Страница 8 из 17
Между прочим, незадолго перед тем мне довелось побывать, вскоре после применения иракцами отравляющего газа, на ирано-иракском фронте. Солдаты Саддама Хусейна убили там немецким отравляющим газом множество иранцев. Это случилось под Зубайдатом в июле 1988 года. Чуть позже я все это еще опишу подробнее7. Я сфотографировал ужасно выглядевших иранцев, павших жертвами отравляющего газа, с вытекшими через нос, глаза и рот мозгами. Не думайте, что после этого по Германии прокатилась волна возмущения. Наоборот, все немецкие журналисты об этом промолчали. А ведь отравление людей газом, в отличие от описанной выше насквозь лживой истории о младенцах, выброшенных из инкубаторов, было жестокой правдой. Но когда накатила пропагандистская волна об инкубаторах, создалось впечатление, будто бы интерфейсы в человеческих мозгах стали предметом манипуляции. Внезапно все люди завопили в голос: «Война! Война! Война!» Это было бы невозможно, если бы наши «альфа-журналисты» не развязали предварительно свою кампанию дезинформации. И я был частью этих команд дезинформаторов, частью картеля по созданию общественного мнения…
Эта книга – первая часть серии, состоящей из трех взрывоопасных публикаций о журналистской отрасли. Из следующих глав этой книги вы узнаете о том, что за тайные сети управляют в действительности нашими информационными потоками. Речь идет об отдающей коррупцией опасной близости наших СМИ к правящей элите и о почти невероятных последствиях этой близости. Из следующей книги мы узнаем, с использованием каких приемов крупнейшие немецкоязычные медийные издательства систематически лгут своим читателям. Некоторое представление об этом вы получите уже при чтении этой книги. А в третьей книге я вам расскажу о том, какие журналисты входят в различные списки пресс-индустрии. Это тоже произведет ужасающий эффект на читателей. Ибо большая часть наших репортеров – продажна. Но некоторых из них я разоблачу уже в этой книге, перечислив их поименно. Однако давайте обратимся в этой книге, прежде всего, к симуляции свободы прессы, и в первую очередь – лоббистской деятельности, тайным сетям творцов нашего общественного мнения и последствиям их деятельности в репортажах и статьях.
Купленная правда: об элитных сетевых организациях и секретных службах
Сам я, автор этой книги, тоже был преступником. Бросая взгляд на собственное прошлое, признаюсь в том, что был коррумпированным журналистом, манипулировавшим своей аудиторией и дезинформировавшим ее. Ту самую недостаточную дистанцию, которую я, в следующих главах, ставлю в упрек другим журналистам я сам долгое время считал чем-то само собой разумеющимся. Я тоже пользовался скидками и привилегиями, предоставляемыми представителям прессы, принимал эксклюзивные приглашения, проживал в пятизвездочных гостиницах за счет приглашавшей меня стороны, ездил на бесплатный отдых в качестве друга руководящих политиков, причем делал все это не только с ведома, но и по поручению моего начальства. Я занимал должности в различных фондах и выступал с докладами в организациях, близких к секретным службам. С моей сегодняшней точки зрения меня, например, как сотрудника «Франкфуртер альгемайне цайтунг» (ФАЦ), подкупали, чтобы я в положительном (для того, кто меня подкупал) ключе освещал те или иные события. И я позволял себя подкупать. При поддержке работодателя, защищавшего, так сказать, мои тылы и ожидавшего от меня этого как чего-то само собой разумеющегося. Сегодня я могу об этом откровенно говорить. Но от этой сегодняшней откровенности то, что я делал тогда, не становится более правильным.
С тех пор многое изменилось. И сегодня подкуп репортеров стал чем-то само собой разумеющимся. ЕС, к примеру, платит «независимым» журналистам за то, чтобы они приукрашивали образ ЕС в якобы «независимых» СМИ. И как частные, так и публично-правовые медийные концерны вступают в борьбу за эти раздаваемые ЕС на собственный «пиар» денежные подачки. Это называется «купленной журналистикой»8. А бывает и наоборот: как-то два британских репортера предложили депутатам Европарламента деньги, чтобы те внесли изменения в законодательство – и добились успеха9. В Швейцарии журналисты нередко получают в конверте по 500 франков (около 410 евро) наличными за участие в «пресс-конференциях»10. В той же Швейцарии одно издательство предлагает политикам публиковать о них статьи, живописующие их в самом лучшем свете, если те обязуются в этих статьях рекламировать данное издательство11. Хотя на самом деле журналист всегда должен оставаться журналистом не только внешне, но и внутренне. А вот, к примеру, Гюнтер Яух, один из известнейших журналистов, в бытность свою ведущим критического тележурнала «Штерн ТВ», в 20-минутном ролике рекламировал американскую фирму «Амвей», торгующую моющими средствами и средствами ухода за телом по методу сетевого маркетинга12. Дозволено ли такое критическому журналисту? И где вообще границы? Можно ли немецкому журналисту заниматься рекламой? Можно или нет, но такое встречается сплошь и рядом. Во всяком случае, «тефлоновому человеку» Яуху никто это в вину не поставил. Хотя, вероятно, ему крайне неловко об этом вспоминать. А как неловко читать о курсовой студенческой работе, посвященной тенденциозным репортажам немецких СМИ («Тенденциозная атрибуция в немецких печатных средствах массовой информации»13), по поводу статьи журналиста Хорста Бациа (ФАЦ):
Анализ данной статьи, с точки зрения развития темы, позволяет заключить, что аргументация автора в своей реализации аналогична аргументации рекламного текста14.
Простите, как вы сказали? Курсовая работа студента университета, в результате подробного анализа, приходит к выводу, что один из самых уважаемых авторов газеты ФАЦ пишет свои статьи на уровне автора рекламного текста? Тут уж, очевидно, стираются границы, которые стираться не должны. А вот что пишет по этому поводу ученый, специалист по коммуникации, Вольфганг Донсбах, касаясь отношений, существующих между правдой и журналистикой в Германии в целом:
В Германии эта склонность оценивать и отбирать информацию в соответствии с собственным мнением выражена ярче, чем в других странах15.
Именно на примере газеты ФАЦ можно особенно наглядно продемонстрировать работу механизма многолетней манипуляции читателем. Так, например, доктор Хайнц Локэ еще в 2003 году выступил со своей знаменитой речью, в которой сказал о ФАЦ буквально следующее:
От вашингтонского корреспондента ФАЦ мы узнаем, между прочим, что Буш ежедневно изучает Библию, регулярно молится и руководствуется в своей деятельности вопросом: «Что бы сделал на моем месте Иисус?» Что президент – «воплощение скромности и близости к народу», и что, хотя «Бушу присуща капелька [!] высокомерия», этот человек «преисполнен любви». Свойственная ему «порция миссионерской страстности» уравновешивается его «трезвостью государственного человека». В его «способности терпеливо ждать» выразилась «главная особенность присущего ему от природы таланта политика». Бушу, правда, известно, что он – не интеллектуал. Но ему известно и то, что он может всегда положиться на «свой политический инстинкт, на свой ум и присущее ему от рождения чувство юмора». Поучаемые таким образом (…), мы можем и впредь полагаться на объективность и трезвость оценок работающих в Америке корреспондентов ведущих немецких ежедневных газет и еженедельников! Мы – всего лишь составная часть союзных войск, мы – всего лишь составная часть политико-медийных сетей, которыми управляют из Вашингтона, – где же тут разница?16
Только что процитированную нами хвалебную статью о президенте Буше написал, незадолго до развязанной им в 2003 году, вопреки международному праву, войны с Ираком, тогдашний вашингтонский корреспондент ФАЦ Матиас Рюб. Через год Рюб получил, за другую статью, премию Артура Ф. Бёрнса. Премия Артура Ф. Бёрнса вручается министром иностранных дел Германии. Но кто сегодня выбирает соискателей на получение этой премии? В состав жюри входят, например, журналисты Сабина Кристиансен и Штефан Корнелиус из газеты «Зюддойче цайтунг»17. Хорошенько запомните эти имена. Мы еще не раз столкнемся с ними, и всякий раз – в весьма интересной связи.