Исчезнувший принц

Она несколько тревожно наблюдала за ним.

--Вы даже не знаете... - прошептала она, и в голосе ее слышался не вопрос, а восклицание.

--Я знаю только о том, что мне приказали сделать,- ответил он.- Ни о чем другом я не спрашивал.

--Кто это? - спросила она, показывая на Рэта.

--Это друг, которого отец послал со мной,- улыбнулся Марко.- Он назвал его моим адъютантом. Это шутка с его стороны. Просто мы раньше играли вместе в солдаты.

Казалось, старая женщина собирается с мыслями. Она стояла, приложив руку ко рту и глядя на глинобитный пол.

— Да сохранит тебя Господь! — сказада она, наконец. — Ты очень-очень еще юн!

— Но все годы жизни его готовили именно для этого дела, — вмешался в разговор Рэт, — хотя он не знал, что это подготовка. А солдат, которого учат тринадцать лет, знает свое дело.

Рэт так волновался, что забыл: старуха же не понимает по-английски. И Марко перевел его слова на немецкий, добавив:

— То, что он говорит, — правда.

Она кивнула, но взгляд ее все еще оставался тревожным и вопрошающим.

— Да, да, — пробормотала она. — Но уж очень ты еще молод, — и затем спросила неуверенно: — Ты не сядешь, пока я стою?

— Нет, — отвечал Марко, — не сяду, пока женщина, которая годится мне в матери или бабушки, стоит передо мной.

— Тогда я должна сесть и забыть обо всем, — сказала она.

И женщина, проведя рукой по лицу, словно стряхнула с него тревогу и удивление. Она села, будто принудив себя снова стать той старой крестьянкой, которой была, когда мальчики вошли в ее дом.

— Весь путь наверх вы, наверное, недоумевали, почему вы должны подать тайный Знак такой старой, как я, — сказала она, — и, наверное, спрашивали друг у друга, какую пользу я могу принести.

Марко и Рэт ничего не ответили.

— Когда я была молода и здорова, — продолжала старая крестьянка, — мне пришлось отправиться через границу в замок, чтобы заменить мать ребенку очень знатного рода,королевской крови. Он меня любил, и я его любила. Ребенок был сильный, быстро рос и стал великолепным охотником и скалолазом. Ему еще десяти не было, а уж мой муж научил его, как подниматься в горы. И наши горы он всегда любил больше, чем свои. Он приезжает проведать меня, словно простой горный житель, и спит вон в той комнате. — Женщина показала через плечо пальцем в темноту за спиной. — Он обладает большой властью и если что задумает, то обязательно сделает, пойдет на самого крупного медведя и поднимется на самый опасный пик. Он один из тех, кто умеет вершить дела. И в его комнате безопасно говорить о чем бы то ни было. Так все выяснилось. Марко и Рэт поняли, что к чему. А о Знаке речи больше не возникало. Они его подали, и этого достаточно. Старуха сказала, что они должны переночевать в одной из ее спален. На следующее утро один из ее соседей поедет вниз, в долину, и он может их захватить с собой. Рэт понял, что она думает сейчас о его костылях, и забеспокоился.

— Скажи ей, — попросил он Марко, — что я натренирован достаточно и могу передвигаться, как все другие. И скажи также, что я с каждым днем становлюсь все сильнее. Скажи. Она думает, что я бесполезный человек.

Марко все объяснил старой крестьянке, и она внимательно его выслушала. А когда Рэт стал приседать и снова подниматься на узенькой тропинке возле ее дома, она явно почувствовала облегчение.

— Если он всему этому научился только из уважения и любви к твоему отцу, он пойдет до конца, — сказала она Марко, — в это почти невозможно поверить, что с парой костылей можно творить чудеса.

Рэт успокоился и стал очень внимательно слушать то, о чем она говорила, и наблюдать за ней и вскоре «выработал» в голове кое-какие идеи. А наблюдал он главным образом за тем, как старуха смотрела на Марко. Она словно была очарована им и не могла от него оторвать взгляд. В то же время она, не переставая, рассказывала им разные предания о горах и о странниках, которые заходили в эти края поохотиться или побродить. Она рассказывала о снежных бурях, о штормовых ветрах, которые, казалось, вот-вот покончат с маленькой деревушкой, прилепившейся к скалам. Она описала одну зиму, когда их занес снег, и те, кто посильнее, должны были откапывать слабых, и некоторые прожили несколько дней под мягким снежным покровом, радуясь, что могут держать дома коров и коз в комнатах и делить с ними тепло своих тел.

Но, говоря, она все глядела на Марко, как будто задавала себе какой-то вопрос. Рэт не сомневался, что Марко ей нравится, что она восхищается его прекрасной фигурой и красивым лицом. В ее присутствии Марко не было необходимости держаться развинченно, и осанка его была благородна, а манеры блестящи, и когда женщина говорила с ним, то в ее тоне звучала почтительность. Этим она не раз ему напоминала старого Лазаря. Подав им ужин, она настояла на том, чтобы прислуживать ему уважительно и даже несколько церемонно. Она не села с ними за стол, и Рэт начал понимать, что и он бы должен стоять и прислуживать Марко.

— Она считает, что мне надо стоять за твоим стулом, как Лазарь стоял за стулом твоего отца, — сказал Рэт. — И может быть, адъютанту так оно и положено? Хочешь, я встану? Ей, наверное, это понравится.

— Податель Знака не является королевской персоной, — ответил Марко, — и отцу это не понравилось бы, и мне тоже. Мы ведь всего-навсего два мальчика.

Чудесно было после ужина, когда все трое уселись перед горящим очагом.

Красные, раскаленные угли и желтое пламя больших поленьев наполняли комнату теплым светом, создававшим мягкий фон для фигуры женщины. Сидя на табурете, она продолжала рассказывать им разные волнующие истории. Глаза ее  сверкали, когда она описывала мужество, выносливость и почти сверхчеловеческую отвагу, проявленную воинами при защите людей, находящихся в смертельной опасности. И когда она рассказывала с особенным пылом, они знали, что героем приключения был ее питомец, родившийся в очень благородной семье, близкой к трону. Для нее он был самым прекрасным и достойным существом на свете. Почти император, он обладал добрым и нежным сердцем и никогда не забывал давно прошедших дней, когда она держала его на коленях и рассказывала ему истории об охоте за дикими козами и медведями. Он был ее солнцем, ее божеством.

--Да, да! - говорила она.- Он зовет меня «мамушка», и я пеку ему лепешки на очаге, как в те дни, когда ему было всего десять лет и муж мой учил его лазать по горам. И если он чего-то сильно пожелает, то так оно и будет!

Пламя померкло, и только свет от раскаленных углей озарял комнату. Мальчики уже собирались спать, когда старуха внезапно вздрогнула и повернула голову, точно к чему-то прислушиваясь.

Марко и Крыса ничего не слышали, но мгновенно замерли и даже затаили дыхание. В течение нескольких минут царила полная тишина. Гробовая тишина. Затем они услышали серебристый звук, прорезавший чистый горный воздух.

Старуха вскочила, и восторг засверкал в ее глазах.

--Это его серебряный рог! - воскликнула она, всплеснув руками.- Это его сигнал мне, что он идет. Он где-то охотился и хочет переночевать здесь. Помоги мне подложить дров,- обернулась она к Рэту.

--А мы не помешаем? - спросил Марко.- Мы можем сейчас же уйти.

Старуха уже направлялась к двери, но приостановилась на минутку:

— Нет, нет! — возразила она. — Он должен видеть твое лицо. Он захочет его увидеть. И я хочу, чтобы он увидел, как ты юн.

Она широко распахнула дверь, и они услышали снова веселый призывный звук рожка. Рэт подбросил в очаг хворост и сучья, и пламя взвилось и затрещало и рельефно высветило очень высокую фигуру человека, стоявшего на пороге.

Через несколько мгновений знатный вельможа подошел к ней. На нем были зеленый охотничий костюм, зеленая шляпа с пером, и он был великолепен, как она и говорила. Такой высокий, с царственным видом, смеющийся, он наклонился и поцеловал ее, как любящий сын.