Рибут. Дилогия (ЛП)

Дверь челнока распахнулась. Мы вошли внутрь и по команде Леба расселись. Я машинально пристегнула ремни, откинулась и закрыла глаза.

«Прости».

Услышав голос Эвер, я прерывисто вздохнула и резко открыла глаза. Голос звучал настолько явственно, что я даже удивилась, когда не увидела ее перед собой, а лишь напоролась на ответный взгляд Леба.

Он стоял почти впритык, и я нахмурилась от такой близости. Почему он не сел на свое место?

– Сто семьдесят восемь, ты в норме? – спросил он негромко.

Рядом со мной переминался с ноги на ногу Каллум. Места Лисси и Девяносто три были пусты. Мы приземлились.

Леб присел передо мной и отстегнул мои ремни. Я медленно встала, не понимая, куда ушло время. Голова совершенно не соображала.

Нетвердой походкой я покинула челнок и потупилась под раздраженными взглядами Лисси и Девяносто три.

Каллум извлек карту и указал на запад. Лисси и Девяносто три повернулись ко мне в ожидании подтверждения.

Я знать ничего не знала.

Лисси хмуро зыркнула на меня через плечо Каллума. Потом кивнула, и они с Девяносто три зашагали на запад. На Главной улице они откололись: Лисси свернула с мощеной дороги и скрылась на грязной улочке за небольшим домом.

Мы двинулись следом. Каллум сплел свои теплые пальцы с моими, я стала смотреть на них, но вовремя опомнилась и вскинула голову, пока все это не попало на камеру. Офицер Майер не погладит за такое по головке.

– Что я должен знать? – спросил Каллум, стиснув мою руку. – Насчет сегодняшнего?

Я не поняла, что он имел в виду.

– Схватка со взрослым рибутом, – подсказал он и заглянул в предписание. – Грегор, взрослый рибут.

Грудь сдавило какое-то чувство, и теперь я узнала его безошибочно. Вина. Я должна была подготовить его. Мне не следовало стоять столбом и прислушиваться к звучавшему в голове голосу Эвер.

– Он не побежит, как сделал бы человек; он останется и даст нам бой, если подойдем, – ответила я, впервые за весь день заговорив по делу. – У взрослых перезагрузка приводит к безумию и крайней агрессивности. Нам приказано захватить его, если получится, или убить, если придется. Его сила будет зависеть от той, которой он обладал, будучи человеком, поскольку вряд ли долго пробыл рибутом. Но он будет проворен. Рефлексы рибутов устанавливаются мгновенно. Не вздумай с ним разговаривать. Взрослого рибута не вразумишь. Кем бы он ни был раньше, того человека больше нет.

– А почему взрослые рибуты отличаются от молодых? – спросил Каллум.

– Говорят, это как-то связано с незрелостью нашего мозга. Взрослый мозг хуже переносит перезагрузку, чем детский. – Я пожала плечами. – Не знаю. Мне кажется, что дело, скорее, в перемене.

– В перемене?

– Мои родители всегда начинали орать друг на друга, когда что-то менялось. Например, приходилось переезжать или КРВЧ выпускала новую вакцину, которая была им не по карману. Но я переносила это легче. По-моему, мы лучше приспосабливаемся.

– Похоже на правду, – чуть улыбнулся он.

Лисси остановилась перед домом с покосившейся крышей. Оба окна были завешены простынями. Она повернулась, и я быстро выпустила руку Каллума. Без его тепла сразу стало тяжело – хоть бы она перенаправила камеру, чтобы я снова могла чувствовать пожатие его пальцев.

– Заходите сзади, ребята, – сказала Лисси. – Мы пойдем спереди.

Я кивнула и пошла в обход дома, где снова, едва мы скрылись из виду, нащупала руку Каллума. Он смотрел вперед, но притянул меня ближе, и мы соприкоснулись плечами.

На секунду я прикрыла веки. По коже заплясали теплые мурашки, и я вдруг увидела в темноте Эвер, почувствовала на спине ее ладонь.

«Прости».

Из горла вырвался слабый стон, я открыла глаза. Каллум, само участие, уже смотрел на меня, и я быстро отвернулась.

– Приготовься к бою, – сказала я, прочистив горло и стараясь не замечать звучавший в голове голос.

Я потянулась к двери заднего входа и тотчас услышала крик Лисси.

– Сто семьдесят восемь! – заорал Девяносто три.

В считаные секунды я обогнула дом, Каллум следовал по пятам.

Грегор был до того огромен, что Лисси, вскочившая ему на спину и обхватившая руками толстую шею, казалась просто куклой. У него был мутный взгляд, как у всех взрослых рибутов, которых я видела, а рот все время оставался открытым, даже когда он не рычал. Бешено размахивая огромным ножом, рибут пытался дотянуться до Лисси.

Девяносто три бросился на него, и Грегор черкнул ножом в его сторону.

Голова Девяносто три мотнулась назад, но я закрыла глаза руками и не увидела, как он рухнул наземь.

– Лисси, слезай… – Голос Каллума оборвался, и я услышала сначала вопль Лисси, а после – очередной глухой удар.

«Убери руки с глаз».

«Пошевеливайся».

Мое тело и мозг словно существовали отдельно; тело отказывалось подчиняться. Я впилась пальцами в кожу, пытаясь оторвать руки от лица, но они не двигались, будто окаменели.

Наваждение спало, только когда до моих ушей донесся рев Каллума. Я наконец-то отняла руки и увидела, как он вырвал у Грегора нож и зашвырнул его подальше. Лисси и Девяносто три неподвижно лежали на земле, и Каллум споткнулся о застывшее тело, когда Грегор ударил его в челюсть.

Он с трудом устоял на ногах и с мольбой посмотрел на меня.

«Помоги мне!»

Ноги послушались помимо моей воли. Я ринулась через грязь и что было мочи пнула Грегора в живот. Рибут чуть качнулся, и в его темных глазах сверкнул боевой азарт.

Я обнаружила, что эта черта роднила меня с взрослыми рибутами. Они с радостью принимали бой, стремясь дать выход скопившейся агрессии и злобе. Я понимала их. Но в этот раз силы оставили меня.

Грегор выбросил кулак. Я увернулась, но тотчас последовал новый удар. Он был опытным бойцом в своем человеческом прошлом.

Кулак впечатался мне в скулу, и я со стоном грохнулась наземь.

Я хотела немедленно вскочить на ноги и в отчаянной схватке выплеснуть давно искушавший меня боевой раж, но конечности словно налились свинцом, и все движения уподобились человеческим.

Я успела только встать на колени, как снова рухнула от удара его ноги.

Мощные удары сыпались один за другим, пока Каллум не прыгнул на него и оба не рухнули на землю. Каллум попытался прижать громилу к земле, но Грегор схватил его за грудки и отшвырнул через всю лужайку.

Мне удалось встать до того, как рибут переключился на меня, и я вскинула сжатые кулаки, приняв защитную стойку. Нужно было во что бы то ни стало опередить его. Он был сильнее – значит мне придется стать быстрее.

Когда он сделал замах, я молниеносно метнулась ему за спину и пнула в зад. Он упал на колени, и, едва сдерживая ликование, я тут же потянулась за наручниками.

Но как только я дернула его за руку, заводя ее назад, он крутанулся, схватил меня за лодыжку, и я с размаху села на землю. Его нога впечаталась в мой шлем, расколотив камеру.

– Сто семьдесят восемь! – заорал мне в ухо офицер Майер. – У нас пропала картинка с твоей камеры!

Грегор бросился по мою душу, но Каллум успел обхватить меня за талию и оттащить. Потом он обежал вокруг меня и с размаху врезал рибуту по лицу.

– Сто семьдесят восемь! – вопил офицер Майер.

– Он… он ее разбил, – ответила я, задыхаясь. Меня чуть повело, когда я поднялась на ноги.

Каллум обернулся на мой голос, и Грегор со всей мочи ударил его в живот и яростно вцепился в голову. Ему удалось сорвать шлем, и он с рычанием отшвырнул его в сторону.

– Сто семьдесят восемь! Надень шлем Двадцать два! Нам видно только землю!

Подавив острое желание сорвать коммуникатор, я бросилась к ним, пытаясь разнять Грегора и Каллума. В панике, вся перепачканная, я первым делом проверила, цел ли мой стажер, и не заметила, откуда мне прилетело. Только почувствовала, как с хрустом сломался нос.

Я снова уткнулась в грязь и не смогла вспомнить, зачем мне нужно подняться.

– Сто семьдесят восемь!!!

На этот раз голос офицера Майера донесся издалека; я покосилась на коммуникатор, валявшийся на земле.