Двое в лодке

- Что вы здесь делаете?

У меня отпала челюсть.

- Я что здесь делаю?! Это ты что здесь делаешь?! Это моя комната! - девочка вздрогнула от моего резкого тона, я смутился, сказал уже тише, - ну и этого… твоего. Я не успел ещё с ним познакомиться. Как его зовут хоть?

- Кого? - нахмурилась она.

- Его, - я указал глазами на кровать соседа. Она подняла брови под самые волосы, перевела взгляд на кровать, потом на меня. Произнесла медленно, будто говорила с клиническим идиотом:

- Здесь принято давать имена кроватям?

То, что я выдал в ответ, в историю не попадёт, по причине крайней грубости и непечатности. Она скривилась, я схватился за голову, сел на свою кровать, прошипел сквозь зубы, старательно сдерживая трёхэтажный мат:

- Какого… ты тут… вообще делаешь? Вали в свою комнату! Я ему передам, что ты ушла, он сам зайдёт.

Она решительно прошагала ко второй кровати, села напротив меня и сложила руки на груди:

- Я здесь живу! И никуда я отсюда не пойду. И вы тут не командуйте! Я не знаю, что тут творилось раньше, но такого больше не будет. Чувствую, мне придётся серьёзно со своей соседкой поговорить по поводу парней.

Ответить я не смог. По одной простой причине – моя челюсть лежала на ковре, а говорить без одной челюсти довольно проблематично. На лице девушки светилось выражение великомученицы, настроенной мужественно пройти через все круги ада, но с места не сдвинуться. Внутри заскреблось предчувствие большого шухера, я медленно поднялся и очень вежливо попросил:

- Пропуск покажи… пожалуйста, - она вздохнула, вытащила из-под кровати сумку, из сумки кошелёк, из кошелька тонкий временный пропуск, протянула мне. Я взял, уставился в номер комнаты, потёр глаза, достал из кармана уже измятый собственный пропуск, поставил рядом, чтобы не ошибиться уж точно. Цифры были одинаковые. Все.

Мы одновременно оторвали взгляды от номера комнаты и уставились друг на друга. И слово мы сказали одно и то же. Короткое, эмоциональное и очень непечатное.

Она забуцнула сумку под кровать, быстро застелила постель, буркнула:

- Отвернись! - и стала стаскивать футболку, я сделал вид, что заправляю кровать, не успел поправить одеяло, как она уже загремела туфлями у дверей, крикнула, - идём!

Я бросил всё на кровати как было, захлопнул дверь и вслед за ней сбежал по ступенькам на первый этаж. Каморка коменды была закрыта, мы поломились туда с полминуты, потом я рванулся к дежурной, упёрся в стол, с трудом выдавил из себя «доброе утро».

- Где можно найти коменданта?

Бабка отшатнулась от моей нависшей туши, прижала ладони к груди:

- Так в больнице же, прихватило, - она часто заморгала, закивала, - прямо ночью, да. И больше не появлялась.

Я глухо зарычал, девчонка отпихнула меня бедром, почти искренне улыбнулась дежурной:

- А кто её заменяет?

- Так не оставила она никого, сказала, скоро вернётся, селить ещё всё равно рано.

Мы недоброжелательно переглянулись, я тоже попытался улыбнуться:

- А телефончик вы её не дадите? - тётка неистово замотала головой, я сложил ладони в молитвенном жесте, - пожалуйста, очень надо! Нас поселили по ошибке вместе, мы хотим расселиться, ну вы же понимаете!

- Ну хотя бы наберите её сами, а мы поговорим, всего одну минуточку! - девушка сделала умильное личико, тётка заколебалась. - Ну пожалуйста-пожалуйста!

Дежурная переводила взгляд с одного несчастного лица на другое, наконец сдалась:

- Как же так получилось, а? - полезла в сумку за телефоном, потом стала искать очки, продолжая бормотать, - как же так-то? Ошиблась она, что ли? Или вы сами просились, а потом передумали? - она подозрительно прищурилась поверх очков, мы синхронно замахали руками:

- Ну что вы, конечно нет, мы и не знаем друг друга!

- Да? Ну ладно, - она медленно перепечатала номер из блокнотика в телефон, нажала вызов. - Алло, Маргарита Ильинична? Тут вам студенты очень хотят что-то сказать, давать? На, – она протянула трубку девчонке, я коротким броском кобры выхватил телефон, прижал к уху:

- Доброе утро, Маргарита Ильинична! У нас тут такая проблема, вы тут случайно ко мне подселили одного человека по ошибке…

Визгливый голос старого фельдфебеля перебил меня на полуслове:

- Никаких «по ошибке»! Нашлись тут мне! Кого надо, того подселила, нечего! Ишь! Это невозможно прямо, в больнице и то достали, того не туда подселила, другого ни за что выселила! Придумываете! Подселила, значит – живи! И нечего мне звонить! Выйду – разберусь! Вообще офанарели…

В трубке раздались гудки, я нажал отбой и стушевавшись, вернул телефон. Девушка смотрела на меня волком, дежурная посмеивалась:

- Получил? Вот так. Если поселила, значит надо так.

- Ну а как же мы… будем? - сделал несчастное лицо я. - Может, мы с вами как-нибудь договоримся?

Тётка скривилась, зашипела на меня:

- Не хватало! Иди уже в комнату, расстоялся, поселили – всё! Нечего теперь договариваться. Блатные одни кругом…

Я хотел огрызнуться, но меня ощутимо пнули в ботинок каблуком, девчонка беззвучно прошипела «заткнись» и потянула меня к лестнице. Поднимались мы молча, возле двери она достала ключи, долго возилась, я отодвинул её, показал магическую комбинацию из толчков и поворотов и даже пропустил вперёд себя. Оказавшись в комнате, мы остановились друг напротив друга, она смотрела на заваленный посудой стол, я смотрел на неё. Помявшись с полминуты, девушка тяжко вздохнула и протянула мне ладонь:

- Евгения.

- Алексей, - я обреченно пожал её лапку двумя пальцами, отвернулся и с грохотом увалился на кровать. Будущее мрачнело с каждой минутой.