Безумно опасна (ЛП)

Но все прошло тихо сегодня. Баба убедилась, что родители девочки предприняли все возможные меры предосторожности; она не видела, чтобы ребенка оставили одного даже на секунду.

С другой стороны, так как они были супер бдительны, Баба была вынуждена использовать все свои уловки, чтобы не попасться. В какой-то момент ей пришлось целых два часа простоять в неудобном положении, прижавшись к дубу, стараясь слиться с деревом. Она даже боялась смотреть слишком близко в зеркало, в страхе обнаружить зеленые листочки, растущие в ее темных волосах.

Лиам заехал к ней на минуту по пути на работу и отдал ей мобильный, чтобы они могли связаться, в случае, если кто-то из них засечет Майю. Баба фыркнула своим длинным носом, держа маленькое пластиковое устройство двумя пальцами, как будто оно могло вдруг начать сочиться какой-то загадочной зеленой слизью.

— И что я должна делать с этой штукой? — спросила она. — Приделать ему крылья и отправить в полет за тобой? М-да.

Вместо этого она дала ему медальон, сказав повесить на шею и спрятать под рубашку, чтобы никто не увидел. Зачарованная монета, разломанная на половинки, позволяла каждому из них призвать другого. Он закатил глаза, но потом сдался и надел талисман.

Сейчас она достала свою половинку из-под зеленой футболки, которая была на ней (была ли она черной, перед тем как она вышла из трейлера сегодня… или может голубая? она не могла вспомнить) и посмотрела на нее. Медальон упорно молчал, и даже не впечатлился от ее тяжелого янтарного взгляда.

Ну и ладно, подумала она, поднимаясь по ступенькам Эйрстрима и ощущая невероятное облегчение, когда переступила его порог, почти как животное, вернувшееся к себе в логово. Она найдет чем перекусить, задерет ноги и сделает передышку на час, прежде чем вернется для наблюдения. Всадники уверили ее, что они смогут присмотреть за пятью детьми, которые являлись мишенью в меньшей степени, учитывая, что трое из них недалеко друг от друга в районе маленького городского парка.

Чудо-Юдо понюхал ее, когда она вошла, и лизнул руку - это самое близкое что может быть к объятиям.

— Тяжелый день? — спросил он, почесывая за ухом своей огромной задней лапой.

— Бесполезный день, — сказала она. — По крайней мере, был до сих пор. Здесь что-нибудь было?

— Я съел двух белок и скунса.

— Класс. Это объясняет запах дыхания.

Она постаралась незаметно вытереть место, куда он ее лизнул. Но, несмотря на это, она, пропустившая и завтрак, и обед, была почти готова послать его поймать что-то и для нее, но менее отвратительное.

Небольшая молитва богам, ответственным за независимо-мыслящие холодильники, наконец-то сработала, потому как открыв дверцу холодильника, она обнаружила, что ее приветствует цельная жареная курочка, демонстрируя хрустящую золотистую корочку и упругие бедра, напоминая танцовщиц из шоу Лас-Вегаса после дня, проведенного возле бассейна. Манящие холмы пюре привлекательного вида, расположенные на блюде рядом с курочкой; дикая морковь, которую она собрала во время своих походов за травами, чудесным образом появилась вновь. Свежее сливочное масло в хрустальной вазочке, казалось, ведет оживленный разговор с Живой и Мертвой водой, которые стоят позади, и специальной нежной ноткой стал оставшийся кусочек пирога.

— Вот это я понимаю, — воскликнула Баба, начиная все выкладывать из холодильника.

Ее желудок что-то одобрительно пробурчал.

— Не уверен, что сейчас удачное время для приготовления ужина, — сказал Чудо-Юдо предупреждающе, у нее из-за спины.

Он стоял на задних лапах и смотрел из окна на дорогу.

— Похоже, у нас компания. И я не думаю, что они едут к нам на ужин.

Баба неохотно закрыла холодильник, поглаживая его стальную поверхность, как будто заверяя его, что скоро вернется. Она взглянула поверх пушистого плеча Чуда-Юда, и стало ясно, что ее обещание, скорее всего пустое. Вереница машин продвигалась сквозь пыль по узкой и изрытой дороге во главе с огромным красным грузовиком на гигантских колесах, на боку которого слегка косо нарисован флаг Великобритании. Еще с дюжину грузовиков разных цветов и более скромных размеров, следовали за ним по гравийной дороге, слегка разбавленные несколькими внедорожниками и даже одним Фольксваген-жуком, пойманным меж двух больших грузовиков, как запятая в сложном предложении.

Для печальных Бабиных глаз это было похоже на радугу из железа, стали и пластика, вызванных яростью вместо отражающих свет призм.

— Ну отлично, — сердито сказала она. — Похоже у нас намечается вечеринка. А я не нарядилась.

— Думаю, твои боевые доспехи будут более полезны, — подметил Чудо-Юдо, как всегда все замечая. — Хочешь, чтобы я принес твой меч?

Для Бабы — это было сильным искушением. Она с удовольствием посмотрела бы на лица этих деревенщин, выскочи она из Эйрстрима, закованная в броню и размахивая огромной турецкой саблей над головой. Одно боевое улюлюканье и они все описаются пока будут вопя удирать. К сожалению, так как ей все еще нужно найти способ здесь жить, по крайней мере, пока не будут найдены дети, пугать местных сверх меры было бы не лучшим решением.

Какая жалость. А она так любила хороший боевой клич.

Вместо этого, она вынула из волос заблудившуюся веточку, отбросила их назад и пошла на встречу к непрошенным гостям. Футболка и кожаные штаны - придется обойтись только этим. Но, по крайней мере, на ней были ее "вышибающие дерьмо" ботинки.

Глава 22

Разнообразный ассортимент мужчин собрался на ее некогда бывшей лужайке. Некоторые лица она узнала, но многие нет. Но вот что она действительно узнала, так это безумие, охватившее возбужденную толпу, и оружие, которое они принесли с собой для поддержки. Она увидела, по крайней мере, три дробовика, большое количество бейсбольных бит и даже несколько пар вил. Как традиционно. Все, чего им не хватало, так это горящих факелов; вот с ними, было бы все просто как дома, в захудалых деревеньках Матушки России.

Когда она вышла наружу с Чудо-Юдо за спиной, раздался приветственный рев, похожий на рев раненого медведя. Дикий и беспощадный, бездумный, полный страха и ярости, он затопил ее животной силой, и это был один из самых пугающих звуков во вселенной. Толпа подняла руки, размахивая оружием в ее сторону, хотя на данный момент они пока не целились намеренно.

Были слышны отдельные возгласы, выкрикивали бессвязные угрозы и отвратительные непристойности. Высокие голоса нескольких женщин резали ей слух своей истеричностью, как злобные вороны, пытающиеся прогнать ястреба подальше от своих гнезд.

Один мужчина, крупнее и злее остальных, выступил вперед. Он явно был владельцем этого грузовика-мамонта, на нем была футболка с тем же логотипом, что и на его Шевроле, а многочисленные татуировки покрывали все видимые части его тела. Несильное послеобеденное солнце отсвечивало от его бритой головы и от длинной блестящей цепи, которая висела на его руке, размером с перчатку кетчера.

— Ведьма! — заорал он на нее, и звук его голоса заглушил другие, так что они казались всего лишь отдаленным шумом прибоя на скалистом берегу. — Прибыл твой не приветственный комитет. С нас уже достаточно твоих бесчинств в наших краях, мы намерены затащить твою задницу в твой расчудесный трейлер, и катись куда хочешь, но только не сюда!

Остальные заревели, соглашаясь с ним, и камень размером с кулак просвистел возле ее головы и врезался в Эйрстрим позади нее.

— Знаете, — сказала Баба светским тоном, — кидаться невежливо. Особенно в мой дом. Он становится очень раздражительным.

Здоровяк моргнул, сбитый с толку ее спокойствием.

— Слушай ты, потаскуха, — произнес он громко. — Мы сделаем все, чтобы до тебя дошло. Тебе здесь не рады. Все знают что это ты попортила животных и посевы, ты занимаешься каким-то колдовством и заставляешь людей болеть из-за того дерьма, которое продаешь. — Он угрожающе приподнял цепь. — Итак ты уберешься сама подобру-поздорову, или нам придется тебе помочь? Потому что в любом случае ты уезжаешь.