Страница 35 из 90
к агрегату поближе: то был не квадрат, а полая, вертикальная кирпичная камера,
ее бока, раскаленные, гладкие, источали золотисто-розовое марево, и сквозь это
марево чернела неподалеку «глава» домны и виднелись барашки - распадался в
небе след реактивного самолета. Кира подошла к ней и объяснила, что
обыкновенный коксовыталкиватель выдавил из камеры коксовый пирог. Камеру
сейчас наглухо закроют стальными огнеупорными дверями и наполнят шихтой,
и за неполную смену из шихты получится кокс.
В стеклянной будочке Кира подошла к тучному мужчине. Она назвала
мужчину товарищ Трайно. Он наливал в стакан газировку. Пока вода
пузырилась из крана, Кира успела объяснить, кто Маша такая и к кому ее надо
отвести. А пока он, разжимая на резиновой пипетке зажим, капал в воду соляной
раствор, Кира ушла. Поднимаясь за Трайно по лестнице, Маша сановно
полузапрокинула голову, приспустила веки и тяжело ступала, свесив руки. Если
бы он оглянулся, то обозлился бы: так похоже она копировала его.
Он вывел ее на ветер и солнце. Это был верх коксовых печей - кирпичное
поле, на котором, пожалуй, можно играть в лапту, а может, и в футбол.
Они остановились возле вентилятора. Воздушные вихри, посылаемые
качающимся пропеллером, докручивались до спины рабочего. Рабочий стоял на
раздвижной лестнице, что-то скалывая железной лопаточкой в горловине трубы;
волосы на затылке поблескивали, как влажное стекло; сукно куртки мерцало
солью в ложбине спины.
Из угловой будочки, находившейся в конце поля, вышел приземистый
человек и весь засверкал в полдневном светопаде. И лишь только взмахнул
руками, над ним вспыхнули радуги.
- Кто это?
- Старший люковой Семерля.
- Мокрый.
- Окунулся.
- Как?
- Под холодный душ лазил. Ф-фу.
- Прямо в спецовке?
- Прямо в спецовке. Ох, жара!
- А где папа?
- Вон загрузочный вагон. - В той стороне, откуда шел Семерля и куда
протянулись рельсовые полосы, темнел диковинный для Маши вагон,
состоящий из колес и каких-то конусов, в просветы между которыми мог пройти
крупный дядька, вроде Трайно. - Там должен быть твой батька. Между прочим, я
врио начальника...
Маша засмеялась.
- Как вы себя назвали? Врун начальника?
- Ох, невежество. Временно исполняющий обязанности начальника.
- Спасибо за разъяснение.
- Я к чему о своей роли сказал? По обязанности и по личному интересу я
вникаю, как работники блока ведут себя в семьях. Есть еще у нас... Жинку
кулаком угостит. Запьянцовские встречаются.
- Страдают пережитками прошлого?
- Оно. Детей не контролируют, не беседуют.
- А кто будет в козла стучать? Я про мужчин. Придут со смены, отдохнут, во
двор. И дубасят костяшками, кто громче. Железом столы пооббили. Заспорят -
до драки...
- Оно. Точно балакаешь. Не все отцы ответственно воспитывают детей.
- А по-моему, нашим воспитанием в основном занимаются матери.
- Ошибочный вывод. Статистика проблемы лично мною изучена. Я
поправил, ты запомни. Насчет матерей... Тебя бросил отец. И у тебя вывод
создается насчет отцов. Хороших отцов надо иметь.
- Их выбирают матери.
- Не принципиально выбирают. Не советуются. В старинку дивчина
собирается замуж - к пастырю.
- Мы-то ведь в бога не верим.
- Зато верим в идею. И пастыри теперь не хуже.
- А я читала фельетон про попа...
- Я имею руководство в виду, ибо мы пасем подчиненных, направляя их в
духовном плане. И с нами надо советоваться. Раньше никуда без совета...
- И жили? Никаких разводов? Никаких домино? Дети боялись родителей?
Контролировали детей родители и, если что, - крепко воспитывали?
- А ты дивчина с юмором! Мне докладывали в порядке информации.
Корабельников мурцевал жинку с дочкой. Мурцевал, кинул, кажуть, и
неаккуратно платил алименты.
- Кинул - верно. В остальном - неправда.
- Мне говорил проверенный товарищ.
- Мама от меня ничего не скрывает.
- Семейную политику соблюдала. Не все, чего можно знать старшим, нужно
знать детям.
- Спасибо. Я девять классов закончила и так не просветилась. Я хотела
спросить: «Все рождаются равными, а откуда берутся валютчики и бюрократы?»
- Валютчики? Пишут о них в газетах... Насчет бюрократив?.. Тоже есть. Но
тут, в нас, в городи, я не бачив бюрократив. Мне докладывали, что твой батька
делився... Вин водил тебя в ресторан.
- Почему-то вам все докладывают про папу. Для какой цели вы
интересуетесь его жизнью?
- Для воспитания треба. Зря ты пошла в ресторан. Какой положительный
пример дает ресторан девушке? В театр поведи, в кино, побеседуй... Что и
указывает. .
- Из ресторана замечательный вид. И вкусно кормят. Я ведь погостить
приехала.
- Приучивать к роскоши... Буржуазия пусть приучивает. Я смекаю так:
рестораны тоже пережитки прошлого. Их давно бы позакрыли, кабы не
раскидывали на них план. Недавно на активе спрашивали председателя
горисполкома: «Почему не закроют автомат-закусочную на центральной
площади?» Развел руками: «План». Будем, каже, стараться перекинуть план на
кино або на дворцы культуры. Добре побалакали с тобой. Сдается мне - ты
толковая дивчина.
Трайно подозвал люкового, который прямо в спецовке лазил под душ и
теперь, отряхиваясь, топтался возле загрузочного вагона.
Еще издали было слышно, как в его чунях хлюпает вода. Оказалось, что
Семерля - славнейший Коля Колич. На вопрос Трайно, там ли еще, в кабине
загрузочного вагона, Корабельников или уже спустился в угольную башню, Коля
Колич ответил, что Константин Васильевич минут пятнадцать как уже в турме.
- Опять нырнул за длинным рублем?
- Попробуй повкалывай в турме, другое запоешь. Аль в чужом кулаке
завсегда больше огурец?
- Не груби.
- Буду грубить, потому как у тебя зуб на рабочий рубль. Дай тебе волю, ты
так обкорнаешь, комолый будет.
- Кончай демагогию.
- Ярлык-то пестрый, а я вострый.
- Пораз-з-болтались!
Лестница. Бетонный холодок. Коля Колич поднимается впереди. С робы
перестала стекать вода - забухло сукно.
Маша сказала, что никак не может разобраться, почему в нашем обществе
встречаются такие субъекты. Англичанка Татьяна Петровна дала этому
объяснение: одни люди зависят от других, а Митька Калганов (конечно, со слов
своего папы, крупного начальника) не шибко высокой культуры руководства:
она, дескать, складывалась под влиянием прошлого.
Что ж, и в том и в другом, на разумение Коли Колича, собака зарыта. У него,
Коли Колича, есть и дополнительные соображения на этот счет. Не пора ли
перестать оглядываться далеко назад, на пережитки, и ими выгораживаться?
Этак бревна перестанешь замечать в собственных глазах. О прошлом
мордогнутии он только по слухам знает, а вот на то, как всякие наши Трайно
морду гнут, ему давно тошно смотреть. Тот же Трайно: я, мол, шишка на ровном
месте. И притом незапятнанный человек. В вытрезвителе не купан. С женой не
разводился. С инстанциями в ладу. Усвоил - за предосторожность аль за
превышение власти не накажут. В крайнем случае, выговоришко. На днях, к
примеру, стенную газету вывесили, а он ее взял и снял. Со мной, мол, не
посоветовались. Везде написано про коллективность, а он единоличное
самовластие оказал.
- Дядя Коля, а мы в школе сами стенгазету выпускаем. Классному
руководителю дадим проверить. Допустили синтаксическую ошибку или
орфографическую, она исправит, и мы выпустим.
- Вы, молодежь, вы молодцы.
Похвала Коли Колича была подпреснена снисходительностью. Коля Колич
заговорщицки веселым кивком позвал ее за собой и растворил дверь на