Сокровище царя Камбиза

Все изваяния и настенные росписи — религиозного характера и представляют собой тексты и иллюстрации к ним, взятые из «Книги Литаний Ра», «Книги Ворот», «Книги Того, Кто Правит Преисподней», «Книги Открывания Рта» и «Книги Мертвых», которые составляли священную литературу древних египтян. По их верованиям, когда фараон пробуждался от смертного сна, он видел перед собой записанные иероглифами на стенах камеры и саркофаге все магические тексты и символы, которые могли потребоваться, чтобы успешно ответить на вопросы чудовищ, преграждающих путь в Долине Теней, прежде чем он доберется до лодки Ра и отплывет в египетский рай.

Ранее мы с Уной осмотрели большую часть самых значительных захоронений, но ни она, ни я не видели замечательную гробницу Меренптаха и военачальника, занявшего престол после смерти Тутанхамона, — фараона Хоремхеба. Более часа мы провели в этих холодных, душных помещениях, прежде чем вновь оказались под ярким солнцем.

— Что бы ты еще хотела осмотреть? — спросил я ее. — После того, как мы посетили наиболее интересные гробницы, можно выбрать любую из оставшихся.

— Как насчет гробницы Тутмоса III? — предложила она.

Сайд, не особенно проявивший себя как гид, но казавшийся вполне приличным малым, покачал головой.

— Я бы не рекомендовал ее, госпожа. В прошлом году там случился обвал, и спуск в нее небезопасен.

— Она заперта сейчас? — спросила она.

— Нет, — после небольшой паузы ответил он, — но там бывают только археологи. Для вас она навряд ли представит интерес.

Тутмос III был как раз тем фараоном, который, освободившись от помочей царицы Хатшепсут, державших его почти тридцать лет, стал затем величайшим из завоевателей за всю долгую историю страны. Идея посетить могилу египетского Наполеона внезапно показалась мне привлекательной.

Но Сайд колебался.

— Это далеко отсюда, и к тому же я не знаю, есть ли там лестница, без которой нам не спуститься ко входу в гробницу. Да и сам саркофаг находится очень глубоко.

— Я не против, дорогой, — сказала Уна.

— Тогда пошли, — решил я.

Сайд пожал плечами.

— Хорошо. С позволения госпожи, я спрошу ключи у сторожей, но нам предстоит долгий путь, и госпожа устанет.

Арабы, вообще говоря, весьма ленивы, и у меня сложилось впечатление, что Сайд выдвигал возражения лишь потому, что не хотел идти туда по солнцепеку. Все эти разговоры об опасности — сущий вздор, иначе власти закрыли бы гробницу для посещений. Однако, что-то бормоча себе под нос, он пошел искать сторожей.

Через несколько минут он вернулся с одним из них, сказавшим, что пребывание в самой гробнице не опасно, так как обвал случился у входа, но спуск к нему достаточно труден. В этом сезоне даже профессиональные археологи ни разу не осматривали ее, и она закрыта с прошлого года.

Сам факт, что мало кто из приезжавших в Египет отваживался посещать могилу великого завоевателя, еще более воодушевил нас, и Уна сказала, что мы всегда сможем вернуться, если спуск окажется слишком опасным. После этого сторож снял один из больших ключей с железной цепочки и вручил Сайду.

Мы направились вверх по тропинке. Подъем был очень крут, и через десять минут, идя гуськом вдоль обрыва, мы оказались на высоте не менее сотни футов от дна долины.

Обрыв справа от нас постепенно сближался с тем, по которому мы шли, но прошло не менее получаса, прежде чем мы добрались до конца расщелины, круто уходившей вниз и ограниченной с трех сторон отвесными скалами, где и находился вход в гробницу. Но спуститься туда можно было лишь с помощью связанных друг с другом лестниц, предусмотрительно прикрепленных к скале.

— Вы бывали здесь раньше? — обратился я к Сайду.

— Всего однажды, господин, — запнувшись, ответил он, — когда мне это потребовалось для получения свидетельства гида. Здесь не то место, которое я хотел бы посетить еще раз.

Я только рассмеялся и обещал хорошие чаевые за хлопоты.

— Как ты относишься к этому спуску? — спросил я Уну. — Не боишься головокружения? Или, может быть, нам лучше вернуться?

Она покачала головой, улыбнулась и положила свою маленькую мягкую ладонь на мою руку.

Спуск, однако, оказался не столь тяжел, и вскоре, немного запыхавшиеся, мы стояли у последней ступеньки лестницы. Однако вход в гробницу находился еще в двадцати футах ниже, и путь туда загромождали груды скальных обломков.

— Здесь я пойду первым, — сказал Сайд, — а госпожа последует за мной, положив руку на мое плечо.

Так мы добрались до запертой железной решетки, петли которой были прикреплены прямо к скале. Сайд вставил в не смазывавшийся, очевидно, с прошлой зимы замок ключ и с трудом повернул его. Затем достал из кармана свечи, зажег их и подал нам.

Гробница была построена во времена XVIII династии и являлась одной из самых глубоких, почти перпендикулярно уходя в скалу. Первый шурф был настолько крут, что нам с трудом удавалось сохранять равновесие, спускаясь в затхлую черноту.

Мы пересекли довольно большую камеру, затем преодолели еще один крутой шурф, заканчивавшийся коротким горизонтальным коридором, а дальше перед нами внезапно возникла черная пустота, разверзшаяся у ног Сайда. Он остановился, зажег полоску магния, и в зловещем мертвенном свете взорам открылась широкая пропасть и деревянный мостик, перекинутый через нее Сайд указал вниз, в темноту.

— Это для грабителей. Фараоны были очень предусмотрительны. В середине туннелей они устраивали такие ловушки, и, похоронив фараона, жрецы, уходя, забирали с собой мостик. Грабители не знали этого. Они приходили, падали и ломали себе шеи. Когда эту гробницу открыли, здесь нашли шесть скелетов грабителей, разбившихся или умерших от жажды, не сумев выбраться отсюда.

Я видел подобные западни в местах других захоронений и нетерпеливо попросил его двигаться дальше.

Он бросил догорающую полоску в казавшуюся бездонной пропасть, и она на мгновение осветила почти перпендикулярные стены этой огромной ловушки. У дальнего конца мостика коридор неожиданно поворачивал под прямым углом, а через десять ярдов поворачивал еще раз, уже перед самым входом в погребальную камеру.

Сайд зажег еще одну полоску магния, и, оглядевшись вокруг, я сразу понял, что гробница стоила того, чтобы ее посетить. Я думаю, многие побывали бы здесь, не будь доступ к ней столь затруднен, а гиды столь ленивы. Своими надписями и рисунками, выполненными на темном фоне, она во многом напоминала гробницу Аменофиса II, но формой отличалась от всех прочих, представляя собой удлиненный овал.

— Место погребения фараона Тутмоса Третьего, — заученно и напыщенно объявил Сайд. — Очень великий фараон. Заставил все соседние страны поклоняться Египту. Правил очень долго — пятьдесят четыре года. Эта могила — одна из глубочайших в долине. Сейчас мы находимся в трехстах футах под землей. Мумия, как и все остальное, давно украдена, но саркофаг остался.

При этих словах он рукой ударил по саркофагу, ответившему гулким, пустым звуком.

Саркофаг был не очень велик в сравнении с сооружениями весом не менее ста тонн, которые мне приходилось видеть в местах других погребений. Около него я заметил осколки разбившейся гипсовой вазы и подумал, что очень мало людей посещали это место прежде, иначе осколки давно были бы растащены туристами на сувениры.

Уна осталась стоять у входа в камеру и, когда я склонился над осколками вазы, спросила:

— Ну, Джулиан, как тебе тут нравится?

— Здесь куда интереснее, чем я предполагал, — ответил я, поворачиваясь к ней. — Я очень рад, что мы попали сюда.

— Мне бы очень хотелось осмотреть еще несколько захоронений вместе с тобой, — медленно проговорила она.

— Мне тоже, — сказал я, — но, боюсь, ничего не получится.

— Значит, ты все же решил уехать?

— Ты же знаешь. Я не могу подвести остальных.

— Неужели ты на самом деле не можешь уговорить их взять меня с собой?

— Прошу тебя! — воскликнул я. — Давай не будем возвращаться к этому и портить наши последние часы вместе. Представь себе, мы впятером целыми неделями не будем видеть никого, кроме друг друга. Начнутся ужасные ссоры. Вы с Сильвией…