Земля Обетованная

– Спасибо.

В ожидании заказа оба смотрели перед собой. На полках, за батареей разноцветных и разномастных бутылок, виднелись выцветшие фотографии, на которых обнимались улыбающиеся незнакомцы с бутылками и пивными банками в руках. Похоже, настроение у них было преотличнейшее. Купер задумался: сколько лет этим фото? Многие ли из тех, кто тут изображен, по-прежнему выпивают в этом баре? Как изменилась их жизнь после съемки? Есть ли такие, кто уже отошел в мир иной? Фотографии вообще забавная штука. Они становятся прошлым, едва только сняты. Одиночные фотографии редко говорят о чем-либо, но если перед тобой целая подборка, то зачастую выявляются и тенденции. Некоторые очевидны: у кого-то поменялась прическа, кто-то потолстел или похудел; в соответствии с текущей модой изменилась одежда. Для обнаружения более значимых закономерностей нужен очень цепкий глаз.

– На ночь остановились здесь?

– Извините?

– Ваш акцент говорит о том, что вы не местная.

– Да и вас даже при всем желании за техасца не примешь.

– Что правда, то правда, – охотно согласился Купер. – Ну, все дела я здесь уже перелопатил, так что сегодня же ночью отбываю.

Рыжеволосая вернулась с чашкой кофе, затем достала из холодильника запотевшую бутылку пива.

– С вас четыре доллара. – Изящным движением руки барменша вынула из кармана открывалку и откупорила бутылку.

Купер положил на стойку купюру в десять долларов. Рыжеволосая оказалась истинным профессионалом: в расчете на дополнительные чаевые она сдала не пятерку и доллар, а шесть бумажек по доллару.

– Шейла, золотце, подойди же, наконец. А то я здесь уже от жажды загибаюсь! – закричал кто-то из зала.

Нацепив на лицо профессиональную улыбку, барменша зашагала к дальнему столику.

Купер глотнул кофе. Он оказался горячим и водянистым.

– Слышали, опять бомбу взорвали? На этот раз в Филадельфии. Только что об этом сообщил по радио какой-то местный урод. Еще он сказал, что грядет война, и велел нам не зевать.

– Кому это нам? – спросила, не поворачивая головы, девушка.

– Уверен, что под словом «нам» он имел в виду техасцев. Следовательно, все остальные семь миллиардов жителей планеты для него – «они».

– Похоже. Ведь здесь, в Техасе, сверходаренных нет.

Пожав плечами, Купер отхлебнул еще кофе.

– Есть немного. Значительно меньше, конечно, чем в других местах, но все же встречаются. Правда, большинство из родившихся здесь поскорее перебирается в места, где нравы помягче. Да и соплеменников побольше. Обычно сверходаренные оседают в крупных городах. Например, в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке. – Купер сделал многозначительную паузу. – Или в Бостоне.

Алекс Васкес, распрямив спину, застыла; пальцы, сжимавшие бутылку, побелели. Затем оглядела Купера, будто видела впервые:

– А ведь вы не коп.

– Я служу в ДАР. А если быть совсем точным, то в Службе справедливости.

– Фонарщик, значит? – Зрачки Васкес расширились, а волоски на шее встали дыбом.

– Еще нас называют теми, кто гасит свет.

– Как вы меня нашли?

– Этим утром мы вас едва не перехватили в Арканзасе. Оттуда до Мексики не меньше десяти часов и минимум еще одна автобусная пересадка. До темноты за границу никак не выбраться. А вы достаточно умны, чтобы пересекать границу днем с максимальной волной людского потока. И наконец, вам уютнее в городах, а Сан-Антонио – последние крупный город на пути к Мексике… – Купер пожал плечами.

– Но ведь я могла где-нибудь и затаиться.

– Так и надо было сделать, но я знал, что не станете. – Купер улыбнулся. – Ведь вы не только скрываетесь от нас, но еще и стремглав несетесь к определенной цели.

Васкес сохранила непроницаемое выражение лица, но все, что было нужно, Купер прочитал в ее глазах: информация будто светилась там неоновыми буквами.

«Из тебя бы вышел классный игрок в покер, – сказала однажды Натали. – Если бы кто-нибудь в наши дни еще играл в покер».

– Так я и думал. Ведь работать одной вам не с руки?

Васкес мотнула головой:

– А вы, как я погляжу, чертовски довольны собой.

Купер снова пожал плечами:

– Был бы доволен, если бы схватил вас в Бостоне. Но даже то, что, спугнув вас там, я не позволил запустить вирус, считаю своей победой. А насколько вы были близки?

– Дня два оставалось. – Вздохнув, Васкес глотнула из бутылки. – Может, чуть больше, но за неделю непременно бы управилась.

– Известно ли вам, сколько бы погибло невинных людей?

– Вирус повредил бы только систему навигации армейских самолетов. Среди гражданских жертв точно не было бы. Одни лишь солдаты. – Васкес снова взглянула на Купера. – Идет война, разве вы забыли?

– Война только грядет.

– Черт вас возьми! – раздельно выплюнула каждое слово Васкес.

Барменша Шейла повернула в их направлении голову; ее примеру последовали посетители за ближайшими столиками.

– Скажите это людям, которых вы убили лишь только за то, что они родились не такими, как большинство.

– Я убивал террористов, которые причиняли вред невинным.

– Вашими жертвами и были именно невинные люди. И знайте: они и им подобные способны на такое, чего вам даже не представить. Я, например, вижу машинные коды. Алгоритмы, приводящие в замешательство обычного человека, щелкаю как орешки. Они видятся мне во сне, и к утру я готова писать прекрасные программы, которые никому другому просто не по силам.

– Так еще не поздно: смотрите свои сны для нас.

Васкес резко крутанулась на барном стуле, ее правая рука с силой сжала горлышко бутылки.

– Только этого вам и надо! Еще бы! Заплати обществу долги и гордись собой! Останься в живых, но сделайся рабом, предав свой народ.

– Все не так просто.

– Вы знать не знаете, о чем говорите.

– Вы уверены? – Купер улыбнулся.

Глаза Васкес сверкнули, а затем сузились. Она судорожно глотнула, беззвучно пошевелила губами и наконец промолвила:

– Так у вас, стало быть, тоже есть дар?

– Да.

– Но вы…

– Да.

– Эй! С вами все в порядке, мэм?

На долю секунды Купер перевел взгляд на говорившего. Шесть футов и дюйм, двадцать два года, тонкий слой жира поверх мышц, которые он приобрел, занимаясь ежедневно тяжелым физическим трудом, а не упражняясь на тренажерах. Руки перед собой, ноги в коленях слегка согнуты. Хороший баланс, готов к драке, но опытен и на рожон не полезет. На ногах щегольские ковбойские сапоги.

Купер повернулся к Алекс Васкес и понял, что будет дальше, когда заметил, каким именно образом та сжимала бутылку пива. Воспользовавшись благоприятным моментом, Васкес с силой опустила бутылку ему на затылок.

Только Купера на прежнем месте уже не было.

«Ладно, быть по сему. Неясно, как поведет себя Ковбой. Лучше перестраховаться».

Скользнув в сторону, Купер двинул Ковбою в челюсть. Подобный удар свалил бы с ног человека средней комплекции, но этот противник неплохо справился, вовремя крутанувшись всем телом. Его дельтовидная мышца напряглась, корпус слега наклонился в сторону Купера. Намерения Ковбоя были очевидны, и последовавший удар мало чем уступал удару молота, однако Купер заранее знал, по какой траектории этот здоровущий кулак проследует, и с легкостью избежал его. Краем глаза Купер заметил, что Васкес, соскользнув со стула, устремилась к двери в дальней стене.

«Достаточно».

Сделав шажок вперед, Купер согнул руку и впечатал локоть Ковбою в горло. Весь бойцовский пыл того разом угас: обеими руками он вцепился себе в шею, так что брызнула кровь; колени дрогнули и подломились.

Конечно, стоило бы сообщить храбрецу, что его трахея не повреждена и ничего страшного не произошло, но Васкес уже скрылась за дверью, и Купер, решив, что Ковбой вскоре со своим здоровьем разберется сам, бросился сквозь толпу следом за Алекс. Большинство посетителей застыло, широко раскрыв рты и глаза, единицы пришли в движение, но слишком, слишком медленно. Мужчина справа вскакивал – его стул заваливался в проход. По тому, как двигался мужчина, и по тому, как падал стул, Купер просчитал дальнейшее и, чуть изменив ритм шагов, с легкостью перепрыгнул через металлические ножки, даже не зацепив парня. Из музыкального ящика тем временем уже взывал голос Ронни Ван Занта: