Страница 18 из 68
Присмотревшись, он понял, что она ужасно нервничает — то и дело сжимает и разжимает кулаки. Что ж, Эйлианна очень неглупа, поэтому прекрасно понимала, что у нее имелись серьезные основания для беспокойства.
Быстро осмотревшись, она тут же потупилась и прошла в зал. И тотчас же все разговоры смолкли; в зале воцарилась зловещая тишина. Эйлианна вспыхнула, и Рори заметил, как высоко вздымалась ее грудь. Ах, если бы он мог, то сейчас подошел бы к ней и успокоил.
Рори нахмурился, и ладонь его легла на рукоять кинжала. Он был готов к самым решительным действиям. И если возникнет такая необходимость, то он будет защищать эту женщину, пусть даже кто-то из его людей в результате умрет. Да, он никому не позволит обидеть ее. А Фергус, Йен, Коннор и миссис Мак помогут ему — об этом свидетельствовала мрачная решимость, застывшая на их лицах.
Эйлианна покосилась на юную служанку, вошедшую в зал следом за ней. Девушка замерла у порога, объятая страхом; по ее бледным щекам струились слезы. Коннор и миссис Мак осторожно подталкивали ее вперед и что-то ей говорили. Но, судя по всему, им никак не удавалось успокоить бедняжку. Но тут Эйлианна, взяв девушку за руку, что-то прошептала ей на ухо, и та, набравшись смелости, прошла в глубину зала.
Эйлианна же, вскинув подбородок, окинула взглядом толпу — словно бросала вызов всем этим людям. И не было ни малейших сомнений: она преодолела собственный страх ради того, чтобы защитить Мари.
«Да, онадостойна восхищения!» — мысленно воскликнул Рори. И действительно, невозможно было отрицать, что Эйлианна Грэм — поразительная женщина. В эти мгновения он чувствовал, что его влечет к ней неудержимо. Но все же, отказываясь идти на поводу у своих чувств, он говорил себе: «Она под твоей защитой, но не более того. Поэтому ты должен держаться на расстоянии».
А священник, окруженный своими сторонниками, только сейчас заметил присутствие женщин. И тотчас же выпятил тщедушную грудь. Рори понял, что сейчас тот разразится очередной тирадой. И, нахмурившись, смерил его свирепым взглядом. За десть лет в роли лэрда он отточил этот свой взгляд до совершенства, за что должен был благодарить Фергуса, практически заменившего ему отца после смерти старого лэрда. Рори доверял этому человеку, как никому другому, и то, что Фергус сейчас сидел рядом с Эйлианной, немного успокаивало.
А люди, собравшиеся в зале, с нетерпением ожидали того, что должно было произойти. Наконец лэрд, откашлявшись, заговорил:
— Первое обвинение, в котором мы должны разобраться, это обвинение в колдовстве, предъявленное юной служанке Мари.
Краем глаза он заметил, как Эйлианна привлекла девушку поближе к себе. И надо было быть слепым, чтобы не заметить укоризненный взгляд, который она бросила на него, на Рори. А чего она ожидала? Ведь у лэрда нет выбора…
— Итак, у кого есть доказательства в поддержку этого обвинения?
Священник тотчас вскочил на ноги:
— У меня!
Рори посмотрел на него в упор и заявил:
— Я не про вас. Поскольку вы и есть тот человек, который выдвигает обвинение против девушки. А других нет?
— Есть! — раздался чей-то голос.
Толстяк-повар — он неожиданно снова появился в замке — вышел вперед и указал пальцем на девушку.
— Так вот, три моих курицы сдохли без причины в тот день, когда она появилась в замке.
Эйлианна презрительно фыркнула и пробормотала:
— Должно быть, наелись тех помоев, которые я заставила его выбросить.
Фергус с Йеном с трудом удержались от смеха. Рори выразительно взглянул на них и спросил:
— Скажи, повар, а девушка была где-нибудь поблизости, когда куры сдохли?
— Нет, но…
— И разве у тебя до этого никогда не подыхали куры? — продолжал лэрд.
— Да, но…
Рори резко взмахнул рукой.
— Все, довольно! Твои обвинения — пустая болтовня! Больше никого? — Заметив какое-то движение в задних рядах, он многозначительно добавил: — Да не вздумайте клеветать на девушку. Имейте в виду, я потребую доказательств вашего обвинения. И если таковых не найдется, то сами знаете, как я отношусь к клеветникам.
Священник окинул взглядом толпу. Казалось, он попытался уговорить женщину рядом с ним выйти вперед, но та отрицательно покачала головой. Смерив ее злобным взглядом, он поднялся на ноги и проговорил:
— Лэрд Маклауд, мне, как человеку церкви, в подобных делах не требуются какие-либо свидетели. Полагаю, что одного моего свидетельства вполне достаточно, чтобы вынести приговор.
Склонив голову к плечу, Рори спросил:
— И каково же ваше свидетельство?
— Милорд, она носит на себе знак служительницы дьявола. У нее рыжие волосы и разные глаза.
— Ох, ради Бога!.. — Эйлианна вскочила на ноги и заявила: — Глаза и волосы — это же генетика, не более того. Посмотрите вокруг! Как насчет ее или вот его?
Она указала на рыжеволосых мужчину и женщину в другом конце зала.
Священник указал пальцем на Мари и заорал в бессильной ярости:
— Дело не только в волосах! Глаза — вот что выдает ее больше всего!
— Состояние, называемое гетерохроматичностью, — вот причина того, что у Мари глаза разного цвета, — ответила Эйли с невозмутимым видом. — Это произошло потому, что в ее радужках либо слишком много пигмента, либо нет совсем.
Рори представления не имел, о чем говорила Эйлианна, но точно знал, что ей этого делать не следовало. Его брат — вот кто должен был защищать Мари. Он вопросительно взглянул на Йена, но тот лишь беспомощно пожал плечами.
— Леди Эйлианна, сядьте! — крикнул лэрд.
— Милорд, это издевательство! — завопил священник. — Почему вы позволяете ей…
— И вы тоже сядьте! — прорычал Рори. — Немедленно!
Эйли и священник молча сели, и Рори вздохнул с облегчением. В следующее мгновение он заметил, что его брат вдруг улыбнулся и, наклонившись к Мари, что-то сказал ей. Потом поднялся на ноги и, протянув руку к девушке, громко заговорил:
— Мари, встань, пожалуйста.
Повернувшись к толпе, Йен в упор посмотрел на священника и вновь заговорил:
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но принято считать, что человек, одержимый дьяволом, не может войти в соприкосновение с крестом. А если крест металлический, то он обязательно обожжет такого человека, не так ли?
— Да, но…
Глаза священника расширились, когда Йен раскрыл ладонь, в которой был зажат серебряный крест. В следующую секунду он приложил крест к шее девушки, а затем поднес его к ее губам.
И в тот же миг Рори заявил:
— Вот это и есть доказательство, которое нам требуется. — Повысив голос, чтобы его услышали все присутствующие, он спросил: — Ты ведьма, Мари?! Скажи нам!
Девушка энергично покачана головой:
— Нет-нет, милорд.
— Ты не в сговоре с дьяволом?
— Нет, милорд.
— Спасибо, Мари. Можешь сесть.
Йен тут же усадил девушку обратно на скамью, и Эйлианна обняла ее за плечи. Взглянув на Рори, она улыбнулась ему с благодарностью, и он тотчас же почувствовал, что взгляд ее чудесных сапфировых глаз еще сильнее разжег пламя его желания.
Пытаясь загасить это пламя, он в отчаянии призвал на помощь образ Брианны, но у него ничего не получилось, и даже Брианна казалась всего лишь смутным воспоминанием. На него нахлынуло чувство вины. Неужели он начал забывать свою жену из-за женщины, сидевшей сейчас перед ним? Но он ведь дал клятву на смертном одре Брианны, что ни одна другая женщина никогда не займет ее место. Выходит, он нарушил свою клятву? Рори перевел взгляд на священника, а тот, побагровев от бешенства, указал своим костлявым пальцем на Эйлианну и завопил:
— Я требую, чтобы она была наказана! Иначе я пойду к королю!
Рори подался вперед и процедил сквозь зубы:
— Ты угрожаешь мне?
— Нет-нет, но вы должны…
— Я должен сделать только одно — установить правду. Ясно?
Священник потупился и что-то пробурчал себе под нос. Потом, откашлявшись, проговорил:
— Она ударила меня, и я упал. У меня есть свидетели.