Страница 55 из 65
Всю правду!
Герцог Бельгард
(смело)
Всю? Он гений.
Король
Вы это повторить решитесь, без сомнений,
И в Риме? Слышите ль, как стонет вся страна,
Меж Ришелье и мной страдать осуждена?
Герцог Бельгард
Ах!
Король
Разве всем теперь не ведает он сразу -
Войной, законами? Он отдает приказы,
Ну чем он не король? Изменой разогнал
Он Лигу и теперь свой грозный меч подъял
На друга - Австрию, откуда королева.
Герцог Бельгард
Но разрешил же вам он, государь, без гнева
Крольчатник завести...
Король
Какая-то игра
Ведется с Данией...
Герцог Бельгард
Но цену серебра
Вы назначаете.
Король
(с возрастающей досадой)
Меня он ссорит с Римом...
Герцог Бельгард
С благоволением, ничем не объяснимым,
Дал вам издать указ, чтоб денег тратил всяк
Не более экю, когда идет в кабак.
Король
А договоры те, что держит он в секрете...
Герцог Бельгард
Зато он терпит сбор охотников в Планшете.
Король
Он все творит один, и жалоб тяжкий стон
Летит к нему давно - я в тень преображен,
Молящих голос стал чужд царственному слуху.
Герцог Бельгард
Зато излечивать дано вам золотуху.
Гнев короля усиливается.
Король
Он хочет орден мой дать брату своему, -
Я этим возмущен, я запрещу ему.
Герцог Бельгард
Но...
Король
Все его родных поносят...
Герцог Бельгард
Зависть гложет.
Король
А жизнь племянницы его на что похожа!
Герцог Бельгард
Навет!
Король
А сколько сот пехоты держит он?
Герцог Бельгард
Но конных только сто.
Король
Я этим возмущен!
Герцог Бельгард
Он Францию спасет...
Король
Мою он губит душу.
Одной рукой у нас еретиков он душит,
Другой - со шведскими он пишет договор.
(На ухо Бельгарду.)
А как подумаю я, сколько под топор
На площадь Гревскую он шлет людей! Ужасно!
И всё друзья мои. На нем и платье красно
От крови их. Меня ж он трауром облек.
Герцог Бельгард
С своими кардинал не так же ль был жесток?
Король
И если любит тех, с кем так он поступает,
Я горячо любим...
(Резко, после молчания, скрестив руки на груди.)
Мою он мать ссылает!
Герцог Бельгард
Желаньям вашего величества вполне
Он предан, кажется.
Король
Он ненавистен мне!
Меня он душит. Здесь я больше не свободен,
Здесь не хозяин я, - а я на что-то годен.
Но он, меня давя тяжелою стопой,
Рискует разбудить дух королевский мой.
Пусть я и слаб и хил, а жизнь его пылает,
Ей каждое мое дыханье угрожает,
И потушить ее смогу я, как свечу,
Когда я вслух скажу, про что еще молчу.
Молчание.
Он все в моей стране, как может, ухудшает.
Хворает сам король - и Франция страдает.
Снаружи и внутри - повсюду кардинал,
Король - нигде. Как зверь, он Австрию глодал,
Он корабли мои не защищает в море,
Не хочет, чтоб я был с Густав-Адольфом в ссоре...
Да что там! Он везде, он - сердце короля,
Полна им Франция, мой дом, моя семья.
Ах! Очень жалок я!
(Подходит к окну.)
И дождь стучит докучно.
Герцог Бельгард
Вам тяжко, государь?
Король
О мой Бельгард, мне скучно.
Молчание.
Мне, первому в стране, пришлось последним стать.
О, браконьеру я хотел бы трон отдать!
Весь день охотиться, другой не знать забавы,
Не знать стеснения и спать в тени дубравы,
Слуг короля громить, с грозою петь в лесах
И в чаще вольно жить, как птица в небесах!
Свободный селянин в дому своем хозяин,
А в Лувре у меня всегда пурпурный Каин, -
Так важен и так строг, и вечно шепчет он:
«Вам, верно, государь, угоден сей закон?»
Он разлучил меня с страной, мне богом данной,
И, как ребенка, скрыл под мантией багряной,
Когда вы спросите: «Кого туда, шаля,
Упрятал кардинал?» - вам скажут: «Короля!»
И вечно списки жертв рябят перед глазами:
То с дуэлянтами, а то с еретиками.
В дуэли грех какой, я что-то не пойму...
И трупы, трупы... Ах! На что они ему?
Бельгард топает ногой.
Входят маркиз де Нанжи и Марьон.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Те же, Марьон и маркиз де Нанжи.
Маркиз де Нанжи приближается со своей стражей к королю и за несколько шагов от него становится на одно колено. Марьон падает на колени у входа.
Маркиз де Нанжи
Управы!
Король
На кого?
Маркиз де Нанжи
На злого беса в алом,
Что величают здесь министром-кардиналом.
Марьон
И милости...
Король
Кому?
Марьон
Дидье.
Маркиз де Нанжи
И Саверни.
Король
Два эти имени! Встречались мне они.
Маркиз де Нанжи
Пощады, государь!
Король
А кто вам эти люди?
Маркиз де Нанжи
Я - дядя Саверни.
Марьон
Дидье мне братом будет.
Король
Что, дядя и сестра, вас привело сюда?
Маркиз де Нанжи
(показывая на правую и левую руку короля)
От правой - милости, от левой - я суда
Хочу! Я - де Нанжи, маркиз. И я владею
Ста копьеносцами и крепостью моею.
Я против Ришелье, Армана Дюплесси,
Взываю к королю и к богу в небеси.
И я по праву здесь и в этом не раскаюсь.
Гаспар де Саверни, о коем я стараюсь,
Племянник мой...
Марьон
(маркизу, тихо)
Маркиз, а мой несчастный брат!
Маркиз де Нанжи
Гаспар ввязался в спор, но кто же виноват,
Что поединком все окончилось некстати
С каким-то там Дидье - он из недавней знати;
Но благородства дух в них до конца пылал,
А кардинал своих ищеек разослал.
Король
Известно дело мне. Довольно. Что еще там?
Маркиз де Нанжи
(поднимаясь)
Пусть к вашим, государь, прибавится заботам
То обстоятельство, что кардинал-тиран
И замышляет зло и нашей кровью пьян.
Покойный ваш отец, наш Генрих незабвенный,
Со знатью в мире жил и в дружбе неизменной,
Хранимый ею, он умел ее хранить
И лишь преступника способен был казнить.
Дворянство Франции на лучшее пригодно,
Чем головы терять позорно и бесплодно.
И кто оплот всему - знал Генрих, чей кафтан
Был залит, и не раз, в сраженьях кровью ран.
Вот время, что своим я буду звать упорно.
Дух древней знати жил среди вельмож придворных;
Дворян священник бы не тронул никогда.
Невинный точно знал, что не придет беда.
И так как к временам приблизились мы скверным,
Храните, государь, дворян, престолу верных.
Поверьте старику - еще наступит час,
Когда, припомнив все, вздохнете вы не раз,
Что площадь Гревская у нас в таком почете,
И всех погибших там невольно перечтете.
Вы с горечью тогда свой оглядите двор,
Бесстрашных тех вблизи искать ваш будет взор
Вотще!.. Погибли все. А не были бы стары...
Междоусобицы еще горят пожары,
И в городе еще набатный слышен звон.
Палач не нужен нам. Пусть отдыхает он.
Пусть спрячет свой топор. Не надо плахи грозной,
А то начнете вы, когда уж будет поздно,
Оплакивать того, чей вот сейчас костяк
В цепях качается, нам предвещая мрак.
Нет, государь, ведь кровь - плохое орошенье.
На Гревской площади не вырастут растенья,
И никому не мил ваш царственный балкон,
Когда пустеет Лувр и люден Монфокон.
Позор придворному, что вас увеселяет,
В то время как палач топор приготовляет.
Пусть сладко льстец поет, пусть повторяет он,
Что вы - сын Генриха, прославленный Бурбон,
Как голос сей ни льстив, как он ни сладок будет,
Звук павшей головы скорей услышат люди.