У истоков Броукри

Мои глаза бегают по тексту от одной ссылки к другой, но я не замечаю того, что мне нужно. Катарины – актрисы, Катарины – доктора. Катарины – писатели и уже умершие и усопшие художницы, простые девушки, непростые женщины. Все не то! Я хочу отложить ноутбук в сторону, но замечаю заголовок одного из сайтов: пожар, унесший жизни Клайва и Катарины Штольц, и замираю.

- Штольц?

Мне нечем дышать. Нажимаю на ссылку и вижу отрывок из еженедельного выпуска Кетлерской газеты. Томас Кетлер – владелец единственной многотиражки, печатающейся, как на территории Верхнего, так и Нижнего Эдема.

«В ночь с четверга на пятницу чудовищный пожар унес жизни Клайва Штольца – тридцати четырехлетнего владельца сети ресторанов “Wirbelwind” – и его семилетней дочери – Катарины Штольц. Причина пожара не установлена.

Группа специалистов во главе с шерифом Демитрий Бофортом направила все силы на выяснение причины. Также не исключают поджог».

К статье прилагаются фото. На одной – улыбающийся мужчина. На другой – девочка со светлыми, вьющимися локонами. Но она не улыбается. Она прожигает меня невинным взглядом, а я в ужасе понимаю, что это именно та девочка, что снится мне по ночам. Руки сами тянутся к лицу. Я зажимаю пальцами рот и растерянно шепчу:

- Нет, нет.

Невозможно! Почему ее фамилия Штольц? Почему фамилия моей матери Штольц? Я ведь никогда раньше о ней не слышала, а теперь…

- Нет, - мотыляю головой. Мне трудно дышать. Ничего не понимаю.

Перехожу по еще одной ссылке.

«Хельга Штольц – виновна в злоумышленном поджоге поместья Штольц и признана невменяемой по статье шестнадцатой, пункту четвертому».

Я недоуменно свожу брови. Есть выжившие? Хельга Штольц – мать Катарины? Или, может, сестра? Тетя? Я должна найти ее. Щелкаю пальцами по клавиатуре так громко, что по комнате разносится треск. Я нахожу заметки районного секретаря, конспектирующего судебное дело семьи Штольц. Прочитываю несколько абзацев и поджимаю губы.

«Наказание – изгнание. Хельга Штольц помещена в центральную больницу Нижнего Эдема, и пребывание ее на территории Верхнего Эдема запрещено Верховным Канцлером города Эдема. Нарушение уже одного из условий повлечет уголовную ответственность, которую не разрешено оспаривать ни через городские, ни районные органы».

Я откладываю ноутбук и закрываю ладонями лицо. Наверно, я сошла с ума. Если эта девочка погибла в пожаре, то она не может быть той самой Катариной, которую я ищу. Но совпадение с фамилией…, и свидетельство, что выбросил мой отец…, а мои сны? Тут есть что-то, что непременно является разгадкой всех тайн, но что? Ох, почему я не вижу связи?

Я должна встретиться с Хельгой Штольц и развеять свои сомнения. Или она скажет мне правду, или я сойду с ума. Но как? Как мне пробраться за стену?

Я опускаю руки и вскидываю подбородок. Есть одна идея.

ГЛАВА 13.

Я подкидываю Эриху записку в столовой. Так как на улице прохладно, мы обедаем в помещении. Очередь тянется до дверей, я вклиниваюсь рядом с Ривера и протягиваю ему книгу. Эрих сразу же понимает, что внутри послание. Потому и не открывает учебник при всех. Одаряет меня серьезным взглядом, а я скольжу дальше, надеясь избежать лишних и ненужных подозрений.

Я жду его в кладовке. Сижу на двух старых коробках и нервно гляжу на часы, теряя уверенность в том, что парень придет. Однако через пару минут дверь распахивается, и на пороге показывается Эрих Ривера с взъерошенными волосами. Он врывается в помещение и глядит на меня недовольно, будто пытаясь прожечь взглядом.

- У людей появятся вопросы, - говорит он. – Не делай так больше. Не в открытую.

- Вариантов особо не было.

- Что-то случилось?

- Я хочу пробраться за стену.

Парень вскидывает брови и вдруг усмехается.

- Что? – он смиряет меня недовольным взглядом, в котором пляшет одновременно и недоумение и злость. – Чего ты хочешь?

- Ты как-то следил за мной в тот день, когда я и Конрад…, когда мы были вместе. Ты пробрался за стену. Как?

- Тебя это не касается.

- Я должна найти одного человека.

- И что теперь? Неужели ты думаешь, что я позволю тебе пересечь границу?

- Почему нет? – я поднимаюсь с коробок. – Мне не нужно твое разрешение, Эрих. Я прошу тебя о помощи. Но если мне не поможешь ты, я найду кого-нибудь другого.

- Зачем тебе это, Дора? – не понимает парень. Я смотрю ему в глаза с вздернутым к верху подбородком, а он, наверняка, меня не узнает. – Тебе нечего делать за стеной.

- Это уже мне решать.

- Что происходит?

- Какая разница? Ты проведешь меня за стену или нет?

- Нет! Конечно, нет.

- Тогда зря я тебя позвала.

Собираюсь уйти, а парень вдруг хватает меня за локоть и преграждает спиной дверь. Мы опять смотрим друг на друга, только на этот раз я не слабая девочка, которая тает под синим, глубоким взглядом. Теперь я знаю, чего хочу.

- Отпусти.

- Что с тобой? – взволнованно спрашивает Эрих. – Я не думаю, что ты…

- Ты и не должен думать. Это касается только меня.

- Тогда зачем ты пришла ко мне, зачем подкинула записку?

- Потому что решила, что ты мне поможешь. Я постоянно ошибаюсь на твой счет, к огромному сожалению. Никак не могу смириться с тем, что мы враги.

- Мы не враги.

- Но и не друзья.

- Даже друзья помогают только в том случае, когда знают, на что идут. В чем дело?

Эрих так на меня смотрит, что я все-таки невольно теряю над собой контроль. Тихо и протяжно выдыхаю, оказавшись в плену собственных фантазий. Куда они меня заведут?

- Это личное, - шепчу я, - касается моего прошлого. Но я не хочу рассказывать тебе о нем, потому что ты…, ты не поймешь, слышишь? Это не для тебя.

- Что я не пойму?

- Ты и так ненавидишь меня, мою семью.

- Не говори так. Я не ненавижу тебя.

- Тогда непременно возненавидишь, расскажи я тебе правду. – Поправляю волосы и отворачиваюсь, сгорбив плечи. Мысли о том, что Эрих глядит на меня с презрением лихо и безжалостно кромсают сердце в груди. – Я не горжусь своими родителями, не горжусь и тем, что они ради меня сделали. Сейчас это угрожает многим людям.

- Ты о смерти того парня в палате?

- Да, и о нем тоже. Знаешь, я думаю, это только начало. И потому я должна выйти за стену, - вновь смотрю на парня, - я должна найти ответы. Иначе я сойду с ума, Эрих.

- Ты уже сходишь с ума. Дочь де Веро в Нижнем Эдеме? Ты хотя бы представляешь, что с тобой сделают, если поймают? Это исключено.

- Но у меня нет выхода.

- Выход всегда есть.

- Сомневаюсь.

- Что ты скрываешь, Дора? – Ривера подходит ко мне, и даже в тусклом свете я вижу его угольно-черные ресницы. – Расскажи. Ты ведь можешь мне доверять.

- Думаешь? – усмехаюсь. – Это нелепо, Эрих. Ты и я – это последний люди, которые могут верить друг другу.

- И все-таки, ты именно ко мне обратилась за помощью. Значит, ты понимаешь, что я не причиню тебе вред. – Он оказывается совсем близко. – Расскажи. Ты ведь чувствуешь, что можешь мне довериться. Это ведь…, - он смущенно улыбается, - это очевидно. Как бы жизнь не переворачивалась, я на твоей стороне.

Я оказываюсь в ловушке, которую сама же для себя соорудила. Парень так близко, а я неожиданно ощущаю себя на редкость беспомощной. Молчать дальше и пытаться выйти на другого человека, связанного с Нижним Эдемом, или же сказать правду, но, возможно, навсегда потерять Эриха Ривера; потерять ту едва мерцающую связь, что до сих пор тлеет между нами. Готова ли я рискнуть? Готова ли я открыться почти незнакомому человеку?

Я ставлю на пол сумку. Снимаю пиджак и расстегиваю верхние пуговицы рубашки. Все это время Эрих смотрит на меня оторопело, застыв с широко распахнутыми глазами. Но я не обращаю внимания. Чувствую, как холод обдает оголенную кожу, и передергиваю плечами от мимолетной вспышки стыда или паники. Ривера видит шрам. Я знаю. Взгляд у него становится иным: не смущенным, а скорее озадаченным. Он делает шаг вперед, и мне приходится глубоко вдохнуть, чтобы не отступить в сторону.