Страница 9 из 120
— Разряд имеешь? — спросил Беседин.
Марк вытащил из кармана паспорт, где у него лежали разные справки, нашел нужную, протянул Беседину:
— Вот.
Беседин быстро прочитал, не скрывая радости, воскликнул:
— Класс! То, что надо. Без трепу скажу: сварщики во как нужны!
Он ребром ладони провел по горлу и уже без прежней неприязни взглянул на Степана:
— А ты, Ваненга, все ж думай, когда на человека помои льешь. Тут тебе не тундра, понял? У вас там как? Поплевали друг другу в морды, сели на олешек, разъехались по чумам — и все. Чум от чума за тыщу верст, ищи обидчика! — А здесь по-другому. Утром назвал человека дерьмом — вечером ответить за это можно. Понял?
— В тундре не плюют в морды, однако, — сказал Степан. — В тундре уважают человека.
— Уважают? Так ты и тут уважай.
— Хороших людей и тут уважаем. Твоих сварщиков — Андреича, Костю Байкина — уважаем. И других многих тоже. А ты, Илья Семеныч, мастер шибко хороший, уж как шибко, таких, правду говорю, мало, а человек ты — так себе. Не обижайся, однако, Илья Семеныч, добра тебе хочу.
— Добра хочешь? А я не нуждаюсь в твоем добре. Я уж сам как-нибудь о себе позабочусь. Без твоей помощи.
Саня примирительно заметил:
— Зря ты так, Илья. Степан по-настоящему добра тебе хочет...
— Ладно, благодетели. Пора кончать дебаты, работать надо. Ты, Талалин, останься, обсудим кое-что.
Договорившись с Марком встретиться после работы, Саня и Степан ушли.
2
Марк рассказывал. Беседин смотрел в сторону, но Марк видел, что он не пропускает ни одного слова. Илью интересовало все: какие на Юге сварочные трансформаторы, пользуются ли там многоэлектродными аппаратами, какая производительность труда, что нового там в процессах сварки. Марк рассказывал, а сам все время думал о Беседине: «А может, Степан преувеличивает? Что-то не очень похоже, чтобы у этого человека только и было заботы, как бы где сорвать... Рабочий как рабочий...»
— Ну, а как там насчет заработка? Не обижались?
— Не обижались, — улыбнулся Марк.
— А все же?
Марк пожал плечами:
— По-разному. Какая работа, какой сварщик...
— А лично ты? — продолжал Беседин. — Сотни полторы имел?
— Не всегда. Обычно — сто, сто двадцать.
— Сто? Сильно зашибали!
Марк не понял, смеется Беседин или нет. Сказал просто:
— Хватало...
— Наверно, еще и оставалось?
Теперь Марк не мог не почувствовать иронии. И впервые посмотрел на Беседина со скрытой неприязнью. Он промолчал, но Илья сумел уловить эту почти незаметную перемену в Марке и сказал:
— Ты не обижайся, Талалин. У нас тут, на Севере, знаешь, как говорят? Верста — не расстояние, сто рублей — не деньги. Понял? Тебе этот Ваненга уже натрепался, конечно: Беседин и такой, Беседин и сякой...
Марк вытащил портсигар, раскрыл, протянул сварщику:
— Кури, товарищ Беседин.
Илья взял папиросу, посмотрел на нее и положил обратно в портсигар:
— «Беломор» куришь? Отрава. Я — «Северную Пальмиру». Угостить?
— Спасибо, не привык, — отказался Марк.
Беседин не обиделся, сел на кнехт, оставляя место для Марка.
— Садись. Мне-то чихать на Ваненгу, понял? Каждый думает своей башкой. Каждый живет по-своему. Согласен? Про себя могу сказать: жить люблю широко. На полную катушку. И живу почти по потребностям. Говорю это тебе потому, что теперь рядом работать будем, а значит, и жить рядом. Все равно увидишь. А теперь ты мне скажи, Талалин: кому я вред причиняю? Кому, скажи? Живу на кровные свои денежки, вот этими руками заработанные. Тебе Ваненга говорил, как я работаю?
— Хвалил, — сказал Марк.
— Хвалил? Меня все хвалят. Почему? Неделю назад вот тут стал на прикол танкер один, голландец. Срочный ремонт. В таких случаях они нам золотишком платят. Государству, конечно. Вызывают меня наши начальники, говорят: «Беседин, надо показать класс работы. И главное — сроки. Мы заказ приняли. Сделаешь?» — «Сделаю, — говорю. — На Беседина можете положиться». Ну вот. Раз, думаю, обратились ко мне, а не к кому другому — значит, ценят по-настоящему. И, значит, надо оправдать доверие. Собрал бригаду, рассказал, как и что, спрашиваю: «Ухнем?» Бригада у меня — что надо. Подбираем сами. Если кто ко двору не пришелся — будь здоров. Понял?
Беседин взглянул на Марка, сделал короткую паузу. Марк кивнул:
— Понял.
— Люблю сообразительных, — сказал Беседин. — Да. «Ухнем? — спрашиваю. — Кровь из носу, а за четыре дня работу должны прикончить. Вкалывать придется дай боже... Кто против — подними руку». Я, Талалин, бригадир демократичный. Ну, вся братва — за. Потому что сознают ответственность момента.
Беседин взглянул на часы, посмотрел на пустынный берег, выругался:
— Долго чешутся, подлецы. — И продолжал: — В первый же день капитан танкера подходит, говорит: «Слюшай, русска товарищ, если будет бистро-бистро — вся твоя рабочая ребята получать подарки». Хорошая подарки». Я ему отвечаю: «В подачках, господин капитан, не нуждаемся. Не из бедных. А насчет производительности — это вам не Бенилюкс. У нас — темпы». Голландец вопросик: «Один неделя будет хватать?» — «Четыре дня», — отвечаю. И вижу — сомневается. Ладно, думаю, посмотришь.
Короче, большинством постановили: слово сдержать.
И сдержали! За последние двадцать четыре часа никто и глаз не сомкнул. Будто остервенели хлопцы. Голландские моряки ходят вокруг нас, разводят руками, железные, что ли? А наши и виду не подают, что уже за пределом. Есть у нас сварщик Костя Байкин, два года назад только десятилетку окончил, мальчишка совсем. Тот вообще ошалел. Сидит рядом со мной, подваривает шпангоут. Сдвинет маску, посмотрю на него — и смех берет. Глаза выпучил, моргнуть боится: знает, что прихлопнет веки — и все, больше не откроет.
Подсаживается к нему боцман танкера, говорит:
«О, сильный есть. Большевик, наверно?»
Костя отвел электрод, маску убрал, уставился на боцмана. Смотрит на него, улыбается.
«Большевик... — Помолчал три секунды, добавил: — Престиж...»
Боцман покрутил головой, поднялся, ушел.
Марк понял: эпизод этот рассказан не случайно. Говоря о работе бригады на голландском танкере, Беседин как бы спрашивал: «А ты на такое способен?»
Марк наконец сказал:
— Бывало и у нас так. Суток по трое с кораблей не уходили...
Беседин оживился:
— Бывало? — повернулся к Марку, хлопнул его по плечу. — Значит, закален? Порядок. То, что надо. Портовики везде класс показывают,
— Работа такая, — сказал Марк.
— Это правда — такая работа. Кое-как здесь не получится.
Марк неожиданно спросил:
— А почему ты один здесь на траулере? Почему без бригады?
— Почему? — Беседин зло посмотрел на берег. — А это ты у них спросишь. Вон они идут, гаврики... Вчера договорились на полтора часа раньше начать, работа тоже срочная, а они... Разговор будет крупный.
На корабль один за другим поднимались сварщики. Подходили к трюму молча, избегая взглядов Беседина, останавливались рядом, вытаскивали портсигары, закуривали. Когда последний сварщик, маленький, щупленький паренек в треухе, подошел и сел на фальшборт, бригадир коротко сказал:
— Так... — Строго оглядел всех пятерых, спросил: — Вчера как решили? Во сколько решили начать?
Никто ему не ответил. Стояли, низко опустив головы, усиленно дымили, глядели только в палубу, под ноги.
Марк с любопытством взглянул на бригадира. Беседин был внешне спокоен, только глаза его потемнели. Уже не было в них того, что придавало им мягкость.
— Я спрашиваю: о чем мы вчера договорились? — Беседин вплотную придвинулся к сварщику почти двухметрового роста, одетому в куцый ватник с такими короткими рукавами, что руки вылезали из них чуть ли не до локтей. — У тебя спрашиваю, Думин!
Думин виновато ответил:
— Я понимаю, Илья Семеныч... Нехорошо...
— Что нехорошо?
— Ну, недисциплинированность... Признаю ошибку.
— А ты, Андреич? — Беседин повернулся к другому сварщику, кряжистому коротышке, у которого из-под шапки выбивалась огненная, в колечках прядь волос. — Ты обещал прийти раньше? Почему не пришел? Перманент делал?