Рибут. Дилогия (ЛП)

Я подвигала ступнями. Как и кисти рук, они были прикованы к металлической столешнице, и вырваться не было никакой возможности, хотя нога наконец зажила. Сколько же прошло времени? Я даже не помнила, чтобы кто-то заходил в камеру и давал мне что-то, после чего я вырубилась, но это, очевидно, так и было.

Рядом послышались голоса, и я повернула голову. Это были Сюзанна и офицер Майер – они о чем-то переговаривались, склонившись друг к другу. Сюзанна показала на меня, и начальник выпрямился. На его лице по-прежнему было то самое поганое выражение, и мне отчаянно захотелось убраться куда подальше.

Я огляделась. Помещение напоминало медицинскую лабораторию КРВЧ, только поменьше. Стол, на котором я лежала, находился в центре комнаты, слева стояла тележка с острыми инструментами. В углу, рядом со шкафом, где ровными рядами выстроились шприц-тюбики с какой-то жидкостью, приглушенно гудел компьютер. Может быть, они хотят свести меня с ума, как Эвер?

Сложив на груди руки, Сюзанна с прищуром смотрела на меня. Нет, тут что-то другое. Эвер под действием тех уколов становилась сильнее, вряд ли они обрадуются, если то же произойдет со мной. Взглянув на инструменты, я сглотнула комок в горле. Все очень скверно.

Офицер Майер придвинул стул и выдавил нечто вроде улыбки. Конечно, это была никакая не улыбка. Только однажды он по-настоящему искренне улыбнулся мне, очень довольный тем, как я выполнила задание. В каком-то смысле я даже нравилась ему. Возможно, именно этим объяснялась ненависть, которая горела в его глазах теперь. Ведь я подвела его.

Я улыбнулась в ответ.

Сюзанна прошла к шкафу и достала несколько шприц-тюбиков. Я мысленно выругала себя за то, что не расспросила Михея подробнее об экспериментах, в которых он участвовал, когда находился в корпорации. Что же он тогда рассказывал? Как после одних уколов все вокруг стало казаться фиолетовым?

Регенерацию мне уже замедлили. Да, веселого мало.

Неожиданно Сюзанна возникла рядом со мной, и уже в следующую секунду мне в шею вонзилось что-то острое. Введенная жидкость сначала лишь слегка обожгла, но потом жжение усилилось настолько, что я сжала пальцы в кулак. Огонь затопил все мое существо, и я стиснула зубы, чтобы не закричать.

Я закрыла глаза. В корпорации меня никогда специально не учили переносить пытки, но, сами того не сознавая, добились этого. До встречи с Каллумом я даже не задумывалась о том, что разновидностью пытки было все, что они проделывали над рибутами.

Когда я открыла глаза, Сюзанна нависала надо мной и озадаченно кривилась:

– Какое выражение лица соответствует боли?

– У нее всегда одно выражение.

– Гм… – Она склонила голову набок и оглядела меня с макушки до пят. Затем указала на сжатый кулак. – О, похоже, ей все-таки больно. Это хорошо. – Она кивнула на что-то. – Несите следующий.

– Сюзанна… – напряженно произнес офицер Майер, поднявшись со стула.

– Что такое? – рявкнула она.

– Давайте… – Он повернулся ко мне спиной и понизил голос. Но я все равно услышала. – Давайте убьем ее. Прикончим их всех.

Меня охватил озноб, и я еле справилась с приступом паники.

Сюзанна гневно уставилась на него:

– Недальновидно убивать каждого рибута, который выходит за рамки. Правильно сочетая препараты, мы заглушим тот участок мозга, который отвечает за непокорность. – Она махнула рукой в мою сторону. – Мы в состоянии вернуть к работе наших лучших рибутов даже в том случае, если они осмелились бунтовать. Наша задача – восстановить ее прежнее, послушное «я».

Я стиснула кулаки, подавляя желание разорвать наручники. Нет! Больше я не буду их безмозглой рабыней. Я не стану убивать по их указке.

– Если вы… – начал офицер Майер.

– Когда мне понадобится ваше мнение о рибутах, Альберт, я спрошу, – отрезала Сюзанна.

Она придвинула столик с компьютером и установила его рядом со мной. Потом посмотрела на экран.

– Начнем.

Охранник швырнул меня на бетонный пол, и я охнула. Наручники он снять не потрудился, и, когда решетка захлопнулась, мне пришлось извиваться ужом, чтобы сесть.

Прислонившись к стене, я закрыла глаза. Голова кружилась. Я пролежала на том столе не один час, и после второго укола она кружилась уже не переставая.

Лучше умереть, чем стать их лабораторной крысой, думала я. Чем дожидаться, пока меня «исправят» таким способом и вернут в филиал, лучше смерть.

Уткнувшись лбом в колени, я представила лицо Каллума. В памяти снова всплыл тот день в корпорации, когда я заставила его ударить меня. Я вспоминала, как вечером мы стояли перед его отсеком, он обнимал меня и был так близко, что я могла его поцеловать. На лице у него было то выражение, которое я любила больше всего, – ужасно милое сочетание гнева и веселости. Увижу ли я его когда-нибудь?

Добралась ли уже Адди, не заблудилась ли? На месте Каллума я бы направилась в первый попавшийся филиал КРВЧ и начала его искать. Он, вероятно, поступит так же.

При этой мысли я невольно улыбнулась.

Глава 27

Каллум

– Нью-Даллас, – повторил я, переводя взгляд с Тони на Десмонда. – Вы уверены?

– Да, – кивнул Тони. – Один из тамошних офицеров только что вышел на связь. Рен держат отдельно от остальных рибутов в бывшей тюрьме для людей.

– Я думал, она все-таки в Розе, – произнес Рили, вставая рядом со мной.

Тони откинулся на спинку стула. Мы и еще несколько человек собрались на его кухне. Другие люди ждали в гостиной и на крыльце, всего их было около двадцати.

– Они сейчас создают штаб-квартиру в Розе, – сообщил Тони. – Переправляют туда весь персонал КРВЧ из Остина. Теперь там их главная база, и пребывание рядом номера Сто семьдесят восемь их не устраивает, тем более что она знает Розу как свои пять пальцев. А Нью-Даллас лучше оборудован для содержания заключенных. Там проводится масса экспериментов на взрослых рибутах.

Адди взволнованно посмотрела на меня:

– Значит, отправляемся сегодня ночью?

– Да. Именно так. – Я повернулся к Тони и с трудом выговорил: – А что-нибудь известно… о ее состоянии?

– Он знает только, что она там. Больше, увы, ничего.

– Ну и ладно.

Я облегченно вздохнул. Раз она там, значит жива. Должна быть жива. С тех пор как Тони выяснил ее местонахождение, прошли лишь сутки, и мне оставалось надеяться, что время у нас еще есть.

– Начну готовить рибутов и приводить в порядок челноки, – сказал Рили. – Нам нужно кого-то оставить для охраны города. – Он кивнул Тони. – Сколько дадите людей? Сколько отправится с нами?

Последовало долгое молчание, и у меня дрогнуло сердце, когда на лице Тони отразилась неловкость.

– Никто из людей не полетит в Нью-Даллас, – наконец произнес он тихо.

– Почему? – вскинулась Адди. – Если мы окажемся там, то и рибутов всех выпустим? – Она взглянула на меня в ожидании подтверждения.

– Да, я на это надеялся. – Я повернулся к Рили, и он согласно кивнул.

– Поспрашивайте, но я со многими разговаривал, – сказал Тони и сложил руки на столе. – Внезапных налетов на КРВЧ больше не будет. Нам кажется, что это не оптимальное использование наших ресурсов.

Я ошарашенно посмотрел на него:

– Вы хотите сказать, что спасение рибутов не является оптимальным использованием ваших ресурсов? Спасение Рен?

Он опустил глаза:

– Именно.

– Да без Рен вообще ничего бы не вышло! – крикнул я, чувствуя, как меня душит гнев. – Здесь так и работал бы филиал КРВЧ, а вы хоронились бы по углам!

– Мы тоже участвовали в налете, – заметил Десмонд, хотя и с виноватым видом. – Она была не одна.

– Как и вы, – парировал я.

– А хотя бы в самом Нью-Далласе мы можем рассчитывать на поддержку людей? – спросил Рили. – Чтобы попасть в филиал?

– Я могу объяснить, где находятся помещения для рибутов и диспетчерская, – сказал Тони. – У меня есть внутри человек, который согласился оставить открытой дверь на крышу, так что можете идти сверху. Ограду вы, наверное, минуете в челноке без труда. Челноки КРВЧ так и шныряют туда-сюда, особенно сейчас, когда они прибывают из других городов. – Он вздохнул. – Но говорю как есть. Помогать вам – слишком рискованно для людей.