Чужой президент

Просторная комната, в которой он очутился за проходом, была обставлена резной мебелью из красного дерева, и под тёплым искусственным освещением в мягком ковре заглушались не только звуки шагов, но и пропадали желания недорогие, суетные… На книжных полках располагались справочники в дорогих золотящихся переплётах, так или иначе связанные с ювелирными делами, в шкафу за стеклом привлекали взор разноцветные минералы. Из-за стола навстречу Набокову грузно поднялся и поспешно вышел навстречу толстый коротконогий армянин с холёным лицом и приторно-сладкой улыбкой.

– Дорогой! – обхватил он пухлыми ладонями протянутую ему сильную руку. – Я достал!! Это настоящий пятнадцатый век!...

Он притянул Набокова к письменному столу, вынул из сейфа-ящика под ним вишнёвого цвета замшевую шкатулку, не без трепета передал её дорогому гостю. Он ожидал от Набокова похвалы, точно школьник отличной отметки у строгого учителя. Его волнение передалось Набокову, и тот не сразу решился открыть шкатулку. Когда же открыл, лицо его озарилось сверканием драгоценных камней…

Дорога была новой, свободной, и Борис вёл своего Красного Гепарда легко, скоро. После заправки при выезде из города он ни разу не останавливался и за три часа преодолел половину предполагаемого пути. Миновал предгорья, и в горах пришлось сбавить скорость. Но уверенность, что будет на месте задолго до наступления темноты, не покидала его. Встречные машины попадались не часто, а однажды он обогнал, оставил позади пятизвёздочный автобус.

Он как раз глянул в зеркальце заднего обзора, когда из-за дальней скалы комаром вылетел белый спортивный автомобиль, удержался на краю дороги, выправился, понёсся дальше. Затем исчез из виду за пологой горой, чтобы спустя несколько минут снова появиться в зеркальце, но уже заметно ближе. Косясь на зеркальце, Борис надавил на газ, – без азарта, просто из желания проверить свой «Феррари». Белый автомобиль, как будто тоже ускорил движение, и постепенно Бориса стала затягивать, увлекать неожиданная игра. Водитель в том автомобиле, казалось, догадался о его настрое и охотно принял вызов. И вскоре Борис молил бога, чтобы на крутых поворотах у скал навстречу не выскочил ещё один безрассудный лихач.

Гонка продолжалась недолго. За гребнем подъёма Борис не увидал и не угадал крутого поворота и лишь чудом умудрился удержать «Феррари» на обочине дороги, остановить на краю обрывистого склона. В горячке гонки он выпрыгнул из машины, убедился, ни одно колесо не зависло без опоры, и глянул вниз. В полутора десятках метров обрывистый склон переходил в крутой скат к шумящей речке. Только теперь у него начали дрожать колени. Неуверенной рукой он опёрся о нос машины, а в голове, словно прокручивались видеокадры происшествия, подтверждая, сколь близок он был к разрешению всех своих проблем.

Он оторвался от тупого разглядывания камешка под ногами, медленно поднял голову к звуку приближения спортивного автомобиля. В сидящем за рулём гоночном преследователе сразу узнал того, кто провожал в аэропорту японцев. Однако прежнего беспокойного желания вспомнить, откуда лицо казалось знакомым, почему-то не возникало… И тут память Бориса прояснилась, как будто развеялся туман из малозначительных сведений, – именно его изображение было на показанной Службистом второй фотографии. Сосредоточенность на фотографии женщины помешала тогда уделить внимание и мужчине. Но теперь в уме отчётливо всплыло его имя: помощник президента корпорации Набоков.

– А я решил, знаешь дорогу, – с весёлым оживлением воскликнул Набоков и остановился рядом. – Помощь нужна?

Борис с отрицанием качнул головой, выпрямился, отгоняя прочь ненужные мысли.

Автомобиль Набокова рывком сорвался с места, но, проехав немного, резко приостановился, вернулся задним ходом.

– Могу понадобиться, – Набоков протянул Борису визитную карточку.

Белый автомобиль вновь бросился вперёд и через минуту пропал за горными склонами.

Борис небрежно повертел визитку. На одной стороне золотистым тиснением отпечатана стилизованная звезда, на другой тем же тиснением сообщалось: Набоков Александр Сергеевич, – ниже: вице-президент ЗАО « ЗВЕЗДА», – и ещё ниже указывались несколько телефонов, за московскими – два четырёхзначных.

– Вот и познакомились, – сам себе заметил Борис. Сунул визитку в карман, спокойно, как очевидное проявление везения, восприняв неожиданное знакомство с человеком, на которого должен был выходить весьма шаткими, затратными и ненадёжными путями.

Носком туфли он столкнул с края склона камешек, и тот с перестуками быстро покатился вниз, потом зашуршал по скату и, наконец, плюхнулся в речку.

Он ещё не включил фар, когда Красный Гепард поднялся на гребень очередного перевала, и вдруг, в чаше протяжённой долины, словно на ладони, возник красивый и по всему видать приятный городок. Городок приветливо завлекал спускаться к его улицам и озеру, на глади которого отражались и удваивались горящие вечерние огни. Возле набережной торчали мачты десятка яхт, прямо напротив летнего ресторана, светящего изнутри и заполненного людьми. Большое озеро было искусственным, его образовала плотина, перекрывающая горную речку и дающая городку электроэнергию. Спускаясь по серпантину дороги к плотине, Борис заметил на другом склоне очертания трамплина и различил горнолыжный подъёмник. Вдруг над озером, будто приветствуя его прибытие, взлетели, с шумом рассыпались светляками разноцветные петарды.

Милый городишко, подумалось ему. Он больше не удивлялся, не задавался вопросом, почему руководство корпорации почти круглый год живёт здесь, не жалуя свою штаб-квартиру в столице. Кажется, та штаб-квартира используется, чтоб отвлекать на неё внимание от подлинного местоположения корпорации вполне определённого круга лиц – скучных государственных чиновников, да занудливых акционеров.

За плотиной начинались улицы с двухъярусными ухоженными домами. На улицах встречались такси, но вообще машин было мало – жители отдыхали или развлекались. Он замедлил ход «Феррари» и поехал в направлении, которое должно было привести к главной площади и гостинице. Он ошибся, гостиница оказалась по пути к центру, в месте с удачным видом на окружающую природу. Высшего разряда, она бросалась в глаза современным архитектурным решением, и «Феррари» напротив её сверкающих парадных дверей предстал причудливым отголоском прошлого. Однако невысокий китаец в форме служащего гостиницы быстро спустился к его автомобилю, не выказав никакого удивления.

По знаку Бориса китаец ловко подхватил чемодан, впереди него вернулся к парадным дверям, вошёл в просторный, уютный холл. В баре и ресторане, судя по доносящимся приглушённым звукам, было людно, играла живая музыка. По широкой, накрытой мягкой ковровой дорожкой лестнице в холл бесцельно спускалась иссиня-черноволосая красивая женщина в роскошном вечернем платье. Она откровенно остановила вызывающий взгляд на Борисе, который приблизился к администратору, поинтересовался расценками. Получая от Службиста удивившую сумму денег, – единственно на текущие расходы, Борис узнал, что власти городка оберегали себя от наплыва и нездорового интереса малоимущих сверхдорогими условиями проживания. Гостиница, в которой ему теперь предстояло жить за счёт налогоплательщиков, подтверждала это в полной мере.

– Сплошной «люкс», – одобрительно заметил Борис, передавая удостоверение личности седому, с вытянутым лицом администратору, чей бархатный пиджак и белоснежная рубашка излучали солидность и процветание.

Тот даже не пытался ответить, поддержать разговор с новым постояльцем. Занёс данные в компьютер и возвратил удостоверение личности вместе со снятым с крючка золотистым ключом.

– Третий этаж, – произнёс администратор с холодным достоинством мажордома английского лорда, затем назвал номер, не столько Борису, сколько китайцу-носильщику.

Поворачиваясь, чтобы последовать за китайцем, Борис едва не столкнулся с той самой женщиной, что спускалась по лестнице, черноволосой красавицей. Вблизи она казалась a peu pres бальзаковского возраста. Борис решил, она из тех, кто после развода с одним мужем ищут по модным местам другого богача, при этом готовы искуситься интрижкой с кем угодно. Она уже выпила первый вечерний коктейль, и довольно крепкий, и не позволила ему отделаться беглым: «Пардон! Простите!»