Экстремал из будущего

После сотни отжиманий на каждой руке, он с невозмутимым, «индейским» лицом поднялся и начал приседать на каждой ноге по очереди, затем прыжки… И да — физические возможности выросли скачкообразно. По сути, даже сотня отжиманий не была пределом — чувствовалось, что мог бы отжаться как минимум столько же — мышцы только гудели, как будто к организму подключили какой-то трансформатор. Усталости не было.

«Физуха» заняла чуть более получаса — и это очень много, учитывая её интенсивность. Ещё столько же — бой с тенью и отработка каких-то ударов. Хотелось ещё, но зрителей собралось… Вежливых, кстати — никто не пытался включить чувство юмора и как-то прокомментировать выступление чужака.

— Трифон, — подошёл Игорь к старшему в их контубернии ветерану, — у вас сабли для тренировок не найдётся?

Остро взглянув на него, усатый (как и все уланы) вояка молчком отошёл к сундуку в углу и вытащил старую тупую саблю, вручив её парню.

С саблей руфер крутился часа два, пока не почувствовал, что ещё немного — и люди станут креститься от такой выносливости. Сабля была тяжёлой даже на вид — насколько, парень мог предполагать только приблизительно, ведь с новыми физическими данными «настройки» несколько сбились. Оружие такое… Чисто кавалерийское, в общем — для рубки. Длинный, тяжёлый, заметно изогнутый клинок с утолщением на конце — идеальное оружие для стремительной рубки, но вот для фехтования — никакое.

Парень не раз держал в руках сабли, но во первых — значительно более лёгкие, а во вторых — скорее пехотные варианты. Рубка же… По нолям, в общем.

Скинув одежду (кстати, её постирать не мешало бы), он кое-как помылся холодной водой и снова натянул грязную одежду. Пройдя в избу, предложил свою помощь Андрею, дежурившему сегодня по кухне.

— Не надо, ты ступай себе, — прохладно отозвался тот.

Пожав плечами, попаданец решил исследовать слободу — и снова выделился:

— Ишь, точно барин, — услышал он негромкую речь одной из солдаток, обсуждавших его, — ходит-то как… Чисто по поместью своему!

Дальнейший разговор подслушать не удалось — бабы поняли, что их услышали и ретировались.

Экскурсия оказалась интересной по целому ряду показателей. Ну например — ему удалось выяснить, что жили драгуны достаточно вольготно — могли жениться и иметь семьи, жить в отдельных избах. Да и вообще — не слишком-то бедствовали! Из учебников истории и немногих исторических фильмов/книг о данном историческом периоде, Игорь помнил, что солдат нещадно муштровали, лупя за каждую мелочь. Ах да — были ещё гвардейские полки, так там наоборот — только бездельничали. Здесь же он видел как тренирующихся вояк, так и праздношатающихся, но никаких «покрасок травы» и прочего армейского идиотизма, парень не заметил.

Сделав закономерный вывод, что либо он что-то не то читал/смотрел, либо историки слишком уж врут, либо… Он провалился не просто в прошлое, а в некий параллельный мир. Поразмыслив над этим, пришёл к выводу, что для сохранения рассудка проще считать себя попаданцем в мир параллельный — чтобы не задумываться о возможных инцестах с какими-нибудь прапрабабушками…

За прогулками попаданца наблюдали и офицеры — как из окон собственных домов, так и из окна штаба.

— Интересный кадр, — протянул майор, — так и кажется, что если его расспросить как следует, то ТАКОЕ всплывёт…

— Именно потому и не стоит, — со смешком отозвался тот самый офицер, который вчера так живо реагировал на Игоря, — целее будешь.

— Даа, вот и мне так кажется, что этот самый «Игорь Владимирович» — человек совсем непростой. Что уж там приключилось, что ему пришлось нелегально перебираться через границу, да наниматься в уланы, не знаю, но нутром чую — тут ой как всё серьёзно!

— Ладно, давай-ка пока не будем поднимать эту тему. Так значит, отдашь его в мой батальон? В первый эскадрон сунуть хочу.

— Да отдам, Алёха, отдам, — махнул рукой на подчинённого майор, — только не пойму, что ты к нему привязался-то?

— Да просто интересно, — как-то не слишком искренно ответил капитан.

Дни тянулись для Игоря так, что казалось, будто в сутках часов по восемьдесят. Он-то привык к бешеному ритму мегаполиса двадцать первого века, а здесь… Сонное царство. Мало того — появилось ещё и сенсорное голодание, когда мозг, привыкший обрабатывать (пусть и не слишком эффективно) колоссальные объёмы информации, буквально «прокисал». И наконец — физические изменения коснулись не только силы/выносливости/скорости/гибкости — он даже спать меньше стал!

В итоге, парень буквально изнывал от безделья, а его желание как-то занять себя, помогая другим — пресекалось. Оставалась только физподготовка и он по несколько часов пластал воздух тяжеленной уланской саблей, вызывая уважение невероятной выносливостью. Остальное же время — только думать, строить какие-то планы… И всё!

— Завтра, — сходу сообщил ему Трифон, — а пока — в баню.

Немногословный ветеран явно ему симпатизировал — можно было понять по некоторым моментам. Сейчас же эта симпатия была достаточно явственной.

Кстати говоря, такой вот обезличенный подход к кандидатам не случаен — ротмистр Алексей Пушкарёв (тот самый разговорчивый офицер) пояснил:

— Всё по уму! Ты пока мундир не оденешь — личинка воинская. Станешь ты уланом или нет — вилами по воде писано. Сделано это, чтобы дружба раньше времени не возникала и на отбор не влияла. Одел мундир — всё, свой! Ну а совсем своим станешь, когда в бою тебя повидают.

Баня оказалась одним из этапов воинской инициации — именно так показалось Игорю. Во всяком случае, уланы из «его» капральства мылись пусть и с видимым удовольствием, но без каких-либо… спецэффектов. Его же парили странно — отхаживали вениками с какими-то словами, явственно напоминающими заговоры. Во всяком случае, улучшившийся слух попаданца улавливал отдельные слова и там были «Остров Буян, Бел-горюч камень, Алатырь-камень, птица Сирин» и другие.

Сама же баня — не фонтан, далеко не фонтан. Он и раньше не был фанатом такого времяпрепровождения даже ТАМ, а уж здесь… Что такое баня по чёрному, экстремал только читал — и в реальности она ему не понравилась. Много сажи, достаточно дымно, тесно, темно, сталкиваются голые мужские (фу!) тела… Но отмылся на славу — тут ничего не скажешь.

Пока он мылся, кто-то постирал его одежду, выложив вещи в карманах на лавку — всё на месте. Взамен выдали чистые портки, рубаху и опорки — обрезанные наподобие ботинок старые сапоги.

— Завтра свои оденешь, — буркнул Трифон, — мундир потом вручат.

И добавил несколько поспешно:

— Если вообще примут.

Проведя ночь (как и все предыдущие) на лавке, к рассвету Игорь извертелся. Нет, лавка была достаточно удобной — сантиметров семьдесят в ширину, да с постеленным войлоком — нормально, в общем, он и дома спал едва ли не на голых досках. Дело было именно в нервном возбуждении — завтра его судьба делала крутой поворот.

По какой-то причине, зачисление в полк было только после большой пьянки в трактире (сперва), причём трактир этот был расположен на окраине Петербурга. Идти туда рекрутам-охотникам предстояло пешком — традиции.

— Я из крепостных князя Куракина, — рассказывал окружающим словоохотливый парень, — управляющий в имении невзлюбил меня, вот я подался в солдатчину.

Лица у большинства бледные, а веселье откровенно натужное, но ничего. Охотников не сопровождали — они добровольцы и если передумают, так вот им последний шанс отказаться.

К Игорю не лезли. Поглядывали с любопытством, но так — как бы невзначай. Долгим путешествие не было — что такое пара вёрст для молодых парней? Начали попадаться прохожие, с интересом поглядывающие на будущих улан. С не меньшим интересом пялились на прохожих и будущие воины — в том числе и попаданец.

Исторические сериалы он не то чтобы смотрел… Скажем так — иногда приходилось (у кого есть женщина — поймут) и более-менее представлял костюмы этого столетия. Однако в фильмах они были идеально подогнанные, прекрасно сидевшие. Здесь же… То ли портные были классом пониже, то ли сами ткани, а скорее всего — и то и другое. Так что выглядели прохожие как актёры плохого любительского театра — если не всматриваться в лица. А лица и правда отличались — многие были в оспинах, часто встречались шрамы, да и мимика была совсем другой.