Страница 7 из 65
о не свершенных еще делах,
о друзьях неизвестных, неприходивших,
которых задумала и ждала...
1935
Песня дочери
Рыженькую и смешную
дочь баюкая свою,
я дремливую, ночную
колыбельную спою.
С парашютной ближней вышки
опустился наземь сон,
под окошками колышет
голубой небесный зонт.
Разгорелись в небе звезды,
лучики во все концы;
соколята бредят в гнездах,
а в скворечниках скворцы.
Звездной ночью, птичьей ночью
потихоньку брежу я:
- Кем ты будешь, дочка, дочка,
рыженькая ты моя?
Будешь ты парашютисткой,
соколенком пролетать:
небо - низко, звезды - близко,
до зари рукой подать.
Над зеленым круглым миром
распахнется белый шелк,
скажет маршал Ворошилов:
- Вот спасибо, хорошо!
Старый маршал Ворошилов
скажет: - Ладно, будем знать:
в главный бой тебя решил я
старшим соколом послать.
И придешь ты очень гордой,
крикнешь: - Мама, погляди!
Золотой красивый орден,
точно солнце, на груди...
Сокол мой, парашютистка,
спи...
не хнычь...
время спать...
Небо низко,
звезды близко,
до зари рукой подать...
Март 1936. Детское Село
Два стихотворения дочери
1
Сама я тебя отпустила,
сама угадала конец,
мой ласковый, рыженький, милый,
мой первый, мой лучший птенец...
Как дико пустует жилище,
как стынут объятья мои:
разжатые руки не сыщут
веселых ручонок твоих.
Они ль хлопотали, они ли,
теплом озарив бытие,
играли, и в ладушки били,
и сердце держали мое?
Зачем я тебя отпустила,
зачем угадала конец,
мой ласковый, рыженький, милый,
мой первый, мой лучший птенец?
2
На Сиверской, на станции сосновой,
какой мы страшный месяц провели,
не вспоминая, не обмолвясь словом
о холмике из дерна и земли.
Мы обживались, будто новоселы,
всему учились заново подряд
на Сиверской, на станции веселой,
в краю пилотов, дюн и октябрят.
А по кустам играли в прятки дети,
парашютисты прыгали с небес,
фанфары ликовали на рассвете,
грибным дождем затягивало лес,
и кто-то маленький, не уставая,
кричал в соседнем молодом саду
баском, в ладошки: - Майя, Майя!
Майя!.. -
И отзывалась девочка: - Иду...
1936
Предчувствие
Нет, я не знаю, как придется
тебя на битву провожать,
как вдруг дыханье оборвется,
как за конем твоим бежать...
И где придется нам проститься,
где мы расстанемся с тобой:
на перепутье в поле чистом
иль у заставы городской?
Сигнал ли огненный взовьется,
иль просто скажет командир:
- Пора, пускай жена вернется.
Пора, простись и уходи... -
Но в ту минуту сердце станет
простым и чистым, как стекло.
И в очи Родина заглянет
спокойно, строго и светло.
И в ней, готовой к муке боя,
как никогда, почуем вновь
нас окрылявшую обоих
единую свою любовь.
И снова станет сердце чистым,
разлука страшная легка...
И разгласит труба горниста
победу твоего полка.
1936
«Ты у жизни мною добыт...»
Ты у жизни мною добыт,
словно искра из кремня,
чтобы не расстаться, чтобы
ты всегда любил меня.
Ты прости, что я такая,
что который год подряд
то влюбляюсь, то скитаюсь,
только люди говорят...
Друг мой верный, в час тревоги,