Страница 70 из 95
Итак, нельзя утверждать, что тестостерон толкает мужчин на насилие. Но можно смело сказать, что именно он контролирует тот орган, который многие мужчины считают своим «мужским началом», а многие феминистки сравнивают с тараном. Надо ли пояснять, что речь идет о пенисе.
Первые восемь недель после зачатия человеческий эмбрион не является ни «мужчиной», ни «женщиной». В нем есть гонады (половые железы) и ткань, которая называется половым бугорком, но они не принадлежат к тому или иному полу — это лишь «сгусток клеток», как называет их писательница Дебора Блум, «с безграничными возможностями». В этом эмбрионе есть два протока — вольфов (мужской) и мюллеров (женский), существующие в состоянии догендерной готовности, то есть в ожидании, когда они смогут начать действовать. Если у эмбриона есть Y-хромосома (набор хромосом XX определяет женский пол, а XY — мужской), то ген «делает заказ» на тестостерон, и тогда «строительная площадка» оживает. Гонадные сгустки превращаются в яички, где клетки Лейдига начинают производить тестостерон, который играет на этой стройке роль прораба. Благодаря тестостерону происходит расширению вольфового протока, из которого образуются эпидидимис, семявыводящий проток и семенные пузырьки. Ствол пениса и его желудеобразная головка развиваются из полового бугорка, как только часть тестостерона в эмбрионе превращается в родственный ему, но более узконаправленный гормон дигидротестостерон[230].
Меж тем другие клетки внутри яичек — клетки Сертоли — начинают вырабатывать «антиженский» гормон под названием «фактор регрессии мюллеровых протоков» (MIF), который устраняет женскую часть стройматериалов, все еще пребывающую в режиме ожидания. Здешние профсоюзы не гарантируют профессиональную занятость. Однако феминисткам будет приятно узнать, что когда эмбрион имеет набор хромосом XX, с вольфовой протокой происходит то же самое. Более того, если «заказ» на тестостерон не поступает, то на восьмой неделе ничего не происходит. Поскольку яички не производят мужской гормон, через пять недель гонады автоматически развиваются в яичники, половой бугорок превращается в клитор и половые губы, мюллеров проток превращается в матку, фаллопиевы трубы и верхнюю часть влагалища, а вольфов проток исчезает. Таким образом, можно сказать, что «по умолчанию» эмбрион человека всегда женского пола.
О чем это говорит? О том, что пол будущего ребенка определяется скорее гормональной средой в матке, чем хромосомами. В животном же царстве это диктуется еще и тем, что можно было бы назвать сексуальной «позицией», которая порой проявляется самым причудливым образом. Самый известный тому пример — самка пятнистой гиены (Crocuta crocuta). Не думаю, что вы были бы рады с ней встретиться. В Африке можно часто наблюдать такую сцену, когда гиена размером с большую собаку нападает на животное в пять раз крупнее нее. Стая гиен может сожрать антилопу меньше чем за час, да так, что от нее останутся лишь рога и копыта. Но необычнее всего то, что самые крупные и агрессивные пятнистые гиены в стае — самки: они руководят охотой, и они же верховодят во время кровавого пира.
Такая странная гендерная ситуация является прямым доказательством влияния эволюции — и тестостерона, которые в данном случае сработали в тандеме. В крови самок гиены содержится большое количество андростенедиона — вещества, которое принимал бейсболист Марк МакГвайр, когда в 1998 году он установил рекорд сезонной результативности. У беременной гиены гормон «андро», как называл его МакГвайр, превращается с помощью плаценты в тестостерон (то же самое происходило и в теле МакГвайра — правда, без всякой плаценты). Любой плод гиены, будь то самка или самец, подвергается в утробе матери его воздействию. В итоге на свет появляются «самые агрессивные детеныши, какие только известны науке», пишет Роберт Пул в книге «Ребро Евы». Эти крошки часто калечат и убивают собственных сестер и братьев просто в силу врожденной свирепости. А поскольку по достижении двухлетнего возраста самцы уходят из родительской стаи, то доминантными в ней являются самки, которые сражаются друг с другом за право верховодить остальными — именно эта борьба, направляемая эволюцией, сделала самок гиены крупнее и сильнее самцов, которые не участвуют в этих статусных битвах. Таким образом, независимо от своего статуса в рамках стаи, самки доминируют над самцами, которые возвращаются в нее в период спаривания.
В контексте спаривания все в мире гиен «повернуто с ног на голову». Поскольку самка гиены слишком долго принимала в утробе матери тестостероновый душ, ее половой орган сильно отличается от того, что принято называть женскими гениталиями. Это пустой цилиндр, который растет из ее тела наружу и имеет такую же длину, ширину и внешний вид, как пенис самца. Так что половой акт у гиен — серьезное испытание. Сначала самка должна втянуть в себя свой «пенис» и поместить его в брюшную полость, используя для этого специальные мышцы: делает она это так, как будто выворачивает наизнанку носок. Таким образом в нужном месте образуется небольшое вагинальное отверстие, в которое ее счастливый избранник должен попытаться попасть своим собственным пенисом — а это, как говорят зоологи, наблюдавшие за потугами самцов-первогодок, весьма непросто. Через тот же самый орган самки рожают детей — при этом он сильно растягивается, чтобы вместить в себя новорожденных. Как ни странно, но после родов самка, которая нагоняет страх и ужас на самцов и нередко держит в подчинении всю стаю (и которая, скорее всего, выжила лишь потому, что загрызла в детстве пару братьев и сестер), терпеливо выкармливает собственных детенышей и нежно за ними ухаживает.
Вряд ли подобный стиль жизни мог бы шокировать Эндрю Салливэна. Ведь его собственный опыт инъекций тестостерона убедил его в том, что этот гормон провоцирует в людях агрессию. Интересно отметить, что веком ранее один из самых крупных ученых в истории медицины, который первым проанализировал физиологию спинного мозга, а позже стал одним из основателей современной эндокринологии, допустил аналогичную ошибку, движимый самыми лучшими побуждениями.
Звали его Шарль Браун-Секар[231]. 1 июня 1889 года этот семидесятидвухлетний ученый, чья карьера лектора-преподавателя привела его с медицинского факультета в Гарварде в парижский Коллеж де Франс, выступал с лекцией перед членами Парижского биологического общества, в которой он описывал свои последние эксперименты. Согласно одному свидетельству, Браун-Секар отложил в сторону собственные записи и с жаром обратился к слушателям, которые были с ним примерно одного возраста. Высокий бородатый ученый сообщил нм о том, что он ввел себе десять порций удивительного раствора. Это вещество, профильтрованное сквозь специальную бумагу, содержало небольшое количество воды, смешанной с…
«во-первых, кровью из яичковой вены; во-вторых, спермой и, в-третьих, жидкостью яичка, раздавленного сразу после изъятия его у… молодого здорового пса [который также был источником спермы и крови из яичковой вены]».
Этого было уже вполне достаточно, чтобы шокировать слушателей, однако, как любой хороший шоумен, Браун-Секар подготовил финальный аккорд. Инъекции улучшили его работоспособность, заявил он. Он мог теперь легко взбегать по лестнице. Он больше не страдал запорами. Даже крутизна дуги и сила мочеиспускания сильно изменились у него в лучшую сторону. Но все же самое главное, сообщил Браун-Секар, что после десяти инъекций дробленых собачьих яичек десять лет вынужденного супружеского воздержания наконец-то закончились и профессор — буквально этим утром — смог порадовать свою еще молодую жену и исполнить супружеский долг.
Обычно французская пресса не слишком следила за тем, что происходило в Парижском биологическом обществе. Но мимо этого сюжета журналисты пройти не могли. После отчета о заседании общества, который был опубликован в газете «Лё Матен», лабораторию Браун-Секара в Коллеж де Франс атаковала «гериатрическая орда», требовавшая, чтобы профессор поделился с почтенными месье своим чудодейственным эликсиром. Но хотя публика, так же как и сам Браун-Секар, была убеждена, что профессору удалось обнаружить сексуальный источник молодости, его собратья по цеху были настроены скептически. Научный журнал в Вене счел заявление Браун-Секара «доказательством того, что после семидесяти лет профессоров следует отправлять на заслуженный отдых».
230
Похоже, что именно непреходящее влияние пренатального тестостерона помешало Дэвиду Римеру счастливо жить в роли девочки, сколько бы платьев или кукол ему ни дарили. Этого мальчика пытались воспитывать как девочку, после того как во время обрезания хирург случайно удалил ему пенис. История Римера рассказана в книге Джона Колапинто «Каким его задумала природа».
231
Шарль Эдуард Браун-Секар (1817–1894) — крупным французский физиолог и невропатолог. Его именем названы некоторые явления, связанные с патологией нервной системы. Он также исследовал функции надпочечников и процессы старения организма. Именно он послужил прототипом героя Стивенсона, который был то доктором Джекиллом, то мистером Хайдом.