Первая сказка

Сероглазый негромко зарычал, подражая голосу медведя. Лохматый оторопел, не в состоянии понять, кто перед ним — Дарующий Жизнь или его младший брат. Пока вожди стояли друг напротив друга и не знали, как им поступить, У-та не стал терять времени. Он подкрался к одной из матерей, которая неосторожно пододвинулась слишком близко к группе незнакомых мужчин. У-та схватил ее поперек пояса, вскинул на плечо и побежал. Женщина пронзительно завизжала. Лохматый мгновенно сориентировался и бросился за вором. Он в три прыжка настиг У-та и вцепился в украденную мать. Каждый мужчина что было сил тянул ее к себе, и несчастная отчаянно вопила от боли и страха. Но молодой воин не смог долго противиться Лохматому и выпустил пленницу.

Лохматый с яростным ревом взмахнул дубиной. Но оружие вдруг вылетело из его рук, он всхлипнул и грохнулся на землю. Палица Та-та пробила его череп.

Та-та опустил голову, и все мужчины его Семьи внезапно почувствовали безотчетную жалость к убитому. Наконец Та-та вздохнул и отступил на шаг.

— Та-та-да-ма та, — произнес он, и это была правда — он был сильнее всех и мог одолеть любого врага.

Мальчики и подростки из племени леопарда обступили Та-та, смиренно склонив головы в знак покорности. Этот человек, покрытый медвежьим мехом, должен был стать их новым Отцом.

— Но, Но, — бормотал Та-та, проталкиваясь через толпу к женщинам, стоявшим поодаль. Ма-ма была среди них; ее напряженное лицо выдавало сдерживаемую боль. Перебитая рука безжизненно висела, другой она опиралась на крепкое плечо Та-ма.

— Та-та! — воскликнула Ма-ма. — Ма аа Та-та да! Мы ждали тебя, мы знали, что ты придешь.

— Аа! — вскричала Та-ма, радостно подпрыгнув при виде дымящейся головни в руках У-та-у. — Та да аа! Брат принес огонь!

— Аа, аа, — возбужденно повторяли женщины. Великий Свет, который столько раз выручал их, конечно, поможет и сейчас.

Та-та не успел оглянуться, как матери навалили у его ног целую кучу сухих веток. Сероглазый опустился на колени и принялся раздувать тлеющие угли. Молчаливые люди из Семьи леопарда, затаив дыхание, наблюдали за его действиями, смысл которых был им непонятен. Но вот показались первые светящиеся змейки, и тонкие сучья весело затрещали, охваченные пламенем. Матери-беглянки с радостными возгласами теснились к костру; они протягивали к нему руки, спешили снова ощутить ладонями его тепло.

Постепенно и юноши из Семьи Лохматого, справившись с первым испугом при виде вспыхнувшего огня, подходили все ближе к этому чуду, и вот наконец обе Семьи расселись вокруг костра.

Люди, никогда раньше не видевшие огня — ведь недавний пожар бушевал по другую сторону реки вдалеке от из становища — не отрываясь, глядели на языки пламени, и их лица постепенно разглаживались, мысли успокаивались, и какой-то странный безмятежный покой начинал проникать в их души. Мужчины и женщины Семьи Ом-аа тоже расслабились, пригрелись и начали неторопливо перебрасываться словами.

— Но аа, — сказала Ма-ма, кивая на молчаливых иноплеменников. Они не понимают, у них нет Духа. — Но ом.

— Ма хо ом, — сказала Та-ма. — Хо ом.

— Та, — произнес Та-та удивленно, указывая на притихших у костра подростков. Вот сколько мужчин, кто же вам мешает.

— Но аа, — повторила Ва-ма, качая головой. Затем, чтобы убедить Сероглазого, она осторожно погладила одного из мальчуганов.

Тот испуганно отстранился и сжался в комок, исподлобья бросая на Сероглазого виноватые взгляды, словно хотел сказать ему, что он тут не причем и ничего такого даже в мыслях не имеет.

— Аа Та-та та ва, — сказала Ма-ма. Они считают тебя Отцом.

— Но, но, — пробормотал Та-та растерянно. Все замолчали, глядя на огонь.

Время шло, солнце уже начинало клониться к закату, а они по-прежнему сидели у костра и наслаждались теплом.

— Аа но, у, — решился наконец нарушить тишину У-та. Плохо, что они не понимают нас и у них нет Духа.

Та-ма при этих словах подняла голову, в глазах ее появилось оживление. Она вспомнила о неудавшемся замысле женщин.

— Хо… да аа, — вымолвила она неуверенно, словно сомневаясь в своих словах. Нужно дать им АА — огонь, Дух и понимание.

— Хо но-аа ом! — подхватила большегрудая Ва-ма. Пусть Непонимающие станут такими же, как мы, и тогда мы сможем соединиться с ними!

— Ом-аа хо да! — вдохновенно выкрикнула Ма-ма, забыв про ноющую руку. Такова воля Единого Духа — он хочет стать еще больше!

Та-ма вскочила и уверенно направилась к лежащему телу Лохматого. Теперь, когда решение было принято, за женщинами Ом-аа дело не станет.

Но Та-та казалось, не разделял радости матерей. Тревожное выражение не сходило с его лица. Неправильно! Все это было неправильно…

В пещере вокруг огня сидят вперемешку люди обеих Семей. Над очагом неподвижно стоит вертикальный столб пламени, его округлая вершина полна могучей силы. Зато все мужчины в пещере подобны Калеке.

Если их Семьи соединятся в одну, и души людей леопарда сольются с Великим Светом, то Ом-аа будет Отцом для всех, и весь их хитрый план пойдет прахом: мужчины и женщины по-прежнему не смогут прикасаться друг к другу.

Сияющий круг в черной пустоте. Одинокий свет в море тьмы, в мертвой тишине, которую не в силах потревожить неслышный шелест пролетающих духов. Но вот во мраке вспыхивает новое ослепительное сияние — еще один светлый круг, потом еще и еще… В черном ночном небе одна за другой зажигаются звезды. Они связаны между собой тонкими невидимыми нитями, и по этим нитям от одной звезды к другой перетекают мысли и знание. Но все они — разные, и каждая горит сама по себе.

Та-та отвел взгляд от огня и улыбнулся. Снова великий Дух пришел ему на помощь и подсказал правильный путь. Осталось только передать свое знание остальным. Та-та встал и призвал всех к тишине.

— Хо!

Та-ма и Ва-ма, уже начавшие потрошить труп Лохматого, оставили свое занятие и повернули головы к Та-та. Люди леопарда, которые все это время просидели неподвижно и были настолько околдованы огнем, что даже не замечали кощунственных действий чужих женщин, с трудом оторвались от завораживающего зрелища.

Кто-то испуганно закричал, увидев в стороне тело мертвого Отца со вспоротым животом и склонившихся над ним матерей с окровавленными острыми камнями, но Та-та властным жестом приказал всем молчать и слушать.

— Ма хо ом, та хо ом, — Сероглазый начал издалека, напомнив слушателям о цели всего их предприятия, — Ом-аа ва та, но ом. Ом-аа да, но ом. Единый дух — наш Отец, он запрещает на соединять наши тела. Если он вырастет, все останется по-прежнему. Хо Ом-аа но да.

Та-ма, Ва-ма и остальные женщины приуныли, и руки их опустились. Та-та был прав. Но как же все-таки заставить соседей понять их? Ведь такие, какие они есть, эти люди никуда не годятся.

— Хо ва-аа, — продолжал Та-та. — Ва-аа, но Ом-аа. Ва-аа, омта Ом-аа! Нужен великий Дух, но не наш Ом-аа. Другой великий Дух, брат нашего!

И Та-та принялся расшвыривать длинной палкой горящие головни. Взметнулись искры, повалил дым… и вот на месте единого костра уже горят два.

Глаза матерей восторженно заблестели.

— Та-та аа ом! — улыбнулась Ма-ма. Та-та все знает, он самый мудрый!

И женщины снова принялись потрошить труп Лохматого. Люди леопарда разразились отчаянными криками, и многие из них попытались убежать, когда первые куски отцовского мяса с шипением упали в горячие угли. Но Та-та и остальные мужчины заставили их остаться на месте.

Та-та наколол поджарившийся кусок на конец копья, помахал им в воздухе, чтобы остудить, и сунул еду под нос одному из Непонимающих, который показался ему самым старшим. Тот в ужасе отшатнулся.

— Ма! — приказал Та-та. Ешь!

— Ма! — закричали в один голос мужчины и женщины Ом-аа.

Несчастный отодвигался все дальше от страшной пищи, но она неумолимо приближалась. Сначала юноша сидел на корточках, потом, опираясь на руки, стал отползать назад, споткнулся, упал на спину и дико завизжал. Та-та впихнул ему мясо прямо в открытый рот. Юноша несколько раз дернулся, словно в предсмертных судорогах, и замер. Он был уверен, что дух мертвого Отца немедленно убьет его, и приготовился к смерти. Но время шло, а смерть все не приходила.