка.

Лиам старался держаться подальше от всего, что хоть немного касалось политики. Несмотря на это, он был абсолютно уверен, что не хочет, чтоб они бурили его землю.

— Я постараюсь, если смогу. Я буду не на дежурстве, но последние несколько встреч были немного… беспокойными… поэтому могу прийти только для того, чтоб присмотреть за горячими головами и убедиться, что никто не вышел из себя.

— Знаете, мы ценим все, что вы делаете для поиска нашей маленькой девочки. Вы хороший человек.

Они втроем покинули кафе, а Лиам с грохотом опустился обратно на стул. Люси поставила перед ним его обед, он откусил кусочек, но на вкус еда была словно древесные опилки, приправленные горьким отчаяньем.

Как Иван мог его благодарить? Он же ничего не сделал. Ничего, кроме того, что разъезжал по округе и тратил деньги налогоплательщиков. Что еще хуже, он чувствовал нутром, что если не найдет ответы на свои вопросы, скоро исчезнет еще один ребенок. И кажется, черт побери, что он ничего не сможет сделать, чтобы все это прекратить.

Глава 4

Баба повернулась спиной к голубоватым деревьям, покрытых развесистым дымчато-серым плющом, и проскользнула через дверь назад в земной мир. Вылезая из маленького шкафчика, она стукнулась головой о низкую дверную раму и пробормотала несколько непечатных слов; казалось, оба мира были против нее сегодня.

Она надеялась приятно прогуляться, чтобы заглушить смутное и необъяснимое чувство тревоги. Путешествие в Иноземье должно было ее успокоить. Но ни одна из тропинок, которыми она обычно ходила, не показались, а ее друзья из того мира то ли прятались, то ли развлекались без нее. Что-то явно было не так, но у нее не было настроения выяснять, что именно. Ее работой было следить за дверью между Иноземьем и миром Смертных, но заниматься расследованием в ее обязанности не входило. К тому же, у нее было достаточно проблем и по эту сторону двери. Что-то было "отключено" в местной окружающей среде, только она не могла понять, что именно. Если она застрянет здесь надолго, ей придётся с этим разбираться.

Когда она захлопнула за собой шкаф, Чудо-Юдо поднял свою огромную голову, которая, как оказалась, покоилась на предмете, напоминавшем остатки одного из ее любимых шипованных ботинок, и буркнул:

— Ну наконец-то. У нас гости.

Сердце Бабы приятно замерло:

— М-м-м? — произнесла она безразлично. — Кто-то знакомый?

Пес фыркнул:

— Это не тот вкусный шериф, и не надейся. Это женщина. Она носит форму как у него, но на ней она смотрится гораздо лучше. — его язык плотоядно вывалился.

— Она здесь давно? — Баба подошла и выглянула в окно. Чудо-Юдо протопал к ней и встал рядом, изобразив на морде собачью версию усмешки.

— Ты же знаешь, что у меня плохо с ориентацией во времени. Все, что меньше века — это недолго. Но могу сказать, что некоторое время она уже нагуляла вокруг нашего убежища в поисках двери, прежде чем сдалась, и пошла ждать в машину.

— О-о-о, ради всего cвятого! — Баба ударила стену кулаком. Сильно. — Дом! Сделай уже эту чертову дверь и оставь ее на месте.

После короткой паузы входная дверь проявилась и, померцав, окончательно встала на место с раздраженным стуком.

Баба уставилась на нее.

— Ну и как, по-твоему, я должна поладить со Смертными, если ты продолжаешь играть в свои глупые игры? Я уже подумываю вернуться жить в избушку на курьих ножках. — По Эйрстриму словно пробежала дрожь. — Так-то лучше. Давайте-ка посмотрим, кто это к нам нежданно пожаловал.

Она открыла дверь и украдкой выглянула наружу, чтоб изучить гостью прежде, чем та ее заметит. За исключением формы, женщина выглядела вполне обычно; в каком-то смысле довольно симпатичная, если не обращать внимания поникшие плечи и выражение печали на лице. Но Баба, конечно, обратила. Такие вещи имели большое значение в ее работе.

— Привет, — позвала она. — Вы меня ищете?

Посетительница подпрыгнула от неожиданности.

— Как… Я не смогла найти, я имею в виду…, — она изумленно замолчала, сделав несколько шагов к трейлеру. Женщина подходила медленно, еле переставляя ноги, словно они не хотели двигаться в том направлении, но в итоге все же довели ее до входной двери. Рост посетительницы был примерно пять футов два дюйма (1.58 м — прим.пер.), и разница с Бабиными пятью футами десятью дюймами (1.78 м — прим.пер.) была заметна; женщине пришлось откинуть голову назад, чтобы смотреть прямо в янтарные глаза Бабы.

— Вы Барбара Ягер? — спросила она, наконец-то встретившись с ней взглядом.

— Да, это я. — Баба не улыбалась. Те, кто искал ее, всегда должны были выдержать кое-какие испытания. Пройти через дверь было непросто, ведь иначе от желающих это сделать отбоя бы не было.

— Э-э, — женщина немного увела взгляд, но не отвернулась. — И вы — Баба Яга?

— Именно. А ты кто?

— Белинда Шилдс, — ответила она, а затем добавила. — Моя дочь — одна из тех, кого искал шериф МакКлеллан.

— А-а, — это кое-что объясняло. — Так это ты позвала меня сюда? — Баба выглядела сердитой, но женщина не отступила.