Страница 16 из 48
– Геогриф?
– Да, Хопнесса!
– Это правда, что ты питаешься иллюзиями?
– Скорее, они питаются мной.
За окном пролетает птица Очевидия на трапеции, в расшитой стразами пачке и с хвостом из фейерверка:
– Блестящая идея! Геогриф и его «Кровожадные питомцы»! Кривляндия, Чопля, Дивномория! Все цирки у твоих ног!
– Геогриф! – напоминает голос Хопнессы. – Не забудь, пожалуй-что-сегодня праздник, и приведи себя в порядок. На тебе единого лица нет.
Взмыленный Геогриф уносится вслед за своими отобразами.
Птица Очевидия, скрутив хохолок наподобие оселедца, важно выкрикивает, расхаживая на цаплеходулях:
– Угол падения равен углу отражения!
Близится час безделия…
. . .
Геогриф раскалывает орех знаний:
– Орел или решка?
Острые пальцы переворачивают одну половинку. На орла не похоже, но и на решку тоже. Тем не менее напоминает что-то антиатомическое. Овал скорлупы в профиль увенчивается загнутым кончиком, напоминающим клюв в разрезе. Геогриф с хрустом вынимает сердцевину ореха. Расчлененное ядро выглядит, как полушарие мозга. Во второй половинке – то же самое. Зеленоватый мозг ореха вкусом своим быстро набивает оскомину. Геогриф с усилием сводит и разводит глаза. Теперь левый его глаз смотрит в окно, выходящее на гору с крутыми склонами, тем временем как правый косит в сторону двери, проникая через замочную скважину с видом на балкон, выходящим в каминный зал, где на троне сидит Хопнесса, глядя прямо в раздвинутый зрачок крестника:
– Скажи, пожалуйста, кем ты себя представляешь?
Геогриф, сидя на корточках и вцепившись пальцами ног в подоконник, величественно поворачивает голову анфас:
– В данный момент или вообще?
– Впредь будь осмотрительнее и держи себя в руках.
Хопнесса удаляется, превращая себя в светящуюся точку. Геогриф задумчиво разглядывает окрепшие крылья и сваливается с подоконника.
. . .
Однако пора смывать усы, бороду, брови, чистить зубы и укладываться в постель. Геогриф кладет на полку безупречно надраенное сердце – гордость и предмет титанических усилий его знатных предков. Это сердце пережило многое из многого.
Глава 6
ВЕРИКА, ГЕРРАЛЬДИЙ И…
…день симметрии
Поскольку дел очень много, то Верика все делает одномоментно. Кормит рыбку. Спасает червяка. Верит в чудо. Рисует с натуры.
– Будьте добры, подайте мне кто-нибудь, пожалуй что, какую-нибудь игрушку.
Герральдий берет верхнюю погремушку из ближайшей корзины. Погремушкой оказывается Нездешний – ладошечный дракончик с миской эмоциональных шариков. У него позднеутренняя спячка. Из-под Нездешния выныривает вислоухий розовый заяц в боксерских лыжах. Слышен звук скольжения по каменному полу: «Вжжжик, вжжжик!».
– Поразительно! – качает головой Герральдий.
Зайца обгоняет птица Очевидия стремящаяся к нездешниевым шарикам.
– Потрясающе! – продолжает восторгаться Герральдий, покачивая головой.
Усы-качели лодочками взлетают влево-вверх и вправо-вниз, вправо-вверх и влево-вниз.
. . .
Сегодня день симметрии, и Верика пишет обеими руками. Упругая кисть в пальцах левой руки кажется неподвижной, а в правой руке становится неуловимой, как мелькание крыльев стрекозы.
С картины развеваются величественные знамена далеко за пределы полотна. Герральдий восхищен:
– Не терпится взглянуть, как продвигается твоя «река Воя»?
– Она стоит на месте, прямо перед тобой! – возглашает с помоста, не меняя позы, натурщица с хохолком.
Однако Герральдий видит прямо перед собой не задрапированную птицу Очевидию, а неотвлекающуюся от процесса Верику с палитрой.
– Есть что-нибудь новенькое готовенькое?
– «Юдоль людская», – указывает кивком головы художница в сторону веранды, – почти готова. Точнее, она давно готова, но не было повода обратить твое внимание.
– Любопытно, любопытно. Напоминает стог сена. Это инсталляция?
– Это обьемно-пространственное изображение космического шара в неизмеримо многократном уменьшении. Сними покрывало.
Герральдий сдергивает чехол и обливается голубым сиянием.
– Блестяще, блестяще, блестяще! – Герральдий описывает круги возле крупного светящегося шара, парящего над травертиновым полом.
– Сегодня он мирного цвета. Попробуй окунуть руку, не бойся обжечься. А теперь загляни внутрь, – Верика продолжает мелькать кистями, прорабатывая удаленный фон.
– Как-же это тебе у-у-у… – Герральдий погружается в обьемно-пространственное изображение вслед за утонувшей в мягкой синеве рукой.
– …у-у-у-дается?! – выныривает ошарашенный Герральдий, отступая от «Людской юдоли».
Он некоторое время молчит, скорбно склонив голову, поэтому Верика просит его поделиться впечатлениями. Герральдий очевидно потрясен масштабами увиденного.
– Я как будто исчез или растворился, не знаю, как обьяснить, – задумчиво комментирует он, разглядывая свою руку.
Верика сворачивает холст, меняет палитру, закручивает тюбики.
Герральдий продолжает молчать, сдвинув брови немного в сторону.
– Вам удалось разглядеть конец человеческих страданий?
– В том то и дело… – недоговаривает Герральдий и рассеянно поглядывает на распластавшуяся махой птицу.
– Молчу, молчу! – сочувствующе кивает позировщица.
…природовидение
Герральдий приносит из сада большую плетеную вазу с демисезонными фруктами:
– Вот дары природы, пожалуй что к праздничному столу.
– А где же сама матушка?
– Природа-то? Да вон она! – Герральдий кивком указывает в сторону веранды.
Под навесом, в компании Геогрифа и птицы Очевидии, развалившись в кресле-качалке, громко смеется некто сверхживая и весьма буйная. Рассмотреть подробнее мешают кружащиеся плотным вихрем огненные листья, создавая подвижный кокон, внутри которого процветает другая жизнь – с галдящими птицами, невиданными цветами и диковинными плодами.
. . .
Все пьют мягкий чай с ласточками.
– Время не ждет! – обрубает свое неожиданное появление Герральдий.
Ласточки взмывают под навес, унося гирлянду черно-белых хвостиков.
Такого Герральдия Верика видит впервые. Его закованная в литое железо фигура на крепких негнущихся ногах монументально возвышается над столом.
«Наверное, какую-нибудь инструкцию получил», – предполагает Верика.
Верика подает Герральдию чашку. Герральдий, в доспехах, заросших улитками, неохотно открывает забрало:
– Я в тупике! Я не знаю, что мне подарить на твой день рождения.
– Подари мне лошадку!
– О! Отличная идея! Я подарю тебе пегаса!
– Нет уж, извини. Пегаса будем дарить тебе мы.
– Тогда – кентавра!!!
– Кентавры и лоси исключены. А конек-горбунок под охраной государства как национальное достояние.
Герральдий, не снимая кованых перчаток, увлеченно листает энциклопедический словарь:
– Так, минотавра я не предлагаю… Ага!!! Я лично знаком с Неболитом Айболитовичем, и он подскажет мне, где раздобыть породистого Тянитолкая!
– Лучше просто единорога.
– Ну, тогда до скорого, – прощается Герральдий с подножки железного коня.
Верика внимательно наблюдает за тем, как все идет своим чередом. Вот проходит броненосец Герральдия. За ним следом вышагивает необыкновенное существо, похожее на лошадь со своеобразным украшением во лбу.
«Какой он грозный – этот Единорог», – думает Верика.
«Какая она наблюдательная – эта Верика», – думает Единорог.
Каждый из них наверняка знает о себе то, чего не знает другой.
Близится час сверхестественных неожиданностей…
…образованные карманы
Герральдий упивается чайной церемонией:
– Я трус! Я боюсь приподняться и посмотреть – что же там над линией горизонта? – он автоматически отрывается от земли вместе со стулом.