Счастливые

- Ты, правда, так думаешь? – заглянув в глаза, спросил Марат.

- Да.

Я притянула его голову к своему плечу и начала укачивать, как ребенка, гладя его по волосам.

Веришь, не было в этом движении какого-то иного подтекста, нежели как просто утешить, успокоить, взять часть его боли на себя. Он замер. А я пальцами ощущала тепло его волос. Мне казалось, что так я могу быть с ним вечно.

Потом мы оба пришли в себя.

- Спасибо тебе, ты помогла мне. До завтра?

- Береги себя. Я буду тебя ждать. Кстати, тебе есть, куда записать мой домашний номер телефона? Пожалуйста, позвони, как доберешься домой. Я не успокоюсь, пока не услышу, что ты благополучно добрался в такую метель.

- Спасибо, милый мой человек, - прошептал Марат.

Он наклонился к бардачку, достал блокнот и записал мой номер телефона. Я дружески чмокнула его в щеку и сказала : «Пока».

Вышла наружу из машины, подставив разгоряченное лицо под колкие укусы ледяных снежинок. Отошла к подъезду и еще долго смотрела вслед удаляющемуся автомобилю, который моргнул мне фарами на прощание. А потом расплакалась от невыносимой боли, от нахлынувших эмоций. Я плакала, и слезы смешивались со снежинками, застывали холодными струями на щеках. Потом, войдя в подъезд, еще долго не решалась подняться на лифте на свой этаж. Мне хотелось успокоиться, чтобы не напугать своих родных внешним видом. Припудрив нос и стерев носовым платком краску, которая размазалась под глазами, я смело нажала на кнопку звонка.

Дверь открыла мама. Я быстро поцеловала ее, бросив короткое: «Привет», - и, сняв сапоги, умчалась в ванную комнату, чтобы умыться, так как следы косметики все равно разводами оставались на моем лице.

Успокоившись, я наспех поужинала и рано ушла в спальню, сославшись на головную боль, так как мне хотелось побыть наедине с моими мыслями. Я вспоминала каждый жест, каждый вздох, каждый взгляд Марата. Я его еще больше любила. Я распаляла пожар в своем сердце, я топила свою душу в нежности и трепетности. Я просто жила чувствами к мужчине. Я никогда не испытывала того, что происходило со мной сейчас.

Неожиданный звонок телефона вернул меня к действительности. Я подскочила к аппарату и поспешила снять трубку первой, чтобы мама в зале не опередила меня по параллельному телефону.

- Да, - тихо сказала я в трубку.

- Какой у тебя красивый голос, Нина. Я доехал. Не переживай, добрался благополучно. Завтра в полвосьмого я у тебя, около подъезда. Тороплю время, чтобы дождаться той минуты, когда увижу вновь, - сказал Марат.

- Я тоже спешу уснуть, чтобы скорее прошла ночь, и наступило утро, которое подарит мне встречу с тобой. Как ты себя чувствуешь?

- Знаешь, боль отступила. Я как будто начал снова жить. Я увидел свет в конце тонелля. Спасибо тебе, девочка моя.

- Спокойной ночи. До завтра.

- Целую.

Раздались гудки отбоя. Это слово «целую», произнесенное его губами, прожгло меня насквозь, пронеслось стрелой по всему телу и осело где-то в ногах.

Знаешь, правду говорят, что словом можно возродить, можно убить, а можно достучаться до сердца. Он достучался до моего сердца. Еще вчера у меня не было его, и вдруг сегодня такой подарок судьбы – моя внезапная любовь к нему. И это не любовь с первого взгляда. Не завоевание при помощи флирта и кокетства. Это единение душ, скованных бедой и желанием помочь преодолеть сердечную боль.

Нина смахнула набежавшую слезу, вынула платок из сумки и промокнула нос, так как от чувств он предательски стал мокрым.

Аля сидела неподвижно, и только глаза ее светились сочувствием.

Нина чуть позже продолжила:

- Наутро я быстро оделась, отправив ребенка в школу, почти не позавтракала, так как кусок в горло не шел. Я стремилась скорее вниз, к нему, в радостном предвкушении, что увижу любимого совсем скоро.

Я сбежала по лестнице и выскочила из подъезда в утренний морозец, который обжег мои щеки холодом. Автомобиль стоял у подъезда. Я быстрее обогнула его сзади, чтобы Марату не вздумалось вылезать из теплого салона, дабы открыть мне дверь. Плюхнулась на сиденье и только теперь подняла свои глаза, светившиеся от счастья.

- Доброе утро, милая. Ты такая сегодня необыкновенная, - улыбнулся, смущаясь, Марат.

О-о-о, чего бы я только не отдала за одну его улыбку. Марат улыбнулся мне, и эта улыбка растопила во мне все сомнения. Я в ответ тоже счастливо растянула свои губы.

- Привет, я очень рада видеть тебя. Поехали? А-то совсем засмущаюсь, - покраснев, ответила я.

Марат завел автомобиль и стал медленно выводить его из снежного плена. За ночь сугробов намело достаточно, и только узкая колея, заботливо расчищенная дворником, позволяла выехать машине вдоль длинного дома.

Я слегка поглядывала на Марата, любуясь его правильным профилем, чистым высоким лбом, слегка вьющимися волосами. Я изучала его и до сих пор не могла поверить, что все это – не сон. Я незримо таяла от тепла, которое заполняло мое сердце и душу. И чувствовала себя абсолютно счастливой. Настолько, что, казалось не хватит целой Вселенной, чтобы заполнить ее тем чувством, которым была переполнена каждая клеточка моего организма. Мне не надо было ничего: ни поцелуев, ни прикосновений, лишь понимание того, что есть на этой Земле Человек, который заменяет мне все.

Ты, Алечка, можешь со мной поспорить, будешь уверять, что это – самое большое помешательство. И я даже соглашусь с тобой в такой оценке. Словами не передать, что я испытывала к Марату – простому, смертному человеку. Но я скрадывала в себе то, что рвалось наружу. Я боялась испугать мужчину силой своего чувства. Никогда нельзя показывать мужчине, что целиком и полностью принадлежишь ему. У него тогда пропадает инстинкт охотника. Ему не интересно то, что легко дается ему в руку. Мужчине нужно самому добиваться, жить в сомнении и ревности, только тогда он может долго сохранять интерес к любимой им женщине. Опять-таки, это моя точка зрения, с которой можно поспорить. Ну что же? Я готова вступить в полемику с оппонентом.

- Слушаю тебя, и удивляюсь, - сказала Аля. – Для меня все то, о чем ты говоришь – как небо и земля. Я до сих пор не понимаю таких возвышенных чувств. Но, видимо, несмотря на то, что была такая тяга и привязанность двух сердец, что-то должно было произойти сверхъестественное, что разлучило вас, ведь сейчас вы с Маратом не вместе? Что? Почему ты позволила себе отпустить любимого от себя?

- Ты верно подобрала слово, Алечка, «отпустить». . . Да, наверное, это так, но погоди немного, и ты все узнаешь.

- Я внимательно слежу за нитью этой удивительной истории.

- Знаю, подруга. Так вот, слушай дальше.

Марат довез меня до офиса. Из машины выходить не стал, так как я сама попросила его об этом. Но отказать себе в удовольствии – поцеловать меня в щеку – Марат не смог. Я шепнула ему в ответ на ухо, пожелав ему самого удачного дня, и выпорхнула из салона. Спиной чувствовала, как он провожает меня взглядом. Казалось, что у меня выросли за спиной два незримых крыла, а в ногах была такая легкость, что я совершенно не чувствовала земного притяжения. Я парила, освещенная счастьем и радужными эмоциями. Сама понимаешь, Аля, что работалось мне через пень-колоду: я витала в облаках. На губах блуждала улыбка, а в памяти всплывал образ любимого, его глаза, губы, руки, все то, что я обожала. Душа содрогалась от трепета, волны блаженства разливались незримыми теплыми нитями по телу. Я не могла дождаться того момента, когда снова увижусь с Маратом, когда снова услышу звук его чарующего голоса. Одним словом, я просто пропала. Понимала умом, что нельзя так реагировать на мужчину своей мечты, но ничего не смогла с этим поделать.

Вечером, когда до конца рабочего дня оставалось полчаса, в дверь моего кабинета слегка постучали, потом дверь приоткрылась, и в щели показался букет кремовых роз.

Сердце мое ухнуло в пятки. Мне так давно не дарили цветы, что этот невинный поступок Марата для меня явился целым событием. Я пошла ему навстречу, взяла букет дрожащими руками и спрятала свое пылающее лицо в душистых, упругих лепестках. Невольная слеза капнула на одну из роз. Скатилась соленой росинкой в сердцевину цветка.