Безумно опасна (ЛП)

Он коснулся полей шляпы, отдавая честь:

— Простите за беспокойство, мэм.

Она моргнула от удивления, услышав столь вежливое обращение, и развернувшись, ушла.

— Я собираюсь оставить здесь ненадолго свою патрульную машину. — сказал Лиам — Продолжу поиск вниз по реке. В случае, если Вы не планируете вывозить Эйрстрим в ближайшие несколько часов, машина не должна вам помешать.

Ее затянутые в кожу плечи напряглись, она на секунду замерла и быстро развернулась на каблуке одного из грубых байкерских ботинок.

— Я не собираюсь никуда уезжать в ближайшее время.

Помолчав, она добавила будничным тоном, и этот загадочный намек на акцент делал ее слова более мелодичными.

— Извините, что спрашиваю, но, что вы ищите?

Ветер приподнял ее волосы, позволяя увидеть нечто разноцветное в районе шеи. Лиаму стало интересно, какую татуировку может иметь обладательница мотоцикла БМВ, по совместительству ботаник. Возможно, маленькую розу? Хотя, в случае с Барбарой Ягер, у розы, вероятно, будут шипы. Но, не похоже, что он когда-нибудь это узнает.

— Я ищу маленькую девочку, — ответил он, возвращаясь к своей задаче. — Мэри Элизабет, 7 лет, исчезла шесть дней назад. Полагаю, вы ее не видели?

Барбара покачала головой, маленькая морщинка залегла меж ее бровей:

— Шесть дней. Это ведь нехорошо?

Она сняла очки и подняла на него удивительные янтарные глаза, в обрамлении длинных темных ресниц. На мгновение, глядя в них, Лиам почувствовал, что он летит. Высоко в небо или в бездонный бассейн с водой, он не мог сказать куда. Потом она моргнула, и стала просто еще одной женщиной, с прекрасными глазами на овальном лице, с высокими скулами, и слегка ястребиным носом. Лиам одернул себя, снова сильно мечтая о кофе. Он не знал, что с ним твориться этим утром. Должно быть, стресс. И сильный недосып.

— Да, нехорошо, — сказал он. — Как и тот факт, что это уже третий пропавший ребенок за последние несколько месяцев.

Мышцы челюсти сильно напряглись, потому что он ужасно не хотел это произносить вслух. Достаточно уже было и того, что целый день цифры роились у него в голове и преследовали по ночам. Трое детей, четыре месяца, шесть дней, семь лет. Этакая сумасшедшая рабочая тетрадь по математике для наказания непослушных детей. Или шерифов, которые не справляются со своими обязанностями. Барбара одарила его странным взглядом; некоторая необъяснимая смесь злости, беспокойства и смирения. Он понятия не имел, что это значит, но мысль об исчезновении маленьких девочек ей явно не нравилась также, как и ему.

— Что ж, — выдохнула она. — Мы не можем позволить этому продолжаться, правда?

"Нет, — подумал он, — мы, действительно, не можем".

Глава 2

Баба сердито смотрела на Эйрстрим, пока дверь не решила прекратить игры и не проявилась, а потом, с шумом захлопнула ее за собой, бросая на пол полные сумки. Зеленое содержимое высыпалось и образовало грязную кучу из папоротника с закручивающимися побегами, и, похожей на пену, дикой моркови (которую называют еще "кружевами королевы Анны"); пикантный аромат трав противоречил острому запаху ее гнева.

— Проблемы с законом? — спросил Чудо-Юдо, кивая мордой в сторону удаляющейся фигуры шерифа. — Я могу его съесть, если хочешь.

Баба закатила глаза. Ее спутник мог в данный момент выглядеть как белый черноносый питбуль со светло-карими глазами, но, инстинкты у него оставались драконьими. Учитывая, что в его истинном обличье размах крыльев был более десяти футов (ок. 3 м — прим. пер.), такая собачья форма больше соответствовала трейлеру.

— Не сейчас, — сказала она, скинув ботинки и направившись к небольшому холодильнику, размышляя об ограниченных возможностях организовать завтрак. — Шериф выглядит достаточно безобидным. Но, думаю, мне удалось узнать, что нас сюда призвало. Он сказал, что у них пропало трое детей. — Она нахмурилась, глядя на остатки апельсинового сока, которые плескались в бутылке с этикеткой "Живая и Мёртвая вода".

— Напомни мне взять апельсиновый сок, когда я поеду в город в следующий раз.

Оставив холодильник в покое, она схватила из верхнего шкафчика батончик гранолы (традиционная для США еда для завтрака или снэк, содержащий плющеную овсяную крупу, орехи и мед, иногда рис, которые обычно запечены до хрустящего состояния — прим. пер.), и, жуя его, принялась химичить с кофе-машиной. Ничто в трейлере не работало как надо, а ей очень хотелось кофе, не горячий шоколад, не чай и, не приведи Боги, не жидкое золото. Черта с два его потом отчистишь.

— Апельсиновый сок, заметано, — Чудо-Юдо вытащил огромную кость из-под дивана, игнорируя тот факт, что там все место занимал большой шкафчик. Законы физики в Эйрстриме также не работали. — Так что, ты думаешь, кто-то призвал тебя, чтоб ты нашла одного из детей? Обычно тебя обвиняют в их исчезновении, а не просят найти.

Баба фыркнула.

— Прошли те дни, мой старый друг. Никто теперь уже не помнит, кто такая Баба Яга; и уж, конечно, не знает что это титул, а не имя какого-то конкретного человека. Если б мы были в России — тогда возможно, но кто здесь может знать, как позвать меня на помощь?

Она понюхала кофе, который немного пах голубыми розами, и с невероятной грацией расположилась на диване. С отсутствующим видом почесала голову Чудо-Юда, слушая как ногти скребут по несуществующей чешуе. Клуб густого дыма вылетел из собачьей пасти, когда пес положил массивную голову на ее ноги.

— Ну и как ты собираешься узнать, зачем ты была вызвана в эту темную глушь — найти пропавших детей или по какой другой причине? — поинтересовался Чудо-Юдо; его речь сильно исказилась из-за наполовину торчащей из пасти косточки.

Баба щелкнула пальцами, и местная газета появилась из пахнущего травами воздуха.

Она вздохнула.

— Я жду, что кто-то придет и расскажет мне.

Ей было намного комфортнее с драконами, чем с людьми, потому что именно для этого она была рождена. Много, много лет назад. Прежде чем встретила предыдущую Бабу, которая спасла ее от убогого русского приюта и наставила на путь, который привел ее на цветущий луг, к шерифу, отчаянно нуждавшемуся в стрижке, и тайне — к событиям, на которых было написано ее имя.

***

Лиам прихлопнул очередного пищащего комара и снял шляпу, чтоб промокнуть лоб уже пропитавшимся потом платком. Уже битых три часа он обыскивал вдоль и поперек заболоченные берега реки, и единственное, что нашел — это пустые пивные бутылки, шипящую черепаху в плохом настроении и старый красный мяч, который, очевидно, валялся здесь уже не один год. Но, он все равно, на всякий случай, отметил мяч в записях, хотя, в конце концов, должен был признать, что ничего не нашел. И пришло время возвращаться в офис — куча бумажек сама себя не заполнит. А Нина начинает быстро выходить из себя, когда он не отмечается каждые пару часов. Как будто ему пришлось иметь дело с чем-нибудь более опасным, чем сердитая черепаха.

И все же, он заставлял всех офицеров следовать регулярной регистрации по приезду, а еще Нина любила ему напоминать, что подавать пример сотрудникам является частью его работы. И неважно, что у него десятилетний опыт по сравнению с большинством из них. И то, что он ненавидел приспосабливаться к чьим бы то ни было правилам, даже к своим собственным, тоже не имело значения.

Как только Лиам вышел на полянку, где припарковался, Барбара Ягер открыла дверь и выглянула, приветственно помахав рукой. Как и в первый раз, ее внешность заставила его разум пошатнуться, а его сердце — сбиться с ритма. Затем она шагнула вперед и мир опять стал на место.

Он откашлялся, пытаясь восстановить дыхание. Слишком много времени на горячем июльском солнце. Или, возможно, низкий сахар в крови. Он, как обычно, пропустил завтрак, стремясь отправиться на поиски.

— Вы в порядке, Шериф? — спросила темноволосая женщина. Ею, скорее, двигало любопытство, нежели беспокойство. — Хотите стакан воды?