Страница 126 из 215
Какое-то время мы потрясение молчали. Затем Дарва, забрызганная кровью с ног до головы, взглянула на меня и перевела взгляд на почти обнажившийся скелет, который уже облепили насекомые.
- О Господи, что же мы наделали? – пробормотала она.
Я тоже взглянул на нее, потом на останки, и – опять на нее:
- Похоже, мы одичали гораздо больше, чем ты предполагала.
Дарва казалась ошеломленной и слегка напуганной.
- Но... но ведь это же не бурхан. Я даже не знаю, что это за зверь... Он был – подожди-ка...
Дарва обмакнула когтистые пальцы в лужицу крови и поднесла руку к носу.
- О Господи, Парк. – Дарва содрогнулась. – Она ведь ПРИЯТНО пахнет! И на вкус...
- Да, я знаю. – Силы покинули меня, и теперь я ощущал только ноющую боль во всем теле и невероятную усталость. И знал, что Дарва чувствует то же самое.
Она по-прежнему изумленно смотрела на свои пальцы:
- Я... я уже два года этим занимаюсь, но впервые...
Я слабо кивнул:
- Твой Изил оказался гораздо хитроумнее, чем я думал. Похоже, он специально внес подобное “оскотинивание” в свое заклинание – на случай, если ты не покоришься Гнизеру. Идея интересная, хотя и не новая. Если даже превращение в оборотня не сломит твою волю, животные инстинкты постепенно начнут побеждать, и ты либо окончательно озвереешь и закончишь свои дни в стаде бурханов, либо приползешь к нему, умоляя о пощаде. Это, кстати, не так уж плохо, – заключил я.
- Черт возьми, что же в этом хорошего? – недоуменно посмотрела на меня Дарва.
- Сама посуди. Мы с тобой угрохали эту гору мускулов и клыков без особого труда. Мы ИНСТИНКТИВНО использовали все средства борьбы, какими располагаем. А ведь он тяжелее любого из нас как минимум на несколько центнеров и к тому же был хищником от рождения. Однако мы оказались коварнее. Повалив его, мы застраховали себя от любых мало-мальски серьезных ранений. Ты опрокинула его не задумываясь, автоматически, а ему это даже в голову не пришло. Теперь мы с тобой – Властелины джунглей. Король и Королева. Мы свои в этой новой стихии. Отныне нам здесь ничто не угрожает.
- Но... но кровь. О Господи! Похоже на шок... оргазм... Это прямо наркотик какой-то! Даже теперь, понимая весь ужас этого, я хочу пить ее вновь и вновь!
Тут она, конечно, была права. Я ощущал то же самое.
- Ну что же, надеюсь, нам .удастся управлять своими чувствами. Мы ведь теперь с тобой хищники, Дарва, убийцы. Такова плата за новые преимущества.
Дарва подозрительно взглянула на меня:
- Я... я даже не знаю. Парк... а вдруг нам попадется человек? Один из солдат Мораха?
Мои профессиональные навыки тотчас проснулись, мозг рассортировал и проанализировал факты и разработал план действий. Дарве будет намного труднее – но ведь однажды она уже примирилась с очевидным и выжила.
- Мы с тобой больше не люди, Дарва, – прямо сказал я. – Мы нечто совершенно иное. И поскольку человек для нас враг, мне все равно – застрелить его или проткнуть рогом.
- Но... но это же каннибализм!
- Вот если бы я съел тебя, это был бы каннибализм, – резонно заметил я. А человек для нас – просто одно из животных.
- Я даже не знаю, – честно призналась Дарва.
- Тебе придется свыкнуться с этой мыслью, чтобы не свихнуться, – сказал я. – Но думаю, ты справишься. Здесь, в джунглях, свои законы, и ты это понимаешь не хуже меня.
Дарва ничего не ответила. Мы задремали, а ближе к вечеру нам удалось найти ручеек и смыть друг с друга засохшую кровь и следы побоища. Теперь мы вновь почувствовали себя прежде всего нормальными людьми, а потом уже дикими хищниками.
- Парк, помнишь, ты рассказывал мне о пришельцах? – спросила как-то Дарва. – А разве мы сами не что-то похожее? По крайней мере сейчас?
На этот вопрос у меня не нашлось готового ответа.
Несмотря на угрызения совести, на следующий день мы повторили кровавую резню – уже абсолютно осознанно. Мы наткнулись на маленькую самку угара, которая повредила ногу и была изгнана из стада, поскольку не могла охотиться. Она была совершенно беззащитна и к тому же обречена на скорую голодную смерть. Однако легкость и быстрота, с которой мы приняли решение, и неповторимые эмоции, испытанные мной при этом – я бы назвал их “предвкушением убийства”, обеспокоили меня гораздо больше, чем Дарву. До сих пор Я непоколебимо верил в свою способность сохранять хладнокровие и самодисциплину в любой ситуации, а теперь получалось, что я запросто могу поддаться животным инстинктам.
Что касается охоты как таковой, то человек занимался ею с незапамятных времен, и хотя на цивилизованных планетах в пищу давно уже употреблялись только синтетические белки, обитатели приграничных поселений охотились точно так же, как их предки на древней Земле. На Хароне люди тоже с удовольствием промышляли и ловили рыбу, а обитатели Монтлэ и Бурже покупали мясные полуфабрикаты и терзались нравственными переживаниями ничуть не больше, чем обитатели джунглей. Мы с Дарвой отнюдь не были исключением и отвергали всякое лицемерие. Поразмыслив, мы решили не осложнять себе жизнь и полностью войти в нашу новую роль – роль диких хищников.
Наши микроорганизмы Вардена быстро приспособились к такому практичному взгляду на вещи. После третьей жертвы я ощутил странное онемение во рту. Дарва, как выяснилось, почувствовала то же самое, и, осмотрев друг друга, мы тут же выяснили, в чем дело. Наши зубы стали намного острее, а клыки заметно удлинились. Без всяких заклинаний и мистики мы стремительно превращались в настоящих хищников.
Такой перемены Изил наверняка не предусматривал. Микроорганизмы Вардена сами включились в игру и соответственно изменили нас. Но действительно ли мы полностью переродились? Поразмыслив, я решил, что маловероятно: Дарва вела подобный образ жизни давно, а я – всего лишь несколько дней, однако метаморфозы последовали только сейчас. В конце концов я пришел к выводу, что всему “виной” мышление, которое и привело в действие микроорганизмы Вардена. Корман говорил, что каждый в принципе обладает силой. Похоже, действительность оказалось куда сложнее, чем представлялось даже ему.
Но в связи с этим возникал еще один, гораздо более таинственный вопрос: как микроорганизмы Вардена УЗНАЛИ об этом? И ученики вроде Изила, и могущественные волшебники вроде Кормана с трудом верили, что можно перепрограммировать каждую клетку организма, ускорить их рост и скомпоновать совершенно новое существо – или хотя бы орган.
Компьютеры Конфедерации без труда справились бы с такой задачей, но подобные эксперименты были строго запрещены, а если и проводились, то нелегально. Обитатели Харона поступали гораздо проще: взмах волшебной палочки, пара бессмысленных фраз – и перед вами абсолютно другое, хотя и вполне жизнеспособное создание.
Я располагал множеством кусочков мозаики, но целую картину сложить не мог. Впервые за долгие месяцы я вспомнил о своем двойнике, моем прежнем “я”, который остался где-то далеко за пределами Ромба. Интересно, продолжает ли он получать информацию после того, как я перестал быть человеком? А если да, удалось ли ему сложить головоломку – при помощи мощнейших компьютеров и всех интеллектуальных ресурсов Конфедерации?
Ненавидеть его я уже перестал. И даже не был уверен, продолжаю ли еще завидовать ему.
Медленно, окольными тропами мы приближались к конечному пункту нашего путешествия. Он находился примерно в километре от дороги, в каменистой расщелине у огромного водопада.
Я видел, что Дарва колеблется, и чем дальше, тем больше.
- Нам с тобой и так хорошо, – объясняла она. – Ты же сам говорил: мы созданы для джунглей, для дикой жизни. Если мы вернемся, у нас будут только лишние проблемы.
- Все правильно, – соглашался я, – но я думаю не только о нас с тобой. Во-первых, Я ХОЧУ САМ РАЗОБРАТЬСЯ ВО ВСЕМ. Хочу понять, что здесь творится, и на мне висит огромная ответственность, ибо я понимаю:
Харон будет уничтожен вместе со всеми джунглями и оборотнями. Однако еще не все потеряно. Если Корил – человек слова, мы сможем первыми нанести удар и покончить с этой ужасной дискриминацией. Оборотням нужна своя земля, а чтобы ее получить, они нуждаются в Мощи и Силе. В противном случае всегда найдется новый угнетатель. Только в борьбе мы отстоим свои права и положим начало новой расе, а может, и нескольким расам.