Страница 210 из 296
— Что ты имеешь в виду под словом «фактически»?
Он пожал плечами немного более небрежно.
— Титулы. Престиж. Защита. Наследование, если кто-нибудь будет достаточно сильным, чтобы править королевством. Согласно пророчеству, твой сын таким будет.
— Я не знаю, — ответила я.
Возможно, была выгода действовать сообща в этом виде джентрийского «усыновления», но я чувствовала, что Дориан умолчал о некоторых вещах — о своей личной выгоде. Он был все еще расстроен из-за меня. Он не любил Кийо. Я не видела причин, по которым он сделал бы это.
— Я должна подумать.
— Думай поскорее, — сказал Дориан. — Вскоре все придет в движение, особенно, как только мы вернем тебя обратно в твои земли.
— Зачем? — спросила я его. — Зачем ты хочешь заявить о своих правах на чьих-то там детей? Я так понимаю, что осуществляю твое желание увидеть воплощение пророчества, но ты не обязан делать этот дополнительный шаг.
— Возможно, чужие дети лучше, чем никаких, — сказал он.
Это было еще одно необычное высказывание от него, опять неожиданное. Оба философские и трогательные. Почему-то я все еще искала здесь подвох. Это не было из-за любви ко мне. Уже нет. Он снова протянул руку к моему животу и на этот раз не отвел ее, хотя убедился, что моей не касается.
— Разреши мне задать тебе вопрос, — сказал он, когда я не ответила. — Почему ты предпочла сохранить этих детей? Ты побоялась дьявольской процедуры, используемой вашими людьми, чтобы убить жизнь? Или ты не смогла бы жить с кровью дочери на своих руках?
Мой ум перемотал обратно тот день у врача. Тот день? Вот черт. Это было сегодня в обед. Столько много всего случилось, что, кажется, прошли недели с тех пор. Мое ужасное испытание с Кийо затуманило память, но сейчас я вспомнила процедуру узи, картина увиденного и звуки стали такими живыми и реальными, как будто я испытывала их снова.
— Я слышала их сердцебиения, — выдала я наконец. — И я видела их.
Ну, в некотором роде. Эти пятна на мониторе до сих пор были для меня некоей абстракцией, но это мое мнение было в данный момент неуместно.
— И когда я...
Я попыталась объяснить свои чувства.
— Я только... Я просто их захотела. Обоих. Независимо от обстоятель
ств.
Медленная незнакомая улыбка скользнула по лицу Дориана:
— Это, — заявил он, — самая джентрийская вещь, которую я когда-либо от тебя слышал.
Обычно я дразнила его, говоря «джентри» вместо «сияющие». Сейчас это было одной из его ошибок, которые он допускал рядом со мной. Однако, смысл его слов был более важным.
— Это смешно.
— Это не так. Люди делают разные вещи. Они проживают жизнь беззаботно. Честно говоря, после всего этого времени я начинаю думать, что ты больше человек, чем джентри.
— Не хотелось говорить тебе, но так и есть, — сказала я.
Дориан разлегся более комфортно, переместил свою руку на моем животе так, чтобы она лежала поверх моей, слегка приобнял. Это было так по-собственнически, что в моих глазах было равноценно его падению на колени.
— А ты, моя дорогая? Твоя философия так похожа на мою. Ты носишь ребенка, который, как утверждают, поработит человеческий мир — мир, в который ты какое-то время не сможешь вернуться, понимая, что там кицунэ имеет преимущество. Тебе безопаснее будет в этом мире, где, я хочу добавить, ты правишь не одним, а двумя королевствами. Это, — произнес он торжественно, — делает тебя, по моему убеждению, больше джентри, нежели человеком.
Я отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом из-за сводящего меня с ума ощущения, что он был прав.
Ричел (Райчел)
Мид
Тень Наследника
Шаман-наемник Эжени Маркхэм, не жалея сил, оберегает мир людей от проникновений потусторонних существ. Но теперь, когда Терновую королеву настигло пророчество, она и ее еще не рожденные дети находятся в постоянной опасности, особенно, когда Иной мир поражает загадочная болезнь… Чутье подсказывает Эжени, что кто-то специально заразил землю, наслав заклинание. Король джентри Дориан готов на все, чтобы помочь Эжени, но теперь она не может целиком ему довериться. Шаткое перемирие с бывшим любовником Кийо вот-вот рухнет из-за секретов, которые он не может… или не хочет раскрывать. Враждебная сила так велика, что вскоре гибель будет грозить и человеческому миру, поэтому Эжени приходится вступить в борьбу, используя свое же проклятье… подвергая опасности самое дорогое…
Глава 1
Могу с уверенностью сказать, что Огайо — просто прекрасное место, стоит вам хоть однажды здесь побывать. Но для меня, в данный момент, это место сродни одному из кругов Ада.
— Как, — возмутилась я, — в воздухе может находится столько влаги?! Это все равно что бассейн.
Моя сестра, идущая рядом со мной в лучах послеобеденного солнца, улыбнулась.
— Используй свою магию, чтобы оттолкнуть от себя влагу.
— Слишком много возни. Тем более, она все равно возвращается, — буркнула я. Жасмин, как и я, выросла в сухом климате Аризоны, поэтому я не могла понять, почему же у нее не было моего отвращения к муссонам в разгар лета на Среднем Западе. Мы обе владели магией, контролирующей погоду, но её специализацией была скорее водная стихия, так что, возможно, этим и объяснялось её равнодушие. А может, свою роль сыграла разница в возрасте, ведь она на десять лет младше меня. И к тому же, не она была на пятом месяце беременности, и не вынашивала дополнительные десять фунтов потомства, которое, кажись, вознамерилось довести меня до придела, высасывая силы, и тормозя каждую проклятую вещь, которую мне приходилось делать.
Да и возможно, из-за гормонов я становлюсь немного раздражительной.
— Мы почти на месте, — произнес вежливым тоном спутник по другую сторону от меня. Его звали Пейджел. Он сын Изабель, сын одной самой наистервознейшей женщины-джентри, которую я когда-либо знала — и её не одолевали гормоны, между прочим. К счастью, Пейджел не унаследовал особенности характера своей стервозной матери, но обладал умением перемещаться между мирами, так что вполне могу дать фору нам с Жасмин. Он был приблизительно того же возраста, что и она, так что фактически, мне пришлось брать с собой подростковый эскорт, который сопровождал меня на прием к доктору только для того, чтобы тот осмотрел мои многочисленные ранения, полученные пару месяцев назад.
Через квартал находилась Гудзонская Клиника Женского здоровья, стоящая среди аккуратно подстриженных грушевых деревьев и ровных рядов герани. Она находилась прямо на границе между коммерческой и жилой зоной города, и создавала видимость, что являлась частью последнего. Но заставляло меня возвращаться в эту сауну вовсе не красивое озеленение местности, проходя каждый раз пол мили от ворот Иного Мира до клиники. Причиной даже не являлась забота медиков, которая была замечательной. На самом деле, самым большим достоинством этого места было то, что пока меня здесь никто не пытался убить. Эта проклятая влажность и жара заставили меня обливаться потом все время, пока мы шли к зданию. Я раньше потела в пустыне, но что-то в этом климате просто делало всю меня липкой и жирной. К счастью, волна кондиционированного воздуха окатила нас, как только мы зашли. Для меня это было просто восхитительно, а для Педжела это было чудом. Мне всегда нравится видеть выражение его лица, когда он чувствует такую первую волну. Он вырос в Ином мире, где фэйри, или джентри, я предпочитаю этот термин, могут магией творить чудеса. Он и глазом не моргнет, видя магические подвиги, которые бы ввергли обычного человека в шок. Но это? Холодный воздух, создаваемый машиной? Это поддувало его мозг каждый раз. Не только в переносном смысле.
— Эжени, — сказала сказала секретарь. Она была полной женщиной средних лет, с приветливой домашней атмосферой вокруг нее. — Я смотрю, Вы снова к нам со своей семьей. Для удобства мы выдали Пейджела за нашего брата. Хотя, на самом деле, было не трудно представить нас семьей. Жасмин была блондинкой с земляничным оттенком, мои — светло рыжие, и истинные рыжие волосы Пейджела. Мы могли бы сняться рекламе Национальной Группы Солидарности Рыжих, если такая существует. Никто в клинике, казалось, никогда не задумывался о том, что это странно, то, что я привожу с собой родственников тинейджеров, так что, может, здесь это нормально. Мы сидели в комнате ожидания, и я заметила, что Пейджел с дискомфортом ерзает в джинсах. Я спрятала улыбку и притворилась, что ничего не видела. Он считает, что человеческая одежда грубая и некрасивая, но Жасмин и я настояли, чтобы он их одел, если он хочет быть частью нашего тайного похода к акушерке. Обычно, джентри предпочитают шелк и бархат в одежде, с вычурно пышными рукавами и мантиями. Может, он бы нормально смотрелся в этом на Восточном Побережье, но не здесь, в центре Америки. Они оба остались позади, когда сестра пригласила меня войти. Жасмин привыкла сопровождать меня в кабинет врача, но после одного неловкого случая, когда Пейджел пытался напасть на кого-то с рингтоном Милли-Ванилли, мы решили, что будет лучше не оставлять его одного. Хотя, думаю, трудно винить его в этом промахе.