Первая сказка

Осторожно, чтобы его шагов не услышали в пещере, Сероглазый побрел к огню. Путь домой теперь был ему отрезан; у него не было больше Семьи, он стал изгнанником, одиночкой, и, скорее всего, был обречен на смерть. Сероглазый шел к полоске огня — подальше от Отца, жаждущего жестокой мести, поближе к горячим змеям, в которых он видел что-то близкое и утешительное; он еще не знал, какую опасность таит в себе бушующее пламя.

Запах дыма усилился, огненный языки плясали над степью, освещая сухие желтые стебли злаков. Сероглазый ощутил тепло, исходящее от огня; тепло, постепенно перешедшее в нестерпимый жар. Он заметил, что огонь пожирает высохшую траву, превращая ее в горячую красную пыль, вспыхивает ярче, когда на его пути попадается куст или деревце, и замедляет свой бег там, где почва камениста и трава растет реже.

Огонь надвигался и теснил Сероглазого назад, к реке. Гонимый жаром и едким дымом, он сначала медленно пятился, потом зашагал быстрее и наконец побежал. Чтобы не оказаться снова у отцовской пещеры, Сероглазый взял левее. Справа полоса огня уже подступала к реке; вырвавшиеся вперед огненные языки окружали Сероглазого, дым ел ему глаза, он начал кашлять и задыхаться. Теперь он уже был перепуган не на шутку и мчался во весь опор, спасая свою жизнь. Он до последнего момента не замечал, что обступившее его с трех сторон пламя оставляет ему все время лишь один путь. Только оказавшись у самой реки, на крутом откосе, Сероглазый понял, что огненная стена все это время неумолимо гнала его к логову Дарующего Жизнь.

Охваченный ужасом, он отломал от дерева длинный сук и попытался вступить в бой с наступающим огнем; взметнулись искры. Пламя не отступило; напротив, оно набросилось на оружие Сероглазого. Сук вспыхнул; Сероглазый, продолжая размахивать горящей веткой, попятился, скатился с откоса и упал в заросли кустарника у самого входа в пещеру Дарующего.

Бежать к реке было поздно: огонь уже пожирал прибрежные заросли тростника. Пылающее кольцо сжималось вокруг Сероглазого. От его палки занялись кусты, в которые он упал; Сероглазый совсем ослеп от дыма, огненные языки жгли его тело; с отчаянными криками он метался в безумии то в одну сторону, то в другую, но пламя было повсюду. В голове помутилось, вихрем пронеслись бессвязные образы, и вот серая пелена поглотила его сознание.

Без чувств, весь в крови и ожогах, с опаленными волосами, продолжая сжимать в руке дымящийся сук, Сероглазый свалился в черный провал медвежьего логова.

Когда Длинноволосая очнулась, в пещере было пусто. Отец забыл о ней, вся Семья возилась на берегу с тушей убитого зверя.

Длинноволосая знала, что не останется в Семье. Ее влекло только к Сероглазому, и запрет лишь усилил ее желания. Она вышла из пещеры и притаилась за кустом, оглядываясь. Ночь была светлой, в ясном небе горела луна. Внизу, у реки, освещенные ее голубоватым сиянием, перемещались фигуры людей: добычу нельзя было оставлять на ночь на берегу: собаки и гиены быстро расправятся с ней. На юге и юго-востоке полыхало зарево пожара. Пламя было уже близко. Длинноволосая никогда раньше не видела огня; светящиеся трепещущие змеи и резкий незнакомый запах испугали ее. Она не знала, какую именно опасность скрывают в себе эти светлые змеи, но инстинктивно чувствовала в них грозную силу. Огонь приковывал взгляд, и Длинноволосая замешкалась, не в силах оторваться от невиданного зрелища.

Пламя между тем стремительно приближалось. Должно быть, запах дыма стал теперь заметен и на берегу — Отец, брат и женщины забеспокоились, послышались тревожные крики. Отец схватил переднюю ногу буйвола с лопаткой, которую успели к тому времени отделить от туши, и потащил наверх, к жилищу Семьи. Все остальные последовали его примеру; нагруженные женщины поспешили в укрытие вслед за своим властелином.

Увидев приближающегося Отца, Длинноволосая юркнула обратно в пещеру. Она ненавидела и боялась этого коренастого человека, обладавшего чудовищной силой, и знала, что он догонит ее и изобьет, если она попытается бежать.

Люди набились в укрытие, свалив мясо в кучу; теперь им оставалось только ждать прихода неведомого сияющего врага, от которого бежали самые могучие звери, и надеяться, что он не сможет проникнуть в их убежище. А огонь уже трещал где-то совсем рядом, камни у входа озарились мерцающим красноватым светом.

Вся Семья собралась в дальнем конце пещеры. Люди прижались друг к другу, объятые страхом; маленькие дети жалобно кричали, обхватив руками материнские шеи.

Внезапно Длинноволосая услышала сквозь треск огня далекий, слабый крик. Она узнала голос Сероглазого. Его крик был полон боли и отчаяния; это был вопль затравленного, погибающего зверя. Длинноволосая вскочила и со всех ног бросилась к выходу. От ее страха перед огнем не осталось и следа. Отец помчался за беглянкой — эта чужачка истощила его терпение, и он был полон решимости покончить с ней.

Длинноволосая замешкалась у выхода. Кругом был огонь. Жар, исходивший от него, мог бы остановить самого отважного человека, но Длинноволосой он напомнил жаркие руки Сероглазого, обнимавшие ее, и она решилась. Отец уже настигал ее, времени на колебания не было. Длинноволосая бросилась вперед, пробежала три шага по горящей траве и скатилась по глинистому склону к реке.

Отец остановился, не решаясь ступить в огонь. Дым клубами повалил в пещеру; Отец закашлялся, злобные крики застряли у него в глотке. Швырнув вслед беглянке камень, он вернулся к Семье.

Длинноволосая, оглядевшись, быстро заметила, что огонь пожирает только траву и кусты, его нет на голой земле и на воде. Она побежала вдоль берега по вытоптанной глинистой полоске; сухая трава горела с обеих сторон от нее. Когда полоска кончилась, девушка перепрыгнула через пламя и упала в реку. Теперь он брела по пояс в воде: этот путь оказался самым безопасным, но медленным. Сильное течение и скользкие подводные камни не позволяли ей идти быстро.

Когда, наконец, Длинноволосая добралась до того места, откуда, по ее представлениям, донеслись крики Сероглазого, трава и тростник у берега уже догорели; земля была покрыта пеплом и дымилась; только большие деревья остались целы.

Девушка вышла из воды и принялась искать. То и дело вскрикивая от боли — все вокруг было усыпано тускло краснеющими угольками, задыхаясь в дыму и слезах, она бегала туда-сюда по черному склону, пока не заметила под скалой входа в незнакомую пещеру. Длинноволосая радостно засмеялась и прыгнула в дыру. Она представила себе, как Сероглазый спрятался от огня в пещере и спасся, и сразу забыла про свои обожженные ноги.

Внутри было полно дыма. Не видя ничего вокруг, Длинноволосая принялась ощупывать пол и почти сразу же наткнулась на неподвижное тело. Она узнала его, проведя рукой по лицу — это был Сероглазый.

На секунду она замерла, потом рука ее заскользила дальше, погладила шею, обмякшие плечи и грудь. Сероглазый не двинулся. Девушка вздохнула и опустилась на согретый близким огнем каменный пол. Дым понемногу рассеивался, и теперь она уже видела Сероглазого. Он лежал совсем как мертвый, и зверь его тоже спал. Длинноволосая прикоснулась к нему пальцами, потом всей рукой…

Зверь вздрогнул и начал оживать. Девушка почувствовала, как ее тело наполняется горячей радостью и ожиданием, она прижалась к Сероглазому и обвила его грудь руками. Она все теснее прижималась к нему, крепко обнимая коленями его бедра, и, повинуясь ее желаниям, зверь наполнился мощью и вырос, как огромный дуб.

Воющий ветер вырывает высокое дерево; оно летит по воздуху и падает в воду.

От этих мыслей у Длинноволосой закружилась голова, невольный стон вырвался из ее груди. Она поднялась над телом Сероглазого и с резким хриплым криком впустила его могучего зверя в свой дом. Она не видела больше ни стен пещеры, ни дыма, ее мысли следовали только движениям ее тела.